Сергей Палий - Братство

Артур провел журналиста в дальний конец помещения и показал на гостевой стул рядом с рабочим местом толстого беса, уткнувшегося в ноут.

— Принимай, Люлькин, — сказал Артур.

Грузный сотрудник недовольно хрюкнул, отрываясь от созерцания картинки на экране, и зыркнул на Степана. Убрал руку с мышки и откинулся в кресле.

— Вип? — коротко спросил он.

— Вип, — кивнул Артур.

— Худой какой-то…

— Кончай, Люлькин. Я его уже на тему плоти подколол.

— Жаль, — буркнул толстый бес с совсем не страшной фамилией. Он открыл ящик стола и принялся в нем копаться. — Развелось вас, идиотов… Не можете по-человечески сдохнуть: под поезд там случайно попасть или чтоб шпана в подворотне запинала… Надо обязательно с пафосом и героизмом… Артур, какой это уже самоубийца за последнюю неделю?

— Да их разве сосчитаешь, — хмыкнул Артур. — За две тысячи перевалило.

— Осатанели, — проворчал Люлькин, бросая на стол папку с документами. — Я давно предлагал: минуя нашу инстанцию, этих гениев прямиком на сковороду, и чтоб температура не меньше пяти сотен по Цельсию. А то на каждого изволь дело завести, чаем напоить… Ладно хоть жратвы давать не положено.

— Некоторые просят, кстати, — улыбнулся Артур, почесав рог. — Вчера вон Хвост и Рыло притащили четверых бомжей, которых во сне собаки бродячие обглодали. По кусочкам собрали, можно сказать, этих дуриков-жмуриков. В камеру просторную определили. Так нет, проснулись как ни в чем не бывало и давай спорить, кто идет к метро мелочь стрелять, а кто в магаз за очередной! На их беду, Рыло в ночном карауле был. Ему через полчаса это дело надоело, ну он им популярно и объяснил текущий статус, а также зачитал права…

— М-да, Рыло зачитает так, что повторять не надо, — скривившись, сказал Люлькин и открыл папку. — Даже жаль бедолаг. Отмучились хоть?

— Ну-у, как сказать… — смутился Артур. — Не совсем. Одного на каталке в ад увезли, а троих Рыло до сих пор воспитывает…

— Рыло, Рыло… — брюзгливо промямлил Люлькин. — Опер он, конечно, знатный, но за превышение полномочий по нему давно УСБ плачет.

Артур пожал плечами и снова хрюкнул, отчего его пятак комично сморщился. Люлькин закончил копаться в объемистой папке, протянул журналисту шаблон протокола и, ткнув в место для подписи, сообщил:

— Автограф нарисуй. Потом по коридору и направо, там кто-нибудь из эмиссаров встретит и проводит в приемную. Только придется подождать чуток, наша малютка пока седьмые сны видит…

Степан проглядел документ о поступлении в распределитель, подписал его и вернул толстому бесу.

— Всё, перерыв, — решительно сказал Люлькин. — Артур, пойдешь завтракать?

Артур плотоядно заурчал, махнул Степану рукой и поцокал вслед за Люлькиным к лифту.

Степан двинулся в указанном направлении, дальше по проходу, с любопытством рассматривая честных тружеников адской канцелярии.

Вот усталый бес-следователь допрашивает худосочного старика. Тот бормочет что-то о профуканном наследстве и яде, подсыпанном любимым внучком в похлебку. Вот очная ставка: два мужика в присутствии скучающих понятых и беса-пристава с накачанными бицепсами выясняют, кто кому успел засадить первым перо под ребро. А вот за рахитиком со скрипкой пришли харизматичные типы с белоснежными крыльями за спиной. Уговаривают, о чем-то просят. Юноша упирается. Разборчиво слышен лишь конец фразы пьяного скрипача: «…зато внизу компания веселей».

Непростая все-таки у бесов с ангелами работа…

Степан дошел до конца коридора, как и велел Люлькин, повернул направо и уперся в стеклянную дверь с аккуратной табличкой «Оперативное управление».

Дежурным эмиссаром оказалась Обломиста. Барышня улыбнулась Степану, как старому знакомому. Даже чуть более кокетливо, чем полагалось.

— А ты сообразительный, — потрепала она его за щеку. — У нас текучка кадров невысокая, люди должностями довольны. Не хочешь попробовать на испытательный срок младшим инспектором в распределителе?

Степан содрогнулся.

— Шучу я, — хихикнула Обломиста. — Пойдем, босса покажу.

Как выяснилось, у Смерти не было косы.

У нее были две трогательные, аккуратно заплетенные косички.

Смерть оказалась маленькой миловидной девочкой. С румяными щечками и слегка вздернутым носиком. Если бы вы встретили такую чудную малышку на улице, то непременно улыбнулись бы ей и позавидовали счастливым родителям. Помахали вслед рукой, а может быть, даже расщедрились и подарили мороженое.

Смерть была очаровашкой.

Смерть была мечтой всех мамочек на свете.

Степан оглянулся на Обломисту. Та ему игриво подмигнула. Журналист отвел глаза, снова оценил гимнастическую осанку девочки, сидящей в позе лотоса на огромном стуле с высокой спинкой, и посмотрел за окно.

Там разгорался очередной суетливый день. Узнаваемый московский абрис пейзажа с иссиня-черными силуэтами новоарбатских домов-книжек и далекими огоньками небоскребов Сити вызывал безумное желание бросить все куда подальше и отправиться в свободную прогулку по столице необъятной родины.

— Может, журнальчик? — предложила Обломиста. — Босс все равно еще не скоро выйдет из транса. Или могу попросить секретаря чайку вскипятить.

— А? — Степан отвлекся от созерцания красивого московского утра. — Нет, спасибо… Вы позвонили кому надо? Их уже нашли?

Обломиста улыбнулась.

— Скоро твои друзья будут в Москве. Их сопровождает Лажатэль, не волнуйся. Все будет в порядке.

— В порядке? — нахмурился Степан. Грубить он не собирался, но обида за пережитые неприятности все еще кипела внутри. — А то, что вы бросили нас умирать в гроте с лавой — тоже в порядке?

Обломиста эротично встряхнула огненными кудрями и сногсшибательно качнула бедрами. Степан сглотнул и вновь отвернулся к окну.

Барышня объяснила:

— Нам нужно было проверить вашу боеготовность. Протестировать, действительно ли вы обладаете сверхспособностями и прочими полезными навыками. А то казус мог бы выйти.

— Это еще почему? — не понял Степан.

— Сам посуди. Если бы вы не выбрались из переделки, какой смысл тащить таких лабухов в офис? Считайте, это была проверка.

Степан вздохнул.

— Ну, пусик, — хлопнула ресницами Обломиста. — Ну, не дуйся. Мы еще в самолете поняли, что вы парни бравые. Простая формальность нужна была.

И все-таки доводы о проверке Степану показались надуманными. Он не мог точно сформулировать, что ему не нравилось в таком объяснении. С одной стороны, все было предельно логичным, если понятие «логично» как-то сочеталось с событиями последних недель. Но все же… все же… Что-то тут было не так.

Степан облокотился на лакированный подоконник, посмотрел на прохожих, идущих по улице, и его вдруг охватило странное чувство.