Федотова Юлия - Очень полезная книга

Некоторое время они молчали, обдумывая проблему.

— Нет, воровать нам нельзя. Для этого специальные амулеты нужны. Иначе проклянет обворованный, и удачи не будет. — Видно, моральных преград у Кьетта не имелось — исключительно прагматические. — Придется зарабатывать как-нибудь. Иван, помнишь, ты хотел дрова рубить…

Иван прикинул в уме — он уже немного разбирался в здешних ценах.

— Дровами много не заработаешь. Помнится, ты колдовать собирался?

— Можно еще материализовывать и продавать, — неуверенно предложил снурл.

— Короче, будем действовать по обстоятельствам. Для начала надо хотя бы выяснить, есть там город или уже нет! — подытожил Кьетт. — А чтобы сделать это, мы должны прежде всего заняться штанами.

Занялись. И узнали, что чинить на морозе кожаные штаны — занятие не из простых. Крови было пролито немало, особенно тяжело пришлось Болимсу Влеку, ему-то игла впивалась не в коченеющие на морозе пальцы, а в гораздо более чувствительные участки тела. И хотя Кьетт при каждом его «ой!» принимался втолковывать, что по сравнению с зубами водяных чудовищ укол швейной иглы — это сущий пустяк, снурлу от его слов легче не становилось.

— Терпи, казак, атаманом будешь! Красота требует жертв! — упражнялся в остроумии Иван.

— Какая уж там красота, — безнадежно вздыхал Влек, — об элементарном приличии речь идет. Он был с ранних лет приучен содержать костюм в идеальном порядке и от нарушения этого порядка втайне жестоко страдал. А те безобразно грубые, через край, швы, что украшали теперь его штаны, к порядку никакого отношения не имели. Понятно вслух он об этом не говорил, чтобы не обидеть спутников они ведь так старались, так мучились. Даже на свои собственные прорехи решили наплевать и не зашивать их, хотя первоначально одними только снурловыми штанами не ограничивались, собирались чинить все. Но Кьетт возроптал: «Надоело, я не шорник, и вообще, замерз тут стоять!», Иван его охотно поддержал, так и остались оба оборванцами.

Плутать по снежному бездорожью пришлось еще несколько часов, а потом настал счастливый миг — под ноги им легла накатанная санями дорога. Широкая, прямая как стрела, она не петляла между холмами и не перебиралась с одного на другой, но прорезала их насквозь и уходила к горизонту.

— Ох, сколько же еще идти до города! — простонал снурл, вглядываясь в заснеженную даль и не обнаруживая ничего, кроме привычных холмов, оврагов и перелесков.

— Зато теперь мы точно знаем, что город там есть, — оптимистически возразил Иван. — Не может же такая шикарная дорога вести в никуда?

А Кьетт ничего говорить не стал. Он-то знал, что кроме простых дорог смертных бывают еще дороги богов. Всегда очень прямые, идеально ровные, они как раз и отличаются тем, что начинаются ниоткуда и уходят в никуда. Никто не знает, зачем они нужны богам, и редко кто осмеливается по ним ходить… Здесь же явно видны множественные следы полозьев. Значит, эта дорога — обычная и ведет именно в город, и нечего паниковать раньше времени — так он себя успокаивал, но на душе кошки скребли.

К счастью, на этот раз дурные предчувствия нолькра обманули. Удивительно близким оказался горизонт в этих местах — получаса не прошло, как на его фоне выросли островерхие башенки далекого города. Не исчез Гемгиз за минувший век, остался стоять на старом месте!

Но сделался очень странным.

И первым в череде странностей его оказался глаз. До самого города оставалось, по прикидке Ивана, километров пять пути, а он вдруг вырос посреди дороги! Глупый, голубой, он раскачивался на длинном тонком стебельке высотой в человеческий рост, стараясь заглянуть путникам в лицо, и часто моргал ресничками. Ивану он очень не понравился.

— Это что еще за хр… — не совсем культурно выразился он.

— Глазик! — пояснил очевидное Влек. Подумал и добавил: — Может, это растение такое?

— Больше похоже на камеру слежения! — мрачно возразил Иван. — Вот уставился, зараза! А ну пшел! — Он сделал вид, что хочет ударить. Глаз испуганно отшатнулся и скрылся под землей, телескопически втянув стебелек.

— То-то же! — ухмыльнулся Иван, но торжествовал он преждевременно. Не прошли они и тридцати шагов, как из-под земли вырос целый выводок глазок, и все стали таращиться, друг с другом перемигиваться. И хоть имели они вид совершенно безобидный, но было их так много, что Иван занервничал уже по-настоящему и достал меч. — Вот чертовщина! Щас я их всех порублю!

— Не стоит, — спокойно возразил Кьетт. — Это просто растения или животные, они не желают нам зла.

— Откуда ты знаешь? — удивился Иван.

— Ну сам посуди, какой идиот станет сосредотачивать в одном месте такое скопище приспособлений для слежки? Какой в том смысл? — В его мире понятия «камера слежения» не существовало, ее роль выполняли обычно хрустальные шары. — Их расставляют по одному, самое большее, парой, на определенном расстоянии друг от друга, чтобы объект, покинув поле обзора одного, сразу попадал в поле соседнего.

— Не забывай, что хозяин этих земель — законченный псих! — напомнил Иван.

— В любом случае мы не должны портить его имущество, если не хотим раньше времени нарваться на неприятности. Наоборот, нужно всем своим видом демонстрировать дружелюбие и лояльность к существующему порядку! — И, перейдя от слов к делу, Кьетт мило улыбнулся в ближайший глаз и ручкой вдобавок помахал.

Но глаз его поведения не оценил, обиделся и исчез, а следом и все остальные. Путь был свободен и примерно через час привел их к цели.

Предместий у Гемгиза не оказалось, весь город был сосредоточен внутри высоченных крепостных стен. Снаружи не нашлось ни единого строения, только чернели вокруг огромные норы — сотни, а может, и тысячи нор в окружении высоких отвалов. Из некоторых и теперь вылетали комья земли, казалось, там трудятся гигантские кроты.

— Еще того не легче! — присвистнул Иван.

А Кьетт наклонился над ближайшей «обитаемой» норой и позвал громко:

— Эй! Есть кто живой?!

Сначала из глубины послышалось шевеление, потом на поверхность вынырнула голова с рыжими волосами и неузнаваемо грязным молодым лицом.

— Чего надо, почтенные странники? — спросил землекоп озабоченно.

— Да вот, уважаемый, хотели узнать, как называется этот город, — как можно любезнее осведомился нолькр. — Не Гемгиз ли?

— Ну ясно, Гемгиз! — подтвердил землекоп. — Не Мусмарна же! Гы-гы-гы! — Он громко расхохотался над своей шуткой, понятной одному ему.

— Очень радостно слышать, значит, мы на верном пути, спасибо большое, — вежливо поблагодарил Кьетт и, не справившись с любопытством, спросил: — А не подскажете ли еще, зачем вы тут роетесь?

Глаза у землекопа от удивления расширились и сверкнули белым на черном, как у негра.