Александр Рудазов - Битва полчищ

Но это произойдет еще не сегодня. Ворча и гневно потрясая посохом, Тахем поднял своего демона-носителя и пустил его вокруг зиккурата. Увиденное привело колдуна в ярость — он принялся вопить, что эту халтуру строили не иначе как вредители, что ему будет стыдно перед Древними, когда те придут и увидят такое вопиющее неуважение.

Астрамарий не понял столь бурной реакции — зиккурат выглядел точь-в-точь таким, как тот, что когда-то возводили под Симбаларем. Только гораздо больше — но это ведь хорошо, разве нет?

Однако какие-то отличия все же есть — иначе с чего Тахем разоряется, словно ему вспороли брюхо?

— Где тот презренный, который руководит здесь всем?! — снова заблажил Тахем. — Подать мне его сюда!.. Подать!!!

Один из куклусов на полусогнутых приблизился к гигантскому демону и что-то забормотал. Астрамарий не слышал ни слова, зато видел, как искажается злобой изуродованная рожа Тахема. Он слушал где-то с полминуты — а потом ручища демона метнулась вперед, схватила куклуса поперек туловища… и сжала пальцы. На ступени зиккурата шмякнулось раздавленное тело.

— Я не принимаю подобных оправданий!!! — заорал Тахем на уже мертвого зодчего. — Я вообще никаких оправданий не принимаю!!! Где ваш главный, где этот двурушник Клевентин?!

— Он уже не сможет ответить, — холодно произнес Астрамарий.

Расспросив куклусов, он узнал, что повелитель Клевентин обещался быть к открытию портала, однако его что-то задержало. Но так или иначе, скоро он должен явиться и привести дорогих гостей. Все ждут с нетерпением.

Клевентин Предатель прибыл только под вечер. Но гостей он действительно привел — троих колдунов в красных плащах. Трупообразную старуху, здоровяка с блестящим черепом вместо головы и ухмыляющегося скелета в богатом облачении. Лекайя Трупная Гниль, Ингмарид Череп и Болитриан Кладбище.

Костяной Триумвират.

Некроманты Серой Земли остались ужасно недовольны сменой власти и особенно — религии. Если других колдунов паладины еще терпят — неохотно, стиснув зубы, но терпят, — то их, повелителей мертвых, сильно ущемили в правах. Им перекрыли все каналы, по которым поступали трупы. Теперь нельзя превращать в ревенантов крестьян, нельзя отлавливать гречку в трущобах, нельзя даже забирать покойников из домов.

До чего же славно было раньше — как только где-нибудь кто-нибудь умирал, родные сразу тащили его к некромантам, покорно при этом кланяясь. Материала всегда хватало с избытком. Можно было перебирать — вот этот мертвец довольно крепкий, из него мы сделаем костяка, а этот совсем ветхий, из него песок сыплется — заберите и выкиньте. Мудрые жрецы Древних взирали на это с одобрением.

А что теперь? Новоявленные жрицы Пречистой Девы, эти безмозглые, витающие в облаках девчонки, не разрешают использовать мертвецов самым разумным и практичным образом. Теперь приходится радоваться телам казненных преступников — только их еще и позволяют возвращать к жизни. Но сколько их там, казненных?.. Всего ничего. И к тому же большую часть материала забирают лаборатории Мурока Вивисектора — понятное дело, он член Совета Двенадцати.

Нет, кто-кто, а некроманты вспоминают прежние времена с тоской. Под властью Древних им жилось вольготно. И когда Клевентин Предатель начал осторожно намекать, что прежние времена могут вернуться… о, этот пройдоха знал, к кому обратиться!

Личей даже не пришлось уговаривать. Они переметнулись в мгновение ока и привели почти всех сильных некромантов. Тех немногих, кто оказался верен новой власти, просто прикончили. Благо в последнее время даже самые лояльные некроманты стараются не высовываться — пропажу нескольких заметят не сразу.

А когда все-таки заметят, будет уже слишком поздно.

Тахем Тьма встретил Клевентина неприязненно. Фанатично преданный Древним, он сразу разглядел в Клевентине отсутствие истинной веры. Сразу понял, что тот служит Лэнгу не по зову сердца, но ради личной выгоды. Тахем ненавидел и презирал подобных людей, но все же принимал их помощь — увы, слишком многие еще не слышат зова Ктулху… но они услышат! Однажды они все услышат!

При мысли об этом у Тахема возбужденно закатились глаза, а изо рта потекли слюни.

— Дьядьюшкааааааа!!! — прервал его мечтания клокочущий рев.

Тахем встревоженно схватился за посох. Дядюшкой его называли только дети Искашмира и Руахи, но все они давно мертвы. Мертва божественная дочерь Асмодея, мертв слюнтяй Бестельглосуд, мертв туповатый Яджун… или… Тахем заморгал, не в силах поверить глазам. Перед ним и в самом деле стоит Яджун Испепелитель!

Хотя не совсем он. Прежний Яджун был человеком. Если не считать серого плаща — обычным человеком. А этот… что это за существо? Это какой-то человек-факел — объятый бурным пламенем, горящий заживо, но не сгорающий. Вместо очей в глазницах тоже пламя — кружащиеся огненные шарики. Пламя вырывается изо рта, из ноздрей, из ушей.

— Дьядьюшкаааааа!.. — проревел огненный человек, подходя ближе. Земля под его ногами трескалась, трава мгновенно обращалась пеплом. — Тыыыыыыы… не узнайёёёёёёшшшшшь менняяяаааааа?!

— Яджун?.. — недоверчиво спросил Тахем.

— Дааааааааааа!.. Яяяяаааааа!.. Яааа вернуууулссссяяяяааа, дьядьюшкааа Тахеммммм!..

— Повелитель Яджун вернулся к жизни почти полтора года назад, — с приятной улыбкой объяснил Клевентин. — По счастью, я обнаружил его раньше владыки Креола.

— Не называй эту презренную тварь владыкой!!! — бешено прошипел Тахем. — Яджун… племянник… я безмерно счастлив, что Древние вернули тебя к жизни, но… но как это произошло?

Шипя и клокоча, с трудом выговаривая слова, Яджун начал объяснять. Уже через несколько фраз Клевентин перебил его и продолжил рассказ сам — никто не возражал, даже сам Яджун, которому явно было сложно разговаривать.

Яджун Испепелитель был одним из величайших пиромантов в истории Серой Земли. Некоторые считали, что его превосходил только Молодром Огонь, возглавлявший Совет Двенадцати восемьсот лет назад. Яджун всегда почитал этого легендарного колдуна и во всем старался ему подражать — в том числе и в методе продления жизни.

Почти все колдуны так или иначе продлевают жизнь. Достичь полного бессмертия удается очень немногим, но почти все к этому стремятся. Способов тому множество — неисчислимое множество. Кто-то пьет эликсир из философского камня, кто-то каждое утро читает омолаживающие заклинания, кто-то раз в несколько лет ложится под нож биомага, кто-то просто усиливает ток праны в жилах…

Среди пиромантов наиболее популярен метод Внутреннего Огня. Мощное заклятие постоянного действия, оно соединяется с колдуном, становится частью его плоти и крови. Прана при этом делается очень горячей и быстрой — температура тела повышается, жизнестойкость увеличивается, старение замедляется. Чем сильнее пиромант, тем сильнее его Внутренний Огонь.