Натан Темень - Игрок

Красные глаза Кривозуба обведены тенью, сухие губы причмокивают. Видно, голодный. При мне он ещё ни разу не ел. И не пил.

- Ты учитель, вот и учи. - Не нравится мне это. Как там сказал Север: "Новичок, и ещё живой?"

- Став вампиром, ты обретёшь долгую жизнь, - шелестит Кривозуб еле слышно. - Обретёшь подобие души. Вы, безликие, лишены и того, и другого. Даже последний нищий у городской свалки счастливее вас. Вы так боитесь умереть, что только и делаете, что режете друг друга.

- Север и Гай - друзья.

Маг усмехается, его клыки высовываются изо рта:

- Среди вас нет друзей, безликий. Есть только соперники в вечной игре.

- Погоди. Игра? Что ты знаешь об этом?

- Вы хуже зверей, вы сражаетесь между собой за каплю силы. Убиваете за кроху добычи. Лишь бы стать выше другого. Молись своим богам, эльф, чтобы прожить подольше. Может, тогда тебе повезёт, и ты сможешь убить сам.

Кривозуб отворачивается от меня и уходит. Я смотрю ему вслед. Стать таким, как он. Обрести подобие души. И выйти из игры?

В деревеньке у дороги мы купили пять вьючных мулов. Наш казначей - хмурый здоровяк со старым шрамом поперёк горла - отсчитал старосте горсть золотых из походного сундучка.

Деревня - кучка сложенных из камня домов - прилепилась к склону горы. Сыпет мелкий дождь, блестит мокрая черепица крыш. Мужчины деревни вышли из домов, стоят вдоль дороги, в руках - рогатины. Крепкие колья, заострённые концы рогаток обиты кованым металлом. Они молча провожают нас взглядом, пока мы поднимаемся вверх, к перевалу.

Кривозуб теперь идёт рядом со мной. Кожаные сапожки мага легко шуршат по каменистой дороге. Он не сбивается с шага, даже когда я с воплем хватаюсь за живот, и начинаю кататься по траве.

- Вставай, ученик. От этого зелья ещё никто не умирал.

Я встаю, и снова ковыляю вслед за отрядом. Чёртов маг решил, что лекарь должен знать, чем потчует своих пациентов. Под диктовку Кривозуба смешиваю зелья, взбалтываю их в бутылочках. Потом отпиваю глоток из горлышка. Вампир шепелявит, диктуя рецепт. Его скороговорка настолько невнятна, что если бы не мои чуткие уши, я давно бы откинул ноги.

Кривозуб уверяет, что спасёт меня - в последний момент - но лучше не рисковать.

- Теперь зелье восстановления. Найди в мешке корень зубровки и клык острозуба.

Держу одной рукой чашку, другой толку проклятый корешок. Выплёвываю в получившийся порошок зажатый в зубах клык острозуба. Ступку под мышку, выдёргиваю зубами пробку пузырька с желчью гремучей змеи. Три капли на дно чашки.

От желчи клык чернеет и дымится. Кость распадается на глазах, и порошок превращается в шипящую жижу.

- Перемешать, завернуть в пергамент.

Заворачиваю чёрную, обжигающую массу в пергаментный лист. Пальцы горят, перед глазами выскакивает красная надпись, тревожно щебечет блондинка. И тут же: "Алхимия - навык повышен!"

Пока солнце поднимается вместе с нами над горизонтом, эти слова звучат ещё несколько раз.

"Старайся, безликий, - шепчет Кривозуб. - Старайся как следует. Убить новичка - мало чести".

"Ты о чём?" - очередное зелье принесло мне новые очки, и прожгло дыру в кольчуге.

"Люди называют меня вампиром. Да, я иногда пью живую кровь. Но мне не нужно убивать свою жертву, чтобы поесть. А вы, безликие, убиваете друг друга ради крох жизненной силы. Чем старше один из вас, тем больше в нём сил".

Кривозуб берёт у меня наполненную бутылку с зельем, даёт новую, пустую.

- Листья папоротника, клешни паука-птицееда. Слюна крысы.

Колочу ступкой по клешням, обожжённые зельями пальцы горят огнём. В новичках мало силы. Все охотники за головами ищут Аристофана - старейшего из эльфов. Кому это нужно? Кого игроки боятся настолько, что лучше возьмут золото, чем сами воспользуются ценной добычей?

Горы вздымаются под свинцовыми облаками, они повсюду. Воздух ощутимо холодеет, на траве у обочины серебрится иней. Копытца гружёных отрядной поклажей мулов звонко цокают по ледяным камням.

Дорога сужается, теперь это просто тропа. Она вьётся между острых уступов, по которым скачут водопады и дикие козы.

- Вот они, Красные скалы, - говорит маг, и я поднимаю глаза.

Впереди, между верхушками ледяных гор, видна алая полоса. В свете заходящего солнца зубчатые пики скал горят огнём, как пасть огнедышащей твари.

- Знаешь, почему их называют Красными? - вампир причмокивает, с уголка губ его стекает густая слюна и падает в снег. - Сотни охотников приходили сюда. Они хотели добыть кровь дракона. Единицы из них вернулись. Эти скалы красные от крови людей, ученик.

Скелет сожжённого дерева чудом держится в расселине. Над узким водопадом дрожит горбатый мостик радуги. На чёрные кости ветвей наколот распятый силуэт - всё, что осталось от человека.

Мы останавливаемся, смотрим на останки. Обугленная плоть съёжилась, палки рук торчат жалким подобием крыльев над пропастью. Красная точка на ребристой груди трупа - амулет. Нетронутый огнём камень блестит в лучах солнца. На скрюченных пальцах сверкают искры бриллиантовых перстней. Под деревом, посреди клочка травы, в каменистую почву воткнут длинный меч. Полоска белого металла с остатками магических рун. Лезвие изъедено по всей длине, будто подтаявший лёд. Массивная двуручная рукоять, навершие в виде головы птицы украшено драгоценным камнем.

- Это знак.

Капитан Фрост осеняет себя охранным жестом. Его лейтенант тычет вокруг рогулькой из пальцев - отгоняет зло. Кривозуб рядом со мной незаметно усмехается: эти безликие так суеверны.

- Похоже, это Фокс. - Наш командир останавливается возле капитана и тоже смотрит на тело. - Месяц назад взял контракт у метра Моссне. Ушёл в горы и не вернулся.

- Фокс всегда спешил. Жадность его сгубила.

Жрец из отряда Фроста подходит, раскладывает походный алтарь. Я впервые вижу такое.

Жрец - тощий молодой бородач в красном балахоне, разрисованном странными знаками - жестом фокусника достаёт белую мышь из рукава. Держа мышь за хвост, разжимает пальцы над маленькой переносной жаровней.

- Покинь нас, сын Чёрной богини и Вечного неба! Уйди туда, откуда пришёл. Оставь нас и дела наши. Вернись к тем, кто сотворил тебя, и не беспокой нас больше! Пусть примет тебя Великая Мать!

Над алтарём вспыхивает чёрное пламя. Его тугие языки разворачиваются, как лепестки хищного цветка, выбрасывают облако дыма. Дым поднимается кверху, обволакивает дерево над пропастью, подползает к ногам сожжённого охотника. Обгоревшее тело уже не видно за чёрной пеленой.

Жрец выкрикивает что-то, взмахивает просторными рукавами. Дым расползается клочьями, истаивает в воздухе, и вместе с ним исчезает тело. Только остов мёртвого дерева торчит на краю водопада.