Анна Ихсанова - Сказки о дятле, принцессе и политических играх

— Принцесса! Пирожные отравлены.

Мы с королем мгновенно встали со стульев и оба кинулись к Мэри. Я не помню, как у меня в руках оказался горский метательный нож, но что-то мне помешало метнуть его в девочку. Возможно, я осознавала, что с такого расстояния даже самый косорукий метатель ножей не сможет промахнуться.

Баронета обернулась к нам как раз тогда, когда король вытянул руку, чтобы схватить девочку.

Ее удивленные карие глаза на секунду стали зелеными.

Вспышка.

Король превратился в каменную статую.

Мэри абсолютно не была готова к какому-либо негативу от нас. Значит, пирожные не могли быть отравлены — барон Лиговской не стал бы настолько рисковать своей дочерью, в крайнем случае, он бы предупредил девочку. Я помнила, что маги очень ценили родственников, особенно таких близких.

Я резко развернулась и метнула нож в дятла, но лезвие вошло в столешницу до середины, не задев птицу. Дятел рассмеялся, легко поднялся и, оттолкнувшись, взлетел.

Чувствуя свое бессилие, я ударила кулаком о мраморные перила. Рядом плакала от страха маленькая баронета.

Мы не смогли расколдовать короля. Барон Лиговской объяснил, что Мэри еще не может контролировать свою магию, особенно в стрессовых ситуациях, потому превращение короля в камень было подкреплено такой силой, которую не смогли вызвать у себя ни барон, ни его супруга.

Месяцем ранее король, словно что-то предчувствуя, подписал необходимые бумаги, оставляя трон мне. Поскольку больше на корону никто не претендовал, венчание на королевство было назначено на четвертый день после трагедии.

Зеркальную коробочку я отдала барону в тот же день, настоятельно посоветовав уничтожить. Барон не возражал — отец Мэри признал, что часто ученым неинтересно, как будут использовать его изобретение, ими движет желание лишь открывать новое.

Я ждала вестей от дятла в день коронации.

Я была готова встретить его спустя месяц или два.

Я бы не удивилась, если бы однажды он, как ни в чем не бывало, прилетел на завтрак.

Я хотела знать всю историю от начала до конца.

Только под Новый год я получила открытку с одной лишь фразой — «Сказки редко имеют счастливый финал для всех персонажей».

Я разглядывала почтовый штемпель далекого-далекого королевства и понимала, что мы обязательно встретимся.

Того требовал жанр.

Мы ехали уже вторые сутки, и пейзаж за окном, если и радовал первую половину пути, то сейчас вызывал только отторжение и скуку. Во дворце я представляла, что буду спать всю дорогу, но норовистые лошади и извилистые горные дороги явно были в сговоре против моего сна.

Я поднялась с пола кареты и отряхнула испачканное платье.

Несколько часов назад я попыталась привязать себя поясами и шарфами к скамейке, но ни к чему толковому это не привело. Разве что теперь после падения следовало первым делом распутать узлы на шарфах и поясах, и только потом подниматься с пола кареты.

Со скуки я потянулась к корзинке с провизией. Добрые кухарки, догадываясь о дорожной скуке, нагрузили наш скромный экипаж тройным запасом провианта, благодаря чему мне удавалось поддерживать благостное расположение духа.

Не нашарив любимых грейпфрутов, я принялась выкладывать на платок все продукты из корзинки.

Благоразумно откладывая в сторону яблоки и мандарины, старательно игнорируя аромат колбас, отказываясь поверить, что грейпфруты закончились несколько километров назад, я провела пальцем по дну корзины. Картон на дне сложился в гармошку, открыв мне аккуратно упакованный в розовую бумагу сверток, перевязанный серебряной ленточкой — кто-то из заботливых кухарок положил несколько книжек в мягких обложках.

Мне доводилось видеть такие ранее, люди любят покупать подобные перед тем, как отправиться в долгое путешествие. На обложке обязательно должна быть нарисована влюбленная пара, демонстрирующая свою сердечную привязанность в наиболее доступных при данном рейтинге позах, а название должно сочетать в себе интригу и романтику. Вот и те три книги, лежащие у меня на коленях, имели яркие заголовки «Утренняя страсть в замке», «Моя нежная простушка» и «Бал во время урагана». Даже псевдоним автора — Услада Страстная — отвечал выбранному жанру и вызывал ощущение приторной сладости во рту.

Я убрала провизию обратно в корзину, взяла одну из книг и открыла на первой попавшейся странице:

«Граф смотрел на ее нежные налитые перси и шептал что-то на своем родном языке. Она мило краснела и отводила взгляд, не осознавая, насколько прекрасна. Граф опустился на колени перед своей милой наложницей и покрыл поцелуями ее руки.

— О, нет! Мой дорогой граф, пожалуйста, остановитесь!

— Зачем, милая, мы же будем счастливы!

— Нет! Нет! Нет…

— Да, — прошептал граф»

Меня всегда интересовала диктаторская политика, потому я продолжила чтение.

Нам оставалось ехать еще двое суток.

Мы приехали в замок главы ордена крестенрозеров графа Федора Львовича Мышкина на рассвете.

Имение графа находилось на северной границе королевства, потому здесь уже лежал снег. Я закуталась в шерстяной плащ и накинула капюшон, который постоянно падал мне на нос, отчего я лишалась зрения и величественного вида, но носить теплые платок или шапку я так и не приучилась.

— Ваше Величество, Вам не кажется странным, что нас не встречают? — спросил меня старый кучер, подавая мне руку.

Я пожала плечами. Когда дело имеешь с главой магического ордена, отсутствие засады — тоже дружелюбная встреча.

Мы с кучером шли по скользкой тропинке, петляющей среди деревьев. Можно было подумать, что граф любил проверять трезвость своих гостей с помощью этой змейки. Было бы куда удобнее, если бы карета могла подъехать прямо к замку, но нам пришлось обойти все деревья, посаженные в хилый рядок.

— Это поместье всегда принадлежало Мышкиным? — спросила я у кучера.

— Да, но оно заметно отстроилось за последние годы. По слухам, лет пятнадцать назад мальчики жили во флигеле прислуги, поскольку замок нуждался в капитальном ремонте, а денег на него у главы семейства не было, — поведал мне старик.

— Мальчики? — переспросила я.

— Да, — мы с кучером остановились у ступенек замка. — У старого графа было два сына. Его жена умерла от оспы спустя год после рождения младшего. Лев Мышкин кутил, посещал сомнительные клубы, где проматывал состояние, доставшееся ему от предков, играя в карты. После — наложил на себя руки, когда старшему из его сыновей исполнилось шестнадцать.

— Поместье не выглядит запущенным, — отметила я. — Как получилось, что молодые люди смогли так быстро его отстроить?