Лана Туулли - Длинные тени

— Шутник! — фыркнул Октавио. — Смотри, инициативы — по минимуму. Ты мне летом, в Пустыне, сражение своей тыловой диверсией испортил, а здесь — ша! Орудуешь строго по моему приказу. С девицей Мелорианой дел не иметь, племянника просветить на тему кольчуги под одеждой и какой-нибудь кинжал ему подбери, чтоб на всякий случай… Эх, охрану бы мальчишке…

— Можно поговорить с советником Штрау.

— Отличная идея, — теперь, когда мужчины разобрались в мотивах поведения друг друга, с избыточной вежливостью было покончено. Октавио Громдевур стал тем, кем был — то есть пушечным ядром в образе человеческом; а принц Роскар, как всегда, исполнял роль рыцаря. — Только не спеши, я сейчас науськаю Ле Пле проверить подноготную нашего советника. А ты пока… ну, как бы займись чем-нибудь… короче, мне некогда!

Роскар печально вздохнул. Везет же некоторым — дела, заботы, проблемы государственные решаются… Эх, не будь он принцем, насколько проще было б жить!

Спустившись с башни, мэтресса Далия прошла по галерее, украшенной огромными, в рост тролля, вазами и старинными доспехами. Автоматически поздоровалась с кем-то знакомым, поглядела по сторонам, высчитывая, где искать своих подопечных, а потом…

Знакомый?

— Эй, любезный, — окликнула она толстого сутулого лакея, который с напыщенным достоинством нёс ведерко с углем.

— Да, ваше магичество, — сипло отозвался тот.

Так-так-так… Огромные усы, плавно переходящие в пышные бакенбарды, хитрые маленькие глазки, красные щеки, нос картошкой, объемный живот, плавно переходящий в подушкообразный зад — тюлениха увидит, обзавидуется…

— Капрал Врунгель! — изумилась алхимичка. — Что вы здесь делаете? Да еще в таком виде? Неужели вас уволили из Министерства Спокойствия?!

— Т-сс! — зашипел капрал. Огляделся по сторонам, убедился, что их разговор не подслушивают, и скороговоркой сообщил: — Работаю под прикрытием. Инспектору нельзя, Брыку нельзя, они уже засветились, а Монобоно, куру ему в розетку, получил персональное задание… Вот. Бдю.

— О боги, я уж подумала, что мне привидения мерещатся с недосыпу. Значит, вы помогаете господину Клеорну в расследовании?

— Собираю предварительные данные, — важно ответил Врунгель. Шмыгнул носом и не удержался от жалобы: — Начальство наше с цепи сорвалось: и инспектор копытом бьет от общей душевной неустроенности, и министр свирепствует, требует немедленных результатов…

— Тяжело вам приходится, — посочувствовала Далия.

— Ага… и кормят тут плохо.

Алхимичка с трудом сохранила серьезное выражение лица. Как же, знаем-знаем. С тех пор, как Клеорн начал за ней «ухаживать», в «Алую Розу» повадилась заглядывать на огонек и компания мелкомасштабных слуг закона. Обжора Врунгель стал завсегдатаем и прославился тем, что с благоговением дегустировал каждый, даже самый сомнительный, кулинарный шедевр. Есть же люди — нет, чтобы стать поваром, пекарем, или, допустим, колбасником, — он подался в сыщики. Что, интересно, толстяк сможет расследовать? Кражу яиц из птичника? Мышей из подпола? Пропажу гвоздей из подковы?

А это идея. Ну-ка, посмотрим, за сколько порций бесплатного обеда удастся перекупить господина «спокушника».

— И за кем вам досталось следить?

— За маркизой Ле Штанк. Только как за ней следить? Она, вишь ты, до полудня лицо себе разукрашивает, перед зеркалом вертится, наряды выбирает. Эх, надо было в горничную переквалифицироваться, а мне усы эти подсунули…

— Давайте я расскажу вам секреты госпожи маркизы, — улыбнулась Далия, беря Врунгеля под ручку. — Я, конечно, совершенно не такой специалист, как вы… Ах, где бы найти умного, серьезного, честного сыщика, чтобы выяснить, кто повадился воровать из «Алой розы» продукты? Вечером придется самой шпионить… Так о чем это я? Секреты госпожи Сюзетт. Будете записывать или так запомните?

Инспектору Клеорну повезло больше. Во-первых, расследование не потребовало изменения внешности, а во-вторых, объект попался доверчивый. Проспав пять часов на узком, неудобном топчане, который ему выделили в комнате для слуг, сыщик еще затемно начал собирать информацию о графах Умбирад и графах Желорен. Были допрошены горничные, лакеи, кучер, умбирадский камердинер, желоренский гувернер, — одним словом, все, за исключением самих титулованных особ и личного конюха графа Умбирада. По уважительной причине — графы могли догадаться, что их подозревают, а конюх по совместительству работал графским собутыльником, мог проболтаться. Краткий итог: граф-лошадник наполовину спился, его жена — тихоня, занятая рождением детей и попытками взнуздать мужа. Детишки получают слишком непоследовательное воспитание, чтобы стать опасными для окружающих — по какой-либо другой причине, чем хроническая безалаберность и восторженность. С Желоренами чуть иначе: там граф уже того-сь, как любит говорить капрал Брык, детки нормальные, любопытные, только слишком зашуганные, а вот мамаша их… Хорошая мамаша. Третий день катается в истерике, глотает пилюли и плачет. Сыщицкий нюх подсказывал Клеорну, что скорее всего тайные планы графини Желорен, если вообще в природе существуют, будут направлены на то, чтобы охмурить степенного, солидного лекаря, который вынужден проводить с ней дни напролет. А вовсе не на подрыв устоев государства. Но все равно — проверить надо, надо…

Одним словом, дел по горло. Хорошо еще, что мэтр Лео сам вызвался собрать информацию относительно графов Росинант.

А ведь список придворных Умбирадами, Росинантами, Желоренами, Тирандье, Кромами вовсе не ограничивается. Нет, нельзя заниматься только рутиной! Надо действовать иначе!

— Ваше благородие! — на ловца и зверь бежит. Проходя по галерее третьего этажа, Клеорн заметил генерала Громдевура и бросился за ним. — Ваше благородие, разрешите вопрос!

— Слушаю. Что у вас?

— Ваше благородие, — таинственно понизив голос, начал Клеорн. — У меня есть свидетель, который, скорее всего, знает доподлинно, существует ли связь между смертью мэтра Фотиса и покушением на жизнь его величества, и в чем характер этой связи.

— И что ж вы молчали! Давайте его сюда! — генерал недвусмысленно сжал кулаки.

Так, отлично. Рыбка углядела наживку, сейчас главное — не спешить.

— К сожалению, взять у свидетеля показания не представляется возможным.

— В несознанку играет, гад? Ничего, я найду к нему подход, разговорится, как миленький!

Так. Рыбка не крючке. Теперь осторожно, не пугая добычу…

Клеорн изобразил сочувствующую улыбку.

— Понимаете, ваше благородие, в соответствии со Сводом Законов Кавладора, разговор со свидетелем невозможен в принципе.

— Чего-о? Да как он посмел… да я на него… Кто это? Тирандье? Щас я его рыло толстое начищу! Самолично, чтоб не повадно было!