Татьяна Зингер - Неудавшаяся история [СИ]

Я осмотрела толпящуюся в сенях толпу. Теперь ясно, почему Ельна так ликовала, встретив меня. Городу нужен не учитель, а знахарь. Я хмыкнула и вычертила угольком снаружи двери лаконичную фразу: «Ворожба осуществляется за еду».

Жизнь начинала налаживаться.

Следующий месяц прошел в полнейшем умиротворении. Непривычный ритм жизни вначале пугал, затем надоел однообразием, а недавно я свыклась с ним и попросту перестала замечать.

Горожане ходили ко мне нескончаемым потоком — некоторые умудрялись забредать трижды за день, требуя самой разнообразной помощи. Утомленность, болезненные роды, неурожай, неудачи в личной жизни — чудотворная сила волшбы была обязана исправить любую неприятность. Кому-то я помогала вполне искренне, других же откровенно дурила. Женщинам, мечтающим о привороте, выдавала бутылочки с «настойкой», в состав которой входили измельченные лепестки цветов да колодезная вода.

— Подлейте приворотную настойку любимому в любую жидкость, — монотонно твердила я, — а затем попытайтесь понравиться ему: приготовьте стол, напоите самогоном, выразите симпатию красивыми словами. Зелье закрепит результат. Удачный исход гарантирован в большинстве случаев.

— А в меньшинстве? — интересовались женщины, бережно складывая скляночки в кармашки платьев.

— Он — не ваша судьба, — патетически заявляла я.

В погребе росла гора продуктов. В рядок выстроились горшки, полные великолепного масла, густой сметаны. Под потолком висели тушки ощипанных курей, в отдельный угол улеглись овощи и фрукты. Кроме того, ежедневно приносили готовую пищу: супы, пирожки, масленые блины. В общем, смерть от истощения пока не грозила. А позже я бы смогла открыть ещё и съестную лавку.

Зашедший князь, впервые завидев сомнительное объявление на двери, смущенно спросил:

— Почему ты берешь за услуги еду? Голодаешь?

— Смотри, — я сама не заметила, как перешла на «тыканье», — платы за обучение хватит на одежду да гулянки, жилище досталось задарма. Готовить мне лень, а народ разве скупится ради собственного благополучия? Все в выигрыше. Пустое накопительство монет — это скучно.

— Да, ведь когда-то дом стоил жутких денег.

Князь, выловив из объяснения единственную фразу, обвел столовую задумчивым взглядом.

— Предлагаешь его купить? Мне не сложно, пусть не сразу, но обязательно выплачу полную стоимость.

— Забудь, — он отмахнулся от меня привычным жестом левой руки. — Никто сюда не переедет, даже если мы сами доплатим ему, а ты прижилась, вот и пользуйся в свое удовольствие.

— Кстати, с чего началась череда неудач дома?

Князь присел на край стоящей у стены лавки и простецки зевнул, не прикрыв рта ладонью. Потолстевший за неделю кот с довольным визгом запрыгнул на колени к Всемилу, уцепившись острыми когтями за тоненькую ткань его шелковой штанины. По ней пробежала змейка расползшихся нитей. Князь в полнейшем молчании стянул с себя орущего благим матом Кота.

— Лет десять тому назад здесь обитала ведьма, промышляющая чернокнижьем. Её с позором изгнали, ну она и прокляла всех последующих жителей. Но, видимо, на чародейку порча не действует.

«Именно, — умозаключила я. — Иными словами, дом принял родственную душу».

Хотя знакомого напряжения, источаемого чернокнижными предметами, не чувствовалось. Разве что в момент пробежек по шаткой лестнице мне было немного неуютно, но скорее из-за боязни сломать себе шею. Поэтому я списала рассказы о проклятии на домыслы суеверных жителей Капитска.

Всемил заходил ко мне редко, зато частенько предлагал прогулки по вечернему городу или ужины в княжеском тереме. Иногда я соглашалась, чаще предпочитала списать нежелание на «составление плана занятий». Но симпатия с прелестным князем росла и пылала, что не могло не радовать чисто девичье сердце. Хотя, откровенно говоря, меня раздражала его заносчивость и самолюбие. Князь млел от себя, это было видно в каждом его движении.

Изредка заходила суетливая Ельна, оказавшаяся помощницей Всемила и хорошей знакомой его родителей, совсем недавно уехавших из княжества в столицу. Она интересовалась делами «Радославусечки», обещала подыскать новое жилье, но быстро уходила восвояси, провожаемая неприятным шипением защищающего территорию Кота. К слову, его она неоднократно предлагала выбросить в речку.

Пару раз возле ворот ошивался похожий на шарик паренек, постоянно любопытствующий, не нужна ли мне починка какая али прочая подмога по дому. Давно скрипели ступени — одна разваливалась на глазах, — но от помощи я отказывалась. Потом не отвяжешься от назойливого кавалера.

Дела в школе шли успешно. К моему счастью, ни один ребенок не проявил никакого намека на зарождающиеся способности, поэтому я вешала детям на уши настоящую кашу, смешанную с байками о ведьмах и красочными описаниями собственных странствий по белому свету (которых, разумеется, не было). Ученики восторженно слушали, а я успешно завершала занятие, так и не дав никому стоящих знаний по чародейству.

Не радовала только погода — Капитск, казалось, собрал все возможные невзгоды. Не снег, так дождь, не дождь, так град. Иногда вылезало припекающее макушку солнышко, которое превращало заледеневшую землю в водянистое месиво. Ночью холодало, и утром жители скользили по зеркальным гладям льда, которые днем опять становились лужами. Круг замыкался ежедневно.

К тому же немного протекала крыша, но я залатала её довольно шаткой волшбой. Пока на голову ничего не падало, а значит волшба действовала.

Кот отъелся на дармовых харчах, потолстел, заметно округлился. Характер его оставался неизменно противным, а залезать на облюбованную печь он так и не научился без посторонней помощи.

В общем, я закрепилась в крошечном городке на задворках Рустии. Привычные проблемы забыли дорогу к моей бестолковой голове.

И это пугало.

То ли поздней ночью, то ли ранним утром меня разбудили шорохи. Внизу кто-то двигался. Практически беззвучно, тихо, но вначале скрипнула половица, затем открылась дверца шкафчика, брякнула тарелка. Я поднялась на ноги, зажгла чарами свечку и смело понеслась на встречу к ночным приключениям.

На первый взгляд ничего не изменилось. Кот по ночам уползал сквозь щель за печью во двор, где, вероятно, добивался взаимности у орущих самок. Входная дверь была плотно закрыта, окна заперты на засов. Я поставила свечу на стол, немного потопталась на месте и собиралась уже вернуться обратно в постель, но неожиданно темный силуэт пересек слабо освещенное пространство кухоньки, вплотную приблизившись ко мне. На разворот не хватило ровно мгновения, за которое к горлу было приставлено лезвие ножа. Оно неприятно давило на покрывшуюся мурашками кожу. Сердце остановилось да застыло непроходимым комом у горла. Ночной гость обхватил мою талию второй рукой, мешая выскользнуть из цепкого захвата. Я замерла.