Дмитрий Казаков - Укротители демонов

Но безголовый петух пробегал недолго. У стены послышался глухой шлепок, птица брякнулась на бок, и короткая жизнь безмозглого в прямом смысле создания трагически закончилась.

Все пошло своим чередом. Магический круг замерцал, налился светом, а пламя костра зашипело и начало вытягиваться вверх, точно чудовищный, быстро растущий цветок.

В его гуле прорезался далекий торжествующий рев.

Поднимающиеся к высокому потолку языки стали багровыми, а затем распахнулись, образовав нечто вроде исполинского кольца. Сквозь его внутренности, наполненные густой, смоляной чернотой, шагнул некто высокий и стройный.

Полыхнули янтарем раскосые глаза, и голос, раскатившийся под сводами черепа ректора, прозвучал подобно грому:

— Что вам нужно, гады?

Глав Рыбс изо всех сил пытался разглядеть существо, им явившееся, но видел лишь общие очертания. Пылающие на стенах факелы, зависшее за спиной демона огненное кольцо, ярко светящийся магический круг — они освещали все, что угодно, но внутри круга всякий свет терялся в чем-то настолько черном, что даже представить себе это было невозможно.

От последней мысли ректора обдало жаром.

— Мы хотим вопросить тебя, — голосом глубоким и звучным, какого Глав Рыбс от него никогда не слышал, проговорил прохфессор.

Демон расхохотался, мощно и мрачно, и расправил нечто, похожее на широкие, обтрепанные крылья, позаимствованные у очень большой и ужасно летучей мыши.

— Спрашивайте, раз уж позвали! — сказал он. Прохфессор выразительно покосился на ректора, и тот понял, что пора ему выходить на первый план. Многозначительно откашлявшись, он сделал шаг вперед, чтобы порождению Нижнего мира было его лучше видно, и заговорил.

— Ведомо ли тебе о тех смертях, что в последнее время случились в нашем университете? — спросил Глав Рыбс напыщенно. Он искренне полагал, что услышав голос самого ректора, исчадие Нижнего мира должно тут же повалиться на колени и молить о пощаде.

Но этого почему-то не произошло.

— Ведомо, — ответил демон, лениво пошевеливая крыльями, словно обмахиваясь ими, — и что дальше?

— Скажи нам, в чем их причина? — несколько стушевавшись, Глав Рыбс все равно шел к цели, точно маленький, но очень упорный бык.

Демон вновь расхохотался, на этот раз соизволив открыть пасть, внутри которой медленно колыхались алые язычки пламени. Глава университета как завороженный смотрел на них, пока не понял, что поганец отказывается отвечать!

— Что это ты молчишь? — поинтересовался Глав Рыбс. — Отвечай, когда тебя человек спрашивает!

— Почему я должен отвечать, если не хочу? — удивился демон. — Все эти смерти — ваше человеческое дело, Нижний мир тут не при чем. Так что сами и разбирайтесь.

— Как? Почему? — ректор оторопел, затряс за плечо прохфессора демонологии. — Разве он не должен выполнять все наши приказы?

— Вовсе нет, — отозвался тот. — Заставить его трудно, если вообще возможно!

— Так заставь!

— Лучше и не пробуйте, — вмешался в беседу демон, вновь демонстрируя пасть. — Я ведь могу и обидеться!

— Он говорит правду, — прохфессор перешел на шепот, а Глав Рыбс слушал его, гневно сопя и наливаясь гневом. — Не стоит раздражать одного из иерархов Нижнего мира. Он может еще пригодиться. Мы ведь и так узнали, что демоны в этих убийствах не замешаны!!

— А вдруг он врет! — выпалил ректор.

— Не похоже, я бы заметил!

— Ладно, отпускайте его, — Глав Рыбс чувствовал себя обманутым. Боги отказались помогать, а теперь еще и демоны плюнули в лицо! Оставалось уповать на собственные силы, а они почему-то казались хилым подспорьем.

Демон, повинуясь жесту заклинателя, шагнул в огненное кольцо и исчез, магический круг потихоньку затухал, по подземелью потек кисловатый запах использованных заклинаний.

И тут Глав Рыбс осознал, что еще предстоит тащиться вверх по той самой лестнице, которая и при спуске причинила столько хлопот!

Его гневному рыку позавидовал бы любой дракон.

Помогая друг другу на особенно труднопроходимых участках, трое Торопливых медленно перемещались по улице имени Тридцатисемилетия Отрытия Канавы. Что это была за канава и кто ее отрыл, не знал даже самый дотошный из историков, но название было древним и менять его любящие старину жители Ква-Ква не желали.

Передвигались доблестные стражи неуверенно, точно младенцы, впервые научившиеся ходить. Их шатало и покачивало, а попадавшиеся на пути горожане старались обходить маленький отряд стороной.

Возглавлял соратников лейтенант Лахов, чей мутный взор давно отыскал впереди здание штаб-квартиры Торопливых. Но та почему-то приближалась очень медленно, да и земля под ногами подозрительно сильно раскачивалась.

Списывая все это на происки злых сил, лейтенант упорно шагал вперед. В кильватере держались сержанты. Ргов, не так давно выбритый и вернувшийся в человеческое состояние, вновь успешно оное покинул, и едва плелся, повиснув на могучей руке Калиса.

— Тихо! Тсс! — сказал Лахов подчиненным, когда перед ними оказалась незакрывающаяся дверь штаб-квартиры. — Мы должны вести себя нормально!

Видя, что простые слова не оказывают обычного действия, лейтенант прибег к испытанному средству — приказу.

— Смирно! — рявкнул он. Сержанты выпрямились, в их глазах появилось некое подобие осмысленного выражения.

Лахов заподозрил, что не следовало сидеть в «Потертом ухе» так долго, празднуя возвращение Васиса к несению службы. Но подозрения эти он благоразумно оставил при себе.

— За мной, шагом марш!

Лестницу, ведущую к кабинету начальника, они преодолели почти нормально, вот только с дверью вышла промашка. Бодро марширующий Калис со всей дури врезался лбом в косяк. Тот затрещал, с притолоки посыпалась труха.

— Что с ним такое? — подозрительно спросил Игг Мухомор, глядя на оставшуюся в косяке округлую вмятину и девственно-чистый лоб сержанта, на котором не образовалось даже царапины.

— Переутомление от излишнего рвения при несении службы! — бодро отрапортовал Лахов, ухитрившись при этом дышать в сторону от начальства.

Но Игг Мухомор все равно чего-то заподозрил. Он мрачно принюхался, но в его кабинете, где запах браги был столь же привычен, как мыши в амбаре, различить перегар было сложнее, чем с помощью шила срыть холм.

— Ладно, докладывайте, — приказал он.

— Вот, — очень коротко отрапортовал Лахов, слегка дрожащей дланью показывая на белого, точно мел, Ргова.

— И что?

— Спасен из плена у злых сил сержант… — начал лейтенант, но был безжалостно прерван.

— И это все, о чем вы хотите мне доложить? — яростно заорал Мухомор, брызжа слюной, точно туча — дождем. — Сколько дней работы, а толку — ноль! Всех разжалую в подметальщики улиц! На что вы еще годны?