Сергей Климов - Как я чёрта искушал

– А мне теперь как жить?

– Бог пожаловал тебе Ангела Хранителя! – крикнул нам вслед мой заступник.

– Да, если ты согласишься, я с радостью стану твоим другом! – дополнил картину второй ангел. – Я сейчас свободен и не имею подопечного! Такова плата Всевышнего за твою верность Ему!

Чёрт остановился и повернулся к ангелам.

– Я отказываюсь.

– Че-го-о? – протянули они в голос.

– Я хочу, чтобы Кириллу досталась любовь. Я готов ради этого вернуться в ад.

– Честное слово, как дети! – заулыбался мой Хранитель. – Вы серьёзно оба думаете, что Бог – такое бесчувственное существо, что оставит Кирилла без этого чувства после того, как во имя любви и дружбы он положил свою голову на плаху?

Мы с чёртом замерли.

– Успокойтесь вы оба! – продолжал ангел. – Вы проявили себя верными слугами своего Государя, и вы оба получите желанное. Чёрт вознаграждается Ангелом Хранителем, а человек по возвращении на землю получит любовь!

– А как же непогрешимые условия? – нахмурился я. – Обман?

– Не обман, а уловка! Или ты думаешь, тебе одному можно ёрничать во благо других? Знай вы оба заранее, что нет на самом деле никаких условностей, вы бы проявили себя иначе. А с этого ничего хорошего бы не получилось. Ваша преданность друг другу помогла вам обоим достигнуть победы!

Впервые в жизни я видел, как плачет чёрт. Я вообще многое за последний месяц видел впервые, но плачущий чёрт – это что-то особенное, совершенно противоестественное пониманию человеческого ума.

Мы вышли к озёрам и остановились на пригорке.

– Борька, да успокойся ты, гад! А то я сам уже еле сдерживаюсь!

– Угу, – промычал он, вытирая слёзы.

– Кирилл, тебе пора возвращаться, – подойдя ко мне, сообщил Хранитель, а Борькин ангел подошёл к нему и заботливо обнял, отчего тот ещё больше разревелся.

– Прощай, Борюнь! Может, как-нибудь встретимся? – помахал я ему. – И смотри мне, веди себя прилично! Я хоть искуситель теперь и бывший, но в память о былом могу и… того… в глаз дать, например.

Сентиментальный чёрт подошёл ко мне, положил лапы на плечи и, хлюпнув пятачком, с чувством заверил:

– За меня не беспокойся. Я буду прилежным учеником. Передавай от меня всем привет!

– Передам, Борюнь. Обязательно!

Совсем незаметно Хранитель так же, как и отец Лев, дотронулся до моей шеи, и я потерял сознание.

Очнувшись, я оказался лежащим на диване, а Олька трепетно гладила меня по волосам. Если б кто знал, как это круто – почувствовать в груди это стойкое пламя любви! О нём невозможно рассказать словами, но оно ни с чем не сравнимо и ничем не заменимо. Оно разливается по всему организму упоительным жаром, делая стеклянно трезвого человека вдрабадан пьяным без всякого пойла. Любовь – шикарное чувство! Оно дороже и ценнее всего на свете, потому что вмещает в себя то, к чему стремится каждый – счастье! Это я вам как опытный искуситель говорю… Всякая тварь Божья стремится к любви, и нет тех, кто бы сторонился или чурался её. Можно заставить себя не верить в любовь или же амбициозно отвернуться от неё, но всё равно глубоко внутри, в самой душе мы стремимся и отчаянно льнём к этому чувству. Оно подобно солнцу согревает и даёт жизнь, оно вдохновляет и радует, оно утешает и успокаивает. И если уж даже черти жаждут лучиков этой любви, что является, безусловно, самым ярким примером, то чего там ещё говорить!

– Олька, я люблю тебя! – таки произнёс я заветные слова.

– Я так боялась за тебя.

– Я и сам боялся.

– Отец Лев мне всё рассказал. Ты – мой герой.

– Нет, ну а как же! Мы же – Каманины!

– Самовлюблённый дурак! – Она несильно хлопнула меня по лбу. – Ты же мог погибнуть!

Типичная женская логика! Говорит, что я герой, и следом лупит меня по голове!

– Лучше б поцеловала, – обиделся я, но быстро смолк, потому что её губы тотчас окутали меня поцелуем.

Я не знаю, сколько мы целовались, но отвлек меня голос Варвары:

– Виталик, они целуются, это неприлично вот так вламываться!

– Да я его сейчас… за то, что всё без меня… за то, что ничего не сказал… да я с ним… да я из него… – басил за дверью батюшка, пытаясь отогнать жену от двери.

– Нет, не пущу!

– Уйди!

– Стой, Виталик, а то я отца Льва позову!

– Не позовёшь!

– Отец Лев!

– Да не ори ты! Людям целоваться мешаешь!

– Так это ты орёшь! Ну вот, они услышали.

Наш с Олькой хохот окончательно вывел батюшку из себя.

– Так он ещё и смеётся!

Ворвавшись в комнату, он сгрёб меня в охапку и притиснул к себе, в очередной раз чудом не поломав рёбра.

– Отец Виталий, может, поставишь меня на пол, а то мне уже дышать тяжело, – попросил я.

– Вот как ты мог! – отпуская меня, в сердцах восклицал он. – Я же чуть с ума не сошёл, когда узнал, на что ты решился! Вмазать бы тебе, да жалко! – Он благодарно посмотрел мне в глаза. – Спасибо тебе, Кирюха! Без тебя у меня бы ничего не получилось.

Теперь он уже обнял свою жену (и как она ещё жива после его объятий?!), а ко мне прильнула Олька. Как же я её всё-таки люблю!

Почти через год после произошедших событий я в очередной раз закосил от института. Не то чтобы специально, просто проспал. А разбудил меня звонок в дверь. Посыльный вручил мне конверт с сургучной печатью. И это двадцать первый век на дворе! Он бы мне ещё папирус принёс! Но и не скажу того, что конвертик этот меня не заинтересовал. Какой-то он оригинальный: адресат (то есть я) указан, а вот обратного адреса и имени отправителя нет. Когда я вскрыл конверт, то понял, что быть его и не могло. В нём оказалось письмо, которое содержало следующие строки:

«Здравствуй, друг мой почтенный! Герой мой любезный! Товарищ боевой и брат! Не сочти апологией моё приветственное эссе, ведь речи мои искренни, а порыв чувственен и возвышен! Какова жизнь твоя? Как дева твоя Ольга? Не гнетёт ли тебя планида горькая? Не мешает ли покою ретроспектива далёкая? Ах, как счастлив бы я был, коли довелось бы нам с тобой распить братину хмельного вина да на брудершафт! Только иное нынче дело привело меня к перу да бумаге. Короче, проблемка тут одна. Отца моего в аду за проваленное дело подвесили к скале за эту злополучную цепочку, которую снять ему так и не удалось. По сей день висит он на одной руке да горюет, строит планы мщения, но всё без толку. Тысячу лет висеть ему отведено. Я тоже порой сожалею о его участи, но теперь уже ничего не поделаешь… Свой выбор я сделал. Но вот мама моя очень огорчилась тому, что целую тысячу лет ей придётся коротать в одиночестве, без мужской руки, дружеского плеча и т. д. Она узнала подробности этого дела и почему-то свалила всю вину… на тебя! Женщины – они такие загадочные существа, их поступки не всегда можно понять… Моя мама готовится приехать к тебе в гости. Но ты не печалься! Да, она наверняка захочет тебя убить или хотя бы как следует помучить, но разве чёрт оставит своего друга в беде? Конечно же, я вызвался помочь тебе и получил на то благословение. Так что надеюсь, я войду в твой дом раньше, чем моя мама. Хоть она и фурия – ты не пугайся, с ней в принципе можно договориться. И ещё она порой такая хохотушка… Всё. Кончаю писать и иду выбирать себе подходящее тело, которое можно временно занять. Я, конечно, хотел бы родиться как положено, но мне сказали, что, пока я вырасту, моя мама из тебя уже… Ой! Кирилл, я пошутил, ты это не бери в голову! Не волнуйся, я на землю спущусь – всё решим. Так что продолжай жить в своё удовольствие! Хотя я бы на твоём месте связался с отцом Виталием, он всё-таки батюшка… У него и крест какой есть! Я вот ещё думаю, а может быть, мне женщиной стать? Ты не будешь возражать? Оля ревновать не будет? Это я так, мысли вслух, я ещё не решил. Жди меня, и я вернусь! Твой преданный чёрт».