Ольга Громыко - Космотехнолухи. Том 1

— Что, тяжелый случай? — сочувственно поинтересовался капитан.

— Очень, — печально подтвердил Дуус, забавно сморщив нос. — Видите ли, симбионты не только помогают нам переваривать пищу, но и выделяют эндорфинеподобные [5] Эндорфин — «гормон счастья», вызывает у человека состояние эйфории. гормоны. Без них у нашего радиста вчера случился такой острый приступ депрессии, что он бросил рабочее место и сорок минут бродил по округе без скафандра, пока его не хватились. Теперь лечится и от психических, и от органических поражений.

Станислав обеспокоенно посмотрел на Дэна, но киборг выглядел пораженным разве что любопытством: повсюду какая-то техника, такая же ртутно-обтекаемая и, казалось, вырастающая прямо из стен, в воздухе свободно плавают шары, наполненные «травой» разных видов, отличающихся размером и цветом. А вот это, кажется, уже не «трава», а что-то очень похожее, но синтетическое, ярко-синее.

— Так вот почему мы никак не могли с вами связаться!

— Нет, принять сигнал мог и кто-нибудь из техников. — Дуус снял шлем. Станислав последовал его примеру — если атмосфера годится для альфианина, то для человека тем более. — Но у депрессии радиста была еще одна причина: вчера утром наш спутник внезапно исчез.

— Ваш или ачькуявский? — растерялся капитан. — Или оба?

— Общий, — поправился Дуус. — Точнее, он принадлежал алькуявцам, но они любезно позволили нам к нему подключиться. Из-за особенностей местной атмосферы, — альфианин поймал на кончик пальца один из шаров с «травой» и плавно к себе подтянул, — радиосигнал обычного передатчика не может ее преодолеть, рассеивается и угасает. Алькуявцы же используют иной принцип связи, которой растительное облако не помеха. Радиосигнал с корабля приходил на спутник, преобразовывался в аль-сигнал и направлялся на приемник-преобразователь базы. И когда спутник исчез…

Дуус развел руками, и шар плавно поднялся к самому потолку.

Слова «любезно» и «алькуявец» у Станислава сочетались плохо.

— Так вы тоже подозреваете, что спутник пропал по нашей вине?

— Нет-нет, что вы! — ужасно разволновался вежливый альфианин. — Да и алькуявцы так не считают — если бы спутник находился на вашем корабле, они бы это сразу почувствовали.

— А вдруг мы его случайно сбили и не заметили? — Станиславу не хотелось подкидывать инопланетянам эту идею, но лучше покаяться и возместить ущерб, чем в следующий раз по незнанию снова оказаться слоном в посудной лавке.

— Это крайне маловероятно, — уверенно возразил Дуус. — Как не заметить, так и сбить. Целенаправленно — да, но не случайно. И, к сожалению, это не первый случай. Алькуявские спутники пропадают по всей приграничной зоне, редко, но регулярно, и поисковым командам не удается найти даже обломков.

Разговор на некоторое время прервался: Дуус подвел гостей к столу, где уже сидела большая часть его команды. Метаболизм у людей и альфиан был сходный, как и их гостеприимство. Одно время ресторанчики альфианской кухни пользовались бешеной популярностью на человеческих планетах, хотя подавали там, разумеется, значительно адаптированную еду, а задачей «дипломированного альфианского шеф-повара» было не столько поразить посетителей этническими блюдами, сколько не отравить. Станислав один раз сходил, попробовал и решил, что в еде он еще более консервативен, чем в сексе.

К счастью, сейчас на столе стояли только высокие бокалы с низкомолекулярным коктейлем, а для людей — кружки с низкопробным чаем. Вряд ли альфиане пытались сэкономить на гостях, скорее всего их ввела в заблуждение яркая упаковка и хвастливые надписи вдоль и поперек коробки: «Вкупе качеств вкуса владеет много польза: ускоряет вращение крови, усиливает зубы, крепит аппетит, способность более полное освоение продовольствия!» Осваивать предлагалось лимонную пастилу, зачем-то наструганную в лапшу и поданную в мисочках с китайскими палочками, но паршивей альфианского сыы-саа с шамаа-ри это точно быть не могло.

К Станиславу с обеих сторон, ловко оттеснив киборга, подсели две очаровательные альфианочки и стали наперебой расспрашивать гостя о человеческих обычаях, причем незаметно углубились в такие дебри, что капитан предпочел бы шебские. Дэн, зараза, не только не вмешивался, а слушал с тем же, если не с большим интересом. Капитан попытался перевести тему, задав вопрос об альфианских исследованиях на Хавааре, но уже через пять минут горько об этом пожалел. Девицы оказались биологами и принялись так упоенно вещать про «ценопопуляции», «фитогенные поля», «контагиозное распределение» и «трансбиотические взаимовлияния», что у Станислава появилось жуткое ощущение, будто Полина раздвоилась и мутировала.

Следующая попытка вырваться из очаровательного капкана оказалась удачнее:

— Может, у алькуявцев есть запасной спутник? Мы могли бы помочь вам с его установкой и калибровкой на орбите.

Чай, как Станислав и думал, оказался препаршивый, но капитан из вежливости сделал несколько глотков. Аппетит, впрочем, эта горькая черная гадость действительно крепила: ее хотелось срочно чем-то заесть.

— Большое спасибо за предложение, но в данный момент спутника нет и, надеюсь, он не скоро появится, — загадочно ответил Дуус и тоже без энтузиазма отхлебнул из своего бокала. Видать, низкомолекулярная пища успела осточертеть альфианам хуже горькой редьки или, как выразилась бы команда «Сигурэ», яиц бирюзовых клуш.

— А как же вы без него?

— Ничего страшного, самое важное вы нам уже привезли. Наши исследования подходят к концу, через два месяца за нами прилетит корабль компании. Он несколько раз тут бывал, найдет базу и без спутника.

Капитан покосился на девиц, которым не терпелось снова заграбастать его внимание, и поспешил развить тему:

— Интересно, зачем он вообще кому-то понадобился? Ради алькуявской технологии связи? Но ведь тот, кто ее сдублирует, фактически распишется в краже!

— Видите ли… — Дуус пощекотал себе грудь в знак смущения. — Признаваться в этом крайне неприятно, но… За время контакта с алькуявцами каждая раса хоть по разу… мм… позаимствовала их спутник и убедилась, что воспроизвести его невозможно. В основе устройства лежит сложная паутинная структура, формирующаяся вокруг нейронной сети алькуявца в течение всей его жизни. Скелет его мозга, если можно так выразиться. Когда алькуявец умирает, его мягкие ткани быстро разлагаются, а «скелет» крайне осторожно очищают, консервируют и встраивают в прибор. Поэтому алькуявский спутник фактически… как там на интерлингве… саркофаг. Каждый из них уникален, и аль-связь с ним может установить только его потомок, в данном случае — Первый Главный.