Ирина Белояр - Призраки по контракту

— Может, просто не успел? Всего неделя прошла.

— Не успел, ага. Я только что оттуда. Конура под самую крышу завалена контрафактными товарами.

Максимыч нахмурился, пожевал губами:

— Тебя кто-нибудь видел?

— Не знаю. Он-то сам точно не видел. Как минимум со вчерашнего дня мертв.

— Всё веселее и веселее… — генеральный взял телефон:

— Митя, ты занят? Можешь подъехать ко мне прямо сейчас? Нет, в «Галактику». Да, служебное. С мальчишками все в порядке, тьфу-тьфу, не успели с тех пор… отличиться. Да, неприятная история… Подъедешь? Жду.

Митя, он же Дмитрий Васильевич — закадычный адвокат генерального. Наверно, ему не повредит немножко разнообразия. Не всё же Витькиных отмороженных детей вытаскивать из полицейских участков.

Максимыч завершил вызов, хмуро проговорил:

— Иди домой, Сережа, и вызови врача. Смотреть на тебя страшно. Я позвоню, если будешь нужен.

— …Сергея Макаровича? Простите, его нет. И завтра не будет. Болен. Боюсь, что серьезно. Как вы сказали? Минуточку, я переключу вас на генерального.

— …Здравствуйте. С кем имею… О! Очень приятно. Да, у Сережи проблемы. Что вы хотели? Особый заказ? Чем особый? Ну, так это же… Нет, Валера тоже болен. Разумеется, когда-нибудь выйдут. А без них мы разве не… Вот как. Да, понимаю. Уже внесли? Ну что ж, подходите. Обсудим.

Флайер Максимыча, парковка в центре древнего города, неодобрительный взгляд таксиста, подъезд, лифт, этаж. Дверь открыла шикарная дама. Вечернее платье, изысканная прическа, безупречный макияж — и очень легкое дежа вю.

— Ну… привет, — восхитился охотник-за-приключениями-на-собственную-задницу.

Усмехнулась:

— Отлично выглядишь. И прикид сногсшибательный. Где такое дают?

— Не выёживайся. Хорошо без наездников? Как поживает Шапокляк?

— Убралась вместе с квартирантами. Они нашли друг друга.

Телефон в глубине квартиры разразился древней мелодией «Призрак оперы». Хозяйка поморщилась:

— Никак не соберусь поменять музыку. Дождалась вот, тебя накликала.

Ушла отвечать. Сергей остался в прихожей. Слушал мурлыкающий голос и потихоньку закипал. Оклемалась, зараза! Все у нее теперь зашибись, а я тут…

Закончила разговор, вернулась.

— Не помешал? — холодно поинтересовался спец по эксклюзиву. — Если чего, можешь представить меня как…

— Да-да, помню. Только кто же к тебе ревновать станет, в зеркало посмотри.

Не сходя с места, Сергей залпом вывалил наболевшее.

…долг платежом красен, тебя от юзеров избавили? — теперь твоя очередь, не колышет, чего хошь делай, но выручай…

…в завязке. Сила воли иссякла, не хочу больше никаких привидений, хочу пожить как человек, я это право выстрадала, в конце концов, да и не получится у меня, квалификация давно утеряна… Причем тут Волков? Вот и иди к Волкову, дорогу знаешь…

…сюда-то еле добрался! Между прочим, так и будешь меня в предбаннике держать?..

Свист лифта, шелест дверей, стук шагов. Чья-то рука ложится на косяк.

— Привет, слуги дьявола. Классно выглядишь, старуха. Серый, ну и видок у тебя. Из психушки сбежал?

— Ты, судя по всему, тоже, — отпарировал Сергей, ни разу не удивившись. В некоторых случаях жизни все дороги ведут в Архангельск… или — прямиком на Перекресток, в приморский городок с чувственным именем и виноградными драконами. Но это — если получится.

— Не, не сбежал, — скривился напарник. — Выгнали.

…Тоскливая, размеренная монастырская жизнь почему-то не способствовала обретению душевного равновесия. В минуты просветлений природа все активнее норовила взять свое. В одну из таких минут оказалась нечаянно взломана база центральной патриархии — а там, блин, столько интересного!.. Испугались, не оценили. Решили, что еще не готов. Отправили в мир, до полной готовности.

— А сейчас чего — готовность или просветление?

— Тайм-аут. Я только что с исповеди.

— Ага. Элька! Вот еще один пострадалец. Прикинь, в религию ударился.

— В религию? — Эля удивленно приподняла брови. — Так это ж хорошо.

— Хорошо?! Да с этим даже в психушку не берут!..

Эльвира вздохнула. Вот уж правда: коли клювик увяз, так и всей птичке пропасть.

— Черт с вами, поехали к Волкову. Глаза бы на вас не глядели, чума ходячая. Такие планы на вечер сорвали!.. Чай-кофе сами себе заварите, я собираться пошла, — захватила из прихожей сумочку, в сердцах швырнула на туалетный столик. Сумочка открылась, содержимое рассыпалось: помада, мятные конфеты, стилизованный под пудреницу миникомпьютер… Плюнула, удалилась в спальню.

Ребята остались в гостиной. Лерыч проводил хозяйку взглядом, обернулся к напарнику.

— Вот теперь я имею полное моральное право спросить: кто это?

— Я же сказал — давняя история, — раздраженно отозвался Сергей.

— Ага.

— Чего — ага?! Я-то хоть… Блин, это ты западаешь на всякое говно!

Валера не ответил. То ли аргумент подействовал, то ли очередного нераскаянного грешника нелегкая принесла.

Не сказать, что обратный путь на Перекресток был шибко трудным. Да и пропусков туда, как и в большинство федеральных миров, не требовалось. Не сравнить с долгой, начиненной опасностями дорогой через Камелот. Тем не менее, за эти полтора суток Эльвира прокляла все на свете, включая дату собственного рождения. За штурвал она решила оседланных не пускать, от греха подальше. Дома благоразумно запаслась нашатырным спиртом (смирительной рубашки, увы, в аптечке не оказалось). Но нашатырь не слишком помогал: Сергей норовил закемарить почему-то именно во время взлета и посадки, когда машину не передоверишь автопилоту. Бывшая экзорцистка орала, скрипела зубами, на чем свет стоит ругалась на Лерыча:

— Чего сидишь, как пень? Не давай ему дрыхнуть, влипнем не по-детски!..

— На все воля Его, — смиренно отвечал Валера.

В такси получилось слегка расслабиться. Если можно так назвать напряженное ожидание с нашатырем наизготовку. Но дальше предстояло самое худшее. Времена суток в городке Поцелуй моря почти совпадают с московскими, а являться в гости (пусть даже к собственному учителю и деловому партнеру) среди ночи не совсем удобно. Следовательно, провести эту ночь бывшей экзорцистке предстояло в московской квартире, в компании двух одержимых, из которых один буйный. Одно было хорошо: перед сном Сергей безропотно позволил себя связать. Хотя, памятуя о собственном освобождении от пут при помощи садовых ножниц, Эля не слишком уповала на эту меру. Заснула не сразу, спала беспокойно, то и дело вскакивала — проверить как оно там. Однако вопреки своей закоренелой привычке дрыхнуть везде, где можно хоть чуть-чуть расслабиться, Сережа почему бодрствовал. Есть такая порода существ: даже крошечное насилие вызывает у них неодолимый внутренний протест и лишает покоя. А тут — связали… Птица гордая, что говорить.