Александр Рудазов - Битва полчищ

Увы, у этого заклинания есть и серьезный недостаток. Колдун, носящий в себе Внутренний Огонь, становится своего рода ходячей бомбой — при получении несовместимых с жизнью ранений заклятие вырывается на свободу в виде бушующего пламени колоссальной силы. С одной стороны, оно и полезно — можно отомстить своему убийце, но с другой — пламя не разбирает, кого жечь. После смерти того же Молодрома Огня в страшном пожаре погибли его жена и двое детей…

Именно так и случилось с Яджуном — пронзенный ледяным копьем Астарона, истекающий кипящей кровью, в тоске и муках он выплюнул из себя неугасимый, всепожирающий огнь. Это чудовищное пламя уничтожило Промонцери Альбра, оставило от гигантского здания лишь адамантиевую скорлупу. Камень, металл, стекло — все превратилось в жидкость, в пар. Уцелел только неразрушимый адамантий.

Паром рассеялся и сам Яджун. Растворился в воздухе и два долгих года пребывал в состоянии чистой огненной стихии, бестелесного элементаля. Многие великие пироманты заканчивают так свою жизнь.

Но в отличие от них Яджун сумел вернуться. Ему придавала сил ярость и ненависть. Он жаждал мести. Жаждал крови тех, кто убил брата и сестру, кто стал причиной смерти матери. Охваченный гневом, элементаль Яджун в конце концов сумел собраться в единое целое. Сумел воплотиться в человеческом… почти человеческом обличье.

Его разум по-прежнему пребывал в сильном расстройстве. Он плохо понимал, что происходит вокруг, с трудом узнавал образы и людей. Он видел окружающее словно сквозь огненную стену, а звуки доносились до него в ужасном искажении. Однако сила осталась при нем — слепая разрушительная мощь высшего огненного элементаля.

И Яджуну не терпелось ее применить.

— Дьядьюшкаааааа Тахеееееемммм!.. — шипел и клокотал он. — Яяяяааааа!.. Яяяааааа хоччччшшшууууу отомссстииииииить!.. Отомсссссстииииить сссзааааа брааааатааааа!.. ссссззаааа маааатушшшшшшкууууу!.. ссззааааа фсссссеееееехххх!.. ЗА ВСЕХ!!! Я отомщщщщщщщщууууууууу!!!

Тахем Тьма благосклонно взирал на эту феерию ярости. Его племянник руководствуется неверными мотивациями, но стремится к благому делу. Сейчас в нем сильны только гнев и ненависть — но это хорошо, это правильные чувства. Отдавшись им полностью, человек вступает во Тьму и познает блаженство, которое даруют Древние. Тахем уже прошел этот путь — и очень скоро племянник к нему присоединится.

— Молодец, Яджун, — улыбнулся дядюшка, обнажив гнилые пеньки вместо зубов. — Умница.

— Дьядьюшкааааа?.. Мьесссть?.. — неуверенно прошипел огненный элементаль, который когда-то был человеком.

— Да, правильно, месть. Ты отомстишь, ты очень скоро отомстишь. Держи в себе те чувства, которые испытываешь, будь готов излить их на наших врагов и всегда помни о Ктулху. Ты ведь не забыл, кто такой Ктулху?

— Кхлул'хлуу?.. — промямлил Яджун.

— Да! — просиял Тахем. — Ты помнишь! И Ктулху тоже о тебе помнит, можешь не сомневаться!

Когда зашло солнце, Тахем, все так же восседающий в черепе гигантского демона, самолично провел службу в капище Древних. Он с благоговением принес жертву — и надо было видеть, какой истовой верой светились его глаза, когда каменный нож входил в сердце! С какой любовью этот мудрый старец смотрел на трепещущее на алтаре тело!

Жертву Тахем тоже выбирал лично — и хотя глупая девушка поначалу испугалась, даже зачем-то попыталась сопротивляться, она вскоре поймет свою ошибку. Уже сегодня она предстанет перед Ониксовым Троном и будет съедена самим Йог-Сотхотхом.

Тахем мог лишь надеяться, что однажды и ему достанется это счастье.

После жертвоприношения начался парад. Тысячи тысяч куклусов с равнодушными лицами маршировали перед огромным зиккуратом, салютуя ему мушкетами. Умиленный Тахем смотрел на них и утирал слезы.

Клевентин неплохо потрудился, вооружая войска, — он переправил в Сеп все, до чего смог дотянуться. В том числе почти все оружие мира под названием Земля — родного мира владыки Креола и его супруги. Оно заметно уступало вооружению плонетцев, поэтому его отправили в запасники… а Клевентин тишком прибрал к рукам. Впрочем, плонетское оружие он тоже достал, пусть и гораздо меньше. Им вооружили самых боеспособных куклусов — в основном тех, что родились из отставных солдат.

Однако что плонетским, что земным оружием вооружена лишь малая толика куклусов. Клевентин организовал целые каналы по контрабанде оружия, но он при всем желании не мог наворовать бластеров и автоматов на миллион человек. Большинству пришлось выдать простые мушкеты и пики — то барахло, которое серые использовали в прежние времена. Два года назад, когда Совет Двенадцати решил его списать, именно Клевентин вызвался очистить склады. Немного погодя Руорк Машинист спохватился, что ему бы не помешал лишний металл, но Клевентин развел руками и сказал, что все уже переплавлено. Что бы вам раньше об этом подумать, повелитель Руорк…

К сожалению, боевой техники не удалось достать совсем. Танки и шагоходы в ящик не спрячешь, незаметно в Сеп не переправишь. Они считаные. Да и кто ими будет управлять? Все куклусы — бывшие серые, в основном крестьяне и городская беднота. Они не умеют водить иномирные машины, а обучать их некому и некогда.

Но ничего страшного. Как только раскроется портал на вершине зиккурата, из Лэнга явятся легионы утукку — а они ничем не уступают металлическим чудищам с Плонета. Будут и другие подарочки — Носящий Желтую Маску лично это гарантировал…

— ЙА, ЙА, ЙА, КТУЛХУ ФХТАГН!!! — оглушительно скандировали куклусы. — ФХТАГН, ФХТАГН!!! МЫ ЛЮБИМ КТУЛХУ!!! МЫ ЛЮБИМ КТУЛХУ!!! МЫ ЛЮБИМ КТУЛХУ!!!

— А Ктулху любит только меня-а!.. — экстатически бормотал Тахем Тьма, едва только не грызя посох.

Парад еще не закончился, а Тахем уже начал строить планы на будущее. Оживленно жестикулируя обеими руками, живой и «темной», он громко восклицал:

— Теперь мы создадим новый Совет Двенадцати! Настоящий! Истинный! Тот, что будет править Серой Землей с нынешнего момента и еще тысячу лет, — да благословят нас Древние! Несмотря на все мое отвращение к мирским делам, я, Тахем Тьма, возглавлю его! Вторым будет мой племянник, Яджун Испепелитель, — и я охотно уступил бы ему первое место, как уже делал ранее, если бы не то, что он пока что… не совсем дееспособен. Третьим будешь ты, Клевентин Предатель! Четвертым мы примем маршала Астрамария… надо будет придумать ему прозвище…

— Мне это неинтересно, — холодно произнес Астрамарий. — Играйте в свои бирюльки без меня.

Клевентин не произнес ни слова, но на Тахема он поглядывал прищурившись, пряча за опущенными веками недовольство. Ему вовсе не хотелось менять кресло в одном Совете на аналогичное в другом. Пусть вместо шестого места он теперь получит третье — так ли уж велика разница?