Валерия Чернованова - Похищая жизни.

Коснувшись моего лица, Брин прижалась к губам в несмелом поцелуе. Я мягко отвел ее руки и отстранился.

Девушка потупила взгляд.

-- Даже не знаю, как вымолить у тебя прощение. Наверное, любое мое оправдание покажется тебе лицемерием. Девин, -- в ее голосе послышались мольба и раскаяние, -- прости меня.

Прозвучало вполне искренне. Вот только я сюда пришел не ради заверений в любви. Напомнив себе, что времени у меня в обрез, быстро заговорил:

-- Скажи, что тебе известно о медальоне и как его планировал использовать Браз?

При упоминании об Арлене девушка вздрогнула.

-- Мне нечего добавить к тому, что уже рассказала твоему начальству. Я слепо верила ему и думала, что помогаю вернуть семейную реликвию. Однажды, став свидетельницей его разговора с магом, поняла, что меня одурачили. Я собиралась во всем тебе признаться. Пожалуйста, верь мне! -- Она попыталась снова прильнуть ко мне, но, напоровшись на мой холодный взгляд, отступила и со вздохом продолжила: -- Мне было неизвестно, какая сила заключена в артефакте. Арлен никогда не рассказывал, а все попытки выведать у него правду решительно пресекал.

Я досадливо поморщился. Надеялся, что Брин сумеет указать нам правильный путь. Кажется, и здесь вытянули пустышку.

-- Но он хотя бы объяснил, зачем понадобилось твое участие в спектакле? Почему было просто не выкрасть медальон?

-- Все дело в заклинании, наложенном на артефакт. Арлен утверждал, что заполучить украшение возможно только, если владелец расстанется с ним по собственной воле или же в случае его смерти. Браз попытался выкупить украшение, подослав к тебе своего старинного приятеля-антиквара. Но ты ему отказал. Избавиться от тебя мошенник поостерегся, так как понимал, что при таком раскладе его не спасет никакой артефакт -- поймать преступника для Бюро станет делом чести. Тогда понадобилась я. Только дошло до меня все слишком поздно. Прости, -- снова прошептала девушка, комкая в руках уголок кашемировой шали и не решаясь смотреть мне в глаза. -- Я должна была сделать так, чтобы ты добровольно подарил украшение, и ненавязчиво описывала подобное. Думала, очень скоро поймешь намеки и без сожаления расстанешься с безделушкой, о ценности которой даже не подозревал. Но шли недели, а ожидаемого не происходило. Браз нервничал, я же не заметила, как влюбилась. Мне хотелось только одного, чтобы Арлен поскорее убрался подальше от нас, и мы бы зажили счастливо. Вместе.

-- Он когда-нибудь упоминал об императоре Рудольфе или, возможно, о его сыне? -- пресек я очередную попытку свести разговор к нашим не сложившимся отношениям. -- Может, вы говорили о помолвке наследника с ее высочеством?

Брин наморщила лоб, видимо, что-то припоминая. На коже пролегла трогательная складочка, так хорошо знакомая мне. С трудом удержался, чтобы ее не поцеловать.

-- Да, пару раз Арлен заговаривал о Рудольфе. Пел ему дифирамбы, восхищался его империей, говорил что-то насчет того, как было бы здорово там побывать. Честно говоря, смутно помню его болтовню. Тогда я уже была без ума от тебя, ни о ком и ни о чем другом не могла больше думать, -- мастерски перевела она разговор в другое русло. Потом, о чем-то вспомнив, снова возвратилась к прежней теме. -- Еще он как-то обронил, что ни за что не пропустит такое знаменательное событие, как соединение двух королевских фамилий. Наверное, Арлен имел в виду бал в честь помолвки.

В принципе, я это и предполагал, а теперь окончательно утвердился в своих подозрениях. Что ж, выходит, встреча с Брин была ненапрасной.

Шум в церкви постепенно начал стихать. Полицейским удалось выяснить причину дыма.

-- Тебе лучше вернуться на свое место.

Брин ухватила меня за руку, пытаясь удержать.

-- Давай уедем! Сбежим сегодня же! Мы бы могли начать все заново. Клянусь, я больше никогда тебя не подведу! Девин, я люблю тебя. -- Ее глаза наполнились слезами, одна скользнула вниз, оставив на щеке влажный след.

-- А как быть с твоим прошлым? Да и на будущее строить планы, по-моему, уже поздновато, ты так не считаешь? -- горько усмехнулся я.

Дриада не отводила взгляда, в ее больших голубых глазах отражались сразу и небо, и море. Первое манило воспарить ввысь, второе -- утонуть в бездонных глубинах, обещая неземные ласки и наслаждение.

Выдержав несколько мгновений, наклонился к своей соблазнительнице и прошептал ей на ухо:

-- Открою маленький секрет: единственное, что я унаследовал от своих всемогущих предков, -- это невосприимчивость к чужой магии. Можешь даже не пытаться меня заворожить. То, что испытывал к тебе раньше, заслуга не твоих чар. Это было настоящее, большое чувство. Но теперь от него ничего не осталось.

Я ушел без сожаления, оставив ее мучиться запоздалым раскаянием и винить во всем случившемся только саму себя.

День пятнадцатый

Алексис

До самого рассвета торчали у Тони, продумывая предстоящую диверсию. Нужно было учесть все нюансы, дабы не спугнуть Браза и самим не опростоволоситься. Малейшая оплошность, и преступник скроется с артефактом. На сей раз навсегда. И тогда ищи-свищи ветра в поле. Бал в честь помолвки был нашим последним шансом.

-- Уверен, что его цель -- император? -- Сидя в жестком кресле, пружины которого то и дело впивались мне в зад, я устало наблюдала за напарником, битый час курсирующим по лаборатории.

Все так же не отрывая глаз от мысков своих запыленных сапог, Девин согласно кивнул. Притормозив, прислонился к подоконнику и наконец снизошел до объяснений:

-- Первое, что натолкнуло меня на эту мысль, -- газеты в квартире Браза.

-- Какие еще газеты? -- требовательно вопросила я. Что-то не припомню, чтобы Уистлер делился со мной соображениями по поводу Арленовской периодики. Хотел, наверное, присвоить себе все лавры грядущей славы. Я о нем, можно сказать, пекусь денно и нощно, а он вон как со мной...

-- Браз собирал статьи о Рудольфе. Наверняка, чтобы получше его узнать и таким образом избежать прокола. Скрупулезно изучал подноготную, и это, стоит отметить, было не так уж сложно. Последние пару месяцев газеты пестрели передовицами об императоре, смаковали каждую мельчайшую деталь биографии, сквозь лупу смотрели на проводимую им политику, на его семью. Я сам хоть и не приверженец светской прессы, стал невольным свидетелем приватной жизни его величества.

Убийство Майло Лэннистера, в теле которого преступник планировал проникнуть во дворец, стало еще одним звеном в цепи тревожных событий. Ну а Брин подтвердила все мои подозрения. Уверен, Браз спит и видит себя императором.

-- Губа не дура, -- присвистнула я. -- И чем его, хотелось бы знать, не устраивает наш король? Георг тоже еще вполне ничего мужчинка, в самом соку. И Фейрилэнд ничем не хуже Ларгийской империи, довольно места, чтоб разгуляться. Да, кстати, нельзя выпускать из виду тот факт, что Арлен мог так и не разгадать секрет медальона и продолжает блуждать из тела в тело, -- весомо заметила я, поцеживая из колбы дешевый портвейн. Фужеров у Тони отродясь не водилось, а спускаться на кухню и тревожить своей возней домочадцев мы не решились. Проще было воспользоваться лабораторной утварью. -- Этот паршивец не станет рисковать всем, дабы на какие-то пару дней возглавить могущественную империю. Даже с целью нахапать побольше -- понадобится время. Ведь в конечном итоге и эта оболочка растает так же, как и все остальные, до завершения его меркантильных планов.