Вад Капустин - Полковнику нигде…

Невеста принца не стремилась к династическому браку. Да и как она могла пожертвовать редкой для женщины любой гуманоидной цивилизации и с таким трудом добытой драгоценной свободой ради человека, который даже не способен одолеть ее в поединке? Может быть, когда-нибудь. Только не сейчас. А сейчас ее ожидала увлекательная несложная охота, маскировка, интриги, преследование и триумф победы. Бросив в зеркало последний взгляд, Натэль тщательно замаскировала золотую шпагу мстителя и отправилась на космодром, где ее ожидала уже готовая к полету личная космическая яхта. Во время путешествия, в раздражением вспоминая о высокопоставленном женихе, девушка дала себе зарок — после успешного выполнения задания, если все пройдет быстро и без проблем, бежать с родной планеты на поиски приключений и идеального возлюбленного — сказочного принца, которому не придется носить туфли на высоких каблуках, чтобы сравняться ростом со своей невестой.

Перед высадкой на Альтаир-4 важнейшее внимание капитан уделила вопросам конспирации, не желая дискредитировать любимую родину. Балеанцы воображают, что в галактике кого-то интересуют их мелкие аристократические страстишки. На самом деле десять процентов галактян знают об этой богатой провинциальной планете только то, что там когда-то в незапамятные времена родился великий поэт Баль-Зак, который, воспользовавшись данными ему аристократическими привилегиями, тем не менее провел большую часть жизни на Альтаире. А остальные девяносто процентов не знают о планете Баль даже этого.

На Альтаире-4, чтобы скрыть свои истинные цели, капитан решила принять вульгарное простонародное имя Монт-Ана. Преступника следовало похитить тайно, не привлекая излишнего внимания к планете Баль.

Считаясь на Бале необыкновенной красавицей, Баль Монт-Ана, не желая конфликта с галактическими законами, строго каравшими похищение разумных, предполагала применить для захвата преступника не силу, а хитрость и женские чары.

Разумеется, жалкий честолюбец не мог не влюбиться в высокородную аристократку. Делом нескольких дней, а может и часов, будет уговорить его отправиться с похитительницей в романтическое путешествие на далекую Родину. А там поэта ожидал скорый суд и заслуженный конец.

— Они нас нашли! Мафия! Регуллиане! Учителя! Это я во всем виноват! Это все из-за меня. — эхом звучали страшные признания в ушах невольно подслушивавшего чужой разговор Андрея.

Неловкость положения смущала Штефырцу, но, завороженный тайной, он не мог решиться уйти. И не то, чтобы ему не хотелось кое-что для себя прояснить, но, казалось, услышанного для него было слишком много. Чересчур. Наступила, можно сказать, передозировка.

Начиналось все неплохо. Устроившись на курортной параллельной планетке, куда корабль занесли превратности судьбы, бойцы отряда развлекались, устраивая веселые попойки с веганскими змеями и отлавливая неосторожных неразумных местных аборигенов для исследования вкусовых качеств.

Андрей, немного завидовавший неожиданной поэтической славе оставленного на Альтаире приятеля, с энтузиазмом взялся за летописи и самоотверженно творил. Описывая проваленную операцию, молодой дракон пытался приукрасить случившееся фантастическими подробностями, чтобы выставить соратников в выгодном свете.

Эпические творения летописца относились к реальности примерно как три к одному. Зато их с восторгом выслушивали представленные в произведениях действующие лица.

— Надо же! Неужто так все и было? Мы и не подозревали! — громко восторгались собачники.

— Именно так! — уверенно подтверждал летописец. Андрей твердо знал из личного опыта, что голая правда никому не нужна. К любым разумным существам следует относиться лучше, чем они того заслуживают, и видеть в них только хорошее. Тогда им будет к чему стремиться.

Именно о сомнительной сущности правды Штефырца размышлял тихим романтическим вечером, прогуливаясь неподалеку от командирской палатки в надежде получить ответы на некоторые назревшие вопросы. И получил, неожиданно услышав доносившиеся оттуда признания.

Сейчас, пытаясь осмыслить чужой опасный разговор, Андрей готов был признать, что даже его богатому воображению такой поворот событий пригрезиться не мог.

— Великий император! — голос Гвайдо.

— Ну и ну! — подумал ошеломленный Штефырца. — Это кто же у нас тут император? С кем он говорит, с Дрейком? Не может быть. И император чего? А, может, он просто псих? — мелькнула шальная мыслишка.

Признания продолжались.

— Прости меня. Прости, что не открылся сразу! Я не решался! Боялся, что ты осудишь, прогонишь прочь!

— Успокойся! Все в порядке. Объясни, наконец, в чем дело? — раздался внушающий необыкновенное доверие спокойный голос Дрейка.

— Ага, значит, император у нас все-таки он! — догадался Андрей.

— Я — убийца! Это я убил его! Я! — захлебывался переполненный эмоциями командир.

— Убил? Кого?

— Отца! — Андрей от потрясения отшатнулся и громко чихнул. Его услышали. Через мгновение вырвавшиеся из палатки две яркие вспышки бластерных лучей осветили огромную неуклюжую тушу дракона. В растерянности Штефырца разинул пасть, чтобы оправдаться. Но не нашел слов. Слова и не понадобились.

— А, это ты! — с облегчением вздохнул Гвайдо, увидев, с кем имеет дело. Он почему-то испытывал к отрядному летописцу безграничное доверие. Возможно, причиной тому была безобидная внешность Штефырцы — в драконьем виде Андрей не вызывал подозрений у регуллиан, справедливо полагавших, что шпионы и политические враги не станут привлекать к себе излишнего внимания.

— Входи! — приглашая дракона в палатку, Гвирк от избытка чувств даже забыл попросить разрешения у своего таинственного императора. — Двоим мне будет легче открыться.

Почему-то мысль о том, что у его откровенного признания будет два свидетеля, явно вызвала у Гвайдо удовлетворение. Он взахлеб начал излагать детали непреднамеренного преступления.

Поведанная невольным убийцей история началась в школе. В очередной раз провалив зачет по боевым искусствам, Гвайдо начал задумываться о причинах ничем не спровоцированной ненависти физкультурника.

Однажды вечером, ничего не понимающий и встревоженный кошмарными пророческими видениями, подросток тайно пробрался по коридору к комнате преподавателя, чтобы объясниться начистоту. Ученик уже собирался постучать, когда внезапно услышал голоса. Учитель был не один.

— Избавь меня от него! — умолял незнакомец. — Любыми путями! За любые деньги!