Ольга Громыко - Космотехнолухи. Том 1

Покружив по округе еще с полчаса, космолетчики больше ничего подобного не заметили и пришли к печальному выводу, что это, похоже, и была их цель.

— Но что случилось с альфианами? Надо бы все-таки высадиться и осмотреть остатки базы.

— Осмотрим, — пообещал Станислав. — Только лучше при дневном свете, чтобы ничего не пропустить.

— А сейчас куда, обратно на орбиту?

— Нет, давайте садиться, раз уже прилетели, чтоб завтра заново это место не искать. Только лучше не впритык, а вон там, на поле.

Тед кивнул. Мало ли что здесь произошло, могло и опасное остаточное излучение сохраниться, и химзаражение, и инфекция.

Отлетев на километр, корабль мягко приземлился в центре пустоши. Даже слишком мягко, экипаж почти не почувствовал финального толчка, а взвихрившийся песок почти мгновенно осел.

Теодор, сам не ожидавший от себя такой аккуратности, выглянул в иллюминатор и выругался. Линия песка проходила аккурат по нижнему краю рамки.

Несколько минут экипаж напряженно смотрел на нее, боясь лишний раз шевельнуться, но уровень песка не поднимался.

— Кажется, мы просто провалились в него, как в сугроб, до более твердой почвы, — совместно с Машей заключил Дэн. — Глубже уже не засосет.

— Попробуем взлететь? — предложил пилот.

Михалыч категорически высказался против этой идеи: если из-за наглухо забитых песком дюз двигатели выйдут из строя, то аварийной службы придется ждать долго.

— Да, это слишком рискованно, — согласился капитан. — Дэн, надевай скафандр. Выглянем из аварийного люка и посмотрим, во что мы на этот раз вляпались.

— Ненавижу пустыни, — пробормотал Теодор, на всякий случай оставаясь за штурвалом. — Вроде бы сплошная посадочная площадка, а вечно с ней какие-то косяки!

Полина тоже сразу вспомнила Шоарру, которую они пропахали из-за центаврианского диверсанта. Но тамошняя пустыня была красивая, светлая, а главное — безопасная, если не считать диких лис. Здесь же ни зги не видать, даже песок темный, почти черный. Фары утонули в нем полностью, отражатели — наполовину.

— Между прочим, в инфофайле написано: «Обильная растительность, затрудняющая посадку», — придирчиво заметила девушка. — И где?!

— Где-нибудь в другом месте, — отмахнулся Тед. Только растительности им для полного счастья не хватало! — Планета большая.

— Тогда зачем выносить это в предупреждения? О, я Дэньку вижу! — Полина прильнула к стеклу.

Киборг спрыгнул на левый отражатель и окутался призрачным зеленоватым сиянием, как выходец из ада. Нечеловеческие ловкость и пластика усиливали зловещее сходство.

— А я Станислава Федотовича. — Пилот глядел в другую сторону.

Капитан куда менее изящно сполз по боку корабля, придерживаясь за выступы и крепления, наклонился и осторожно зачерпнул перчаткой песок.

— Теперь понятно, почему он такой ровный, — заметил Станислав по внутренней связи.

Крупинки были крупные, гладкие и очень легкие. Они не желали лежать горкой даже на ладони, расползаясь и осыпаясь с ее краев, как зернышки нелущеного проса. Ямка в песке тоже мгновенно затянулась.

— Как же нам тогда откапываться? — с тревогой спросил Вениамин.

Михалыч, напротив, принялся воодушевленно излагать план по спасению, включающий генератор силового поля, сколоченные из подсобных материалов щиты и уйму облагораживающего труда, но внезапно замолчал и оторопело уставился в иллюминатор.

Песок вокруг отражателей зашевелился. Лежащие в светлом пятне песчинки росли на глазах, будто пузырьки воздуха на дне кастрюли с закипающей водой, а затем… точно так же отрывались от поверхности и взлетали. Процесс все ускорялся, через минуту Станислав с Дэном стояли в уходящих ввысь тоннелях, не рискуя пройти сквозь полупрозрачные стенки. На место улетевших песчинок сползались новые и тоже немедленно начинали набухать.

Полина неожиданно взвизгнула от восторга и бросилась к стойке со скафандрами. Пять минут спустя она уже карабкалась по лесенке в стенке шлюза, к аварийному люку.

— Полина, что ты делаешь?! А ну, немедленно назад!

Но девушка уже успела, опасно наклонившись с крыши, выхватить из восходящего потока горсть «песчинок» размером с морскую гальку.

— А вот и она! — торжественно объявила зоолог, рассмотрев свою добычу.

— Кто?!

— Местная растительность! — Девушка плотнее стиснула пальцы, чтобы между ними не вклинилось ни лучика света, и минутой позже картинно сдула с ладони щепотку песка. — Днем она парит в атмосфере, как воздушный планктон, а на ночь осыпается на землю! Не надо ничего раскапывать, утром все растения раздуются и взлетят, и корабль освободится сам собой.

Станислав осторожно сунул руку в «стену» и, к своему изумлению, ничего не почувствовал: растения умудрялись огибать препятствие раньше, чем в него утыкались. Хотя сцапать их двумя горстями, как Полина, оказалось несложно.

— Выходит, никакой бури не было, только зря время потеряли и на сволочного Грэга нарвались! — с досадой сообразил Тед. — Сквозь облако этой ботвы мы бы без проблем сели.

— Что ж, подождем до утра, — философски заключил капитан, предпочитая не страдать из-за оставшихся в прошлом проблем, а радоваться отмене раскопок. — Может, тогда из-под этой ряски и база покажется.

Перед рассветом температура за бортом упала до трех градусов ниже нуля, и «песок» засеребрился от инея.

Видимо, растения нуждались не только в свете, но и в тепле, потому что продолжали смирно лежать и при зазеленевшем небе, и при побелевшем, и даже при малиновом в ржавые разводы. Пустыня казалась абсолютно безжизненной и мультипликационно четкой, просматривающейся на несколько километров. Прямо нарисовать хочется, попытаться воссоздать эффект бескрайнего пространства.

Спустя час иней остался только в тени под скалами, и пошел «снег» — не вниз, а вверх. Все быстрее и гуще, пока не слился в почти сплошную пелену, и в корабле снова потемнело.

На этой стадии в пультогостиную вошел заспанный Тед и обнаружил, что пилотское кресло занято Лансом с лежащей на коленях Котькой. Ничего в общем-то удивительного, от пультов самый широкий и удобный обзор, но непривычно — раньше «котик» всегда сидел за навигаторским, куда его официально пустили в первый день.

При появлении Теда Ланс оторвался от завораживающего зрелища за окном и обернулся. Взгляд был настороженный, словно человек застал его врасплох, хотя с момента открытия пилотской каюты у киборга была уйма времени, чтобы беззвучно выпрыгнуть из кресла и встать в углу пультогостиной. Осваивается «котик», начинает уже прощупывать границы дозволенного.

— Брысь! — беззлобно шуганул Теодор обоих. Активировать пилотский пульт могли только он, Дэн и Станислав, а кресла не жалко, но сейчас оно понадобилось законному владельцу.