Андрей Льгов - Олаф Торкланд в Стране Туманов

— Разреши мне! — горя энтузиазмом, вызвался Свейн. Викинг направился в обход телеги, довольно потирая руки. Однако пикты и впрямь чувствительный народ. Маленький уродец все понял по лицу подходящего воина и, быстро замахав руками, слегка развернулся и что-то закричал в сторону кустов. Оттуда выбежал один из его полуголых подданных и закивал головой. Кустарник раздвинулся, и из него выступили пикты, несущие странного вида носилки, доверху загруженные кожаными мешками, наполненными вересковым элем.

— Он говорит, что уже все в порядке. Вот эль, а возы с золотом ждут на выходе из ущелья, он подумал, зачем везти их сюда, чтобы потом вытаскивать обратно, — перевела Чили.

— Вот прохвост, а ты, незнакомец, видимо, прав насчет этих карликов, — проговорил Торкланд весьма окрепшим голосом.

Конунг уже опустошал второй бурдюк, и силы возвращались в его могучее тело вместе с вливающимся элем. Остальные викинги тоже не отказали себе в удовольствии вновь опробовать чудотворный напиток.

— Что, уже все? Закончился? — разочарованно произнес Торкланд, опустошив пятый бурдюк и не найдя больше эля. — Вот свиньи нехорошие, обпили больного человека, — укоризненно покачал головой Олаф, обращаясь к своим воинам. — Ну да ладно, все равно пора в дорогу. Свейн, бери поводья и трогай.

Телега сдвинулась с места, люди пошли следом, спеша выбраться из ущелья на более приятную местность.

— Что-то у меня сегодня долго голова не проходит, все болит и болит, — пожаловался Олаф Хэймлету и тут же приподнял край телеги, доверху груженной золотом, высвобождая застрявшее в канаве колесо.

Три воза, нагруженные золотом, медленно двигались с холма на холм. Уже вечерело, и люди спешили добраться до ближайшего поселения клана Мак-Рой, к которому и принадлежал их новый товарищ. Олаф благодаря контузии преждевременно вышедший из боевого гнева, совсем не расстроился от того, что не убил этого горца. Звали его Робертом, и он оказался настолько неплохим парнем, что расположил к себе даже Торкланда.

— Я вот только не понимаю, зачем тебе понадобилось связываться с низкорослыми уродцами? — расспрашивал Роберта Олаф.

— Из-за того, из-за чего и вы, — ответил скотт. — Из-за золота. Нам оно нужно позарез. Хочешь — верь, хочешь — не верь, норманн, но у нас в Предгорье поселился дракон. Самая что ни на есть настоящая рептилия с крыльями, которая плюется огнем и летает по воздуху. Хотя большую часть времени он этого не делает, а спокойно сидит в своем логове, но и его немногочисленных боевых вылетов людям нашего клана хватает за глаза. — Роберт в упор посмотрел на Торкланда. — Я бы на твоем месте принял меня за сумасшедшего и не поверил ни единому слову. Я лично так и поступил, когда мне рассказали про объявившегося дракона, пока эта тварь не прилетела сама.

— Да чего уж там, я верю, — пожал плечами Олаф, — мы вон с Хэймлетом еще и не такое видели. Ну что, повоюем, значит, и с драконом.

— Куда там, — замахал руками горец, — у нас таких храбрых уже полклана было. Некоторым повезло, их змей насмерть убил, а большинство калеками вернулись, им самим до конца жизни мучения и для клана обуза. Этот дракон к тому же, на нашу беду, оказался еще и разумным, даже на языке скоттов говорить научился, причем на нашем наречии, слово в слово. Полетит куда-нибудь, рот раскроет, соседи подумают, что он тоже из клана Мак-Рой. Требует, зараза, выкуп. Кучу золота, иначе на каждую полную луну будет забирать по молодой девушке, пока весь клан не выродится. Говорит: «У меня времени много, я не одну тысячу лет живу. Вот сживу вас со свету, подамся к соседнему клану, может быть, они побогаче окажутся».

— Много вы уже девок ему скормили? — поинтересовался конунг.

— Да нет, он всего день назад объявился, завтра только первую. Но она моя сестра, жребий на нее указал. Тут пикты со своей войной подвернулись, как раз обещали золотом расплатиться, столько, сколько понадобится. Но оно вон как получилось. — Голова могучего горца поникла.

— Не бойся, Роб, справимся мы с этой твоей ящерицей. Вон Хэймлет что-нибудь придумает. Он у нас мастак на всякие хитрости. А нет, так Кабни с ним поторгуется, первый сквалыга Мидгарда, между прочим, кого хочешь обует. Ручаюсь, если и придется что-нибудь платить дракону, одной пригоршней отделаемся вместо требуемой кучи золота.

— Хорошо бы, — проговорил печальный Мак-Рой. Разговор как-то сам собой прервался, и больше его никто не возобновлял. Солнца уже не было видно даже с вершины холмов, на которые то и дело взбирался отряд. Вот-вот на землю должна была опуститься ночь. Вождя пиктов отпустили сразу, как только получили обещанное вознаграждение. Роберт заявил, что он будет только мешать в дороге, а холмы эти он и сам знает не хуже карликов.

Люди торопились, подгоняя лошадей, которые и так спешили изо всех сил, но тьма наступала быстрее.

— А ну давай, кляча полудохлая! Пошла вперед! — кричал Торкланд, щедро раздавая пинки усталым животным, заставляя их тащиться на холм.

Здесь, на вершине, еще можно было разглядеть окружающий мир, погруженный в закатную серость, но в низине уже стояла ночь. Люди поднялись на самую высокую точку очередной возвышенности и увидели огни, маячащие на соседнем холме.

— Это наша деревня! — радостно воскликнул Роб. — Если удастся туда добраться, то мы в безопасности.

Казалось, до деревни совсем близко — протяни руку и окажешься там. Конечно, так оно и было, вот только между путниками и спасительными огоньками пролегала покрытая тьмой низина, где могли сейчас таиться пикты, хозяева ночи.

— Может, с факелами прорвемся? — подкинул мысль Хэймлет.

— Может, и прорвемся, давай попробуем, все равно ничего другого нам не осталось, — ответил Торкланд. Обоз приостановился, и воины стали готовить факелы.

Три телеги снова сдвинулись с места и начали медленно сползать вниз по крутому склону пригорка. Когда уклон стал более пологим, люди разожгли огонь. Каждый нес по два факела. Воины шли осторожно, постоянно озираясь по сторонам. Вот уже кончился склон и дорога стала ровной, под ногами зашуршали мелкие камушки и наконец-то захлюпала вода. Передняя лошадь ступила в пограничный ручей. Вода здесь в самом глубоком месте едва доходила людям до пояса.

— Ну и холодина, — поежился Олаф, когда дошел до середины потока, — речушка-то такая же ледяная, как у нас в Урманских горах. Я за три года прозябания в Ингленде что-то совсем разнежился.

Наконец передняя телега выползла из воды. Лошадь приостановилась и, стряхнув с себя влагу, тяжело потащила свой груз в гору. Последним выходил Роберт, замыкая шествие, он подталкивал отставший воз, помогая уставшей лошади.