Терри Пратчетт - Стража! Стража!

Чувство леденящего восхищения овладело им.

Хотел бы он знать, что творится в мозгу у Патриция. Холодный и блестящий, как мог он вообразить, весь из голубой стали и льдинок, и маленькие колесики щелкают как в огромных часах. Такой разум мог предугадать свое собственное падение и обратить его в преимущество.

Это была совершенно нормальная дверь темницы, но все зависело от вашего чувства перспективы.

В этой темнице Патриций мог замкнуть весь мир.

Все что было снаружи — только замок.

Все засовы и задвижки находились изнутри.

Цепочка людей неуклюже пробиралась по мокрым крышам, утренний туман, клубясь, испарялся под лучами солнца. Но сегодня воздух и не мог быть чистым — клубы дыма и пара опоясывали кольцами город и наполняли воздух печальным ароматом золы, пепла и догорающих пожарищ.

— Что это за место? — сказал Морковка, помогая другим подняться по засаленной лестнице.

Сержант Двоеточие оглядел лес из дымоходов. — Мы как раз над винокуренным заводом виски Джимкина Медвежье Объятие. — На прямой линии между дворцом и площадью. Он пролетел здесь.

Валет задумчиво осмотрел стену здания.

— Когда-то я побывал внутри. — сказал он. — Однажды темной ночью я проверял дверь и она взяла и открылась от моего прикосновения.

— Случайно, как я полагаю. — кисло сказал Двоеточие.

— Да, и я вынужден был войти, чтобы проверить не происходит ли там каких-нибудь злодеяний. Какое изумительное место. Полным-полно трубок и всякой всячины. А аромат!

— «Каждая бутылка созревает за семь минут.» — процитировал Двоеточие. — «Половина капли перед едой заставит вас идти», вот как сказано на этикетке. Верно, черт возьми.

Как-то я принял каплю и шагал весь день.

Он встал на колени и развернул длинный сверток, который он с большим трудом нес в руках во время восхождения. Там лежал длинный лук древней конструкции и колчан со стрелами.

Он медленно, благоговейно взял лук и пробежался вдоль него своими пухлыми пальцами.

— Знаете. — сказал он. — Я был чертовски ловок в обращении с луком, когда был молодым. Капитан позволял мне тренироваться каждую ночь.

— Вы продолжаете нас поучать. — без симпатии сказал Валет.

— Да. Я привык завоевывать призы. — Сержант Двоеточие размотал новую тетиву, завязал ее петлей вокруг конца лука, встал, сжал лук, захрипев от натуги…

— Э-э. Морковка? — сказал он, немного отдышавшись.

— Да, сержант?

— Вы умеете натягивать тетиву?

Морковка взял лук, легко его сжал и накинул конец тетивы на свое место.

— Неплохое начало, сержант. — сказал Валет.

— Не будьте со мной саркастичным, Валет! Не физическая сила, а меткость глаза и твердость руки, вот что принимается в расчет. А сейчас передайте мне стрелу. Нет, не эту!

У Валета замерли пальцы на древке стрелы.

— Это моя счастливая стрела! — прошипел Двоеточие. Никто из вас не должен касаться моей счастливой стрелы!

— По мне, так выглядит как любая другая стрела, сержант. — примиряюще сказал Валет.

— Эту стрелу я использую во благое дело, удара милосердия. — сказал Двоеточие. — Никогда не подводила меня, счастливая стрела. Попадает точно в цель. Просто невозможно не попасть. Если у дракона есть уязвимые места, то она их отыщет.

Он выбрал совершенно одинаково выглядящую, но предположительно менее счастливую стрелу и возложил ее на тетиву.

Затем оценивающим глазом осмотрел прилегающие крыши.

— Лучше лежит в руке. — бормотал он. — Разумеется, однажды выучив, вы никогда не забудете, это как верховая езда — вы никогда не забудете как ездить, если вы в состоянии ездить.

Он натянул тетиву, коснувшись уха и хрюкнув от натуги.

— Отлично. — прохрипел он, его рука тряслась от натуги как мачта во время шторма. — Видите там вдали крышу Гильдии Убийц?

Они посмотрели вдаль, щурясь от дыма.

— А теперь. — сказал Двоеточие. — Видите там наверху флюгер? Видите его?

Морковка посмотрел на кончик стрелы. Тот плясал вверх и вниз, описывая при этом восьмерки.

— Слишком далеко, сержант. — с сомнением сказал Валет.

— Не беспокойтесь обо мне, лучше присматривайте за флюгером. — проревел сержант.

Они кивнули. Флюгер был в виде крадущегося человека в длинной мантии; его торчащий кинжал всегда поворачивался, чтобы нанести удар ветру. Впрочем на таком расстоянии он казался крошечным.

— Отлично. — отдуваясь, сказал Двоеточие. — А теперь, видите вы глаз человека?

— Да, продолжайте. — сказал Валет.

— Заткнись, заткнись! — рявкнул Двоеточие. — Вы его видите, как я сказал?

— Думается, что могу его различить, сержант. — сказал Валет.

— Хорошо. Хорошо. — сказал сержант, раскачиваясь взад и вперед от прилагаемых усилий. — Отлично. Прекрасный парень. А теперь, смотрите за глазом человека, ясно?

Он хрюкнул и выпустил стрелу.

Так много событий произошло столь быстро, что они вынуждены были описывать их как сменяющиеся стоп-кадры. Наверное первой была тетива, врезавшаяся в мякоть на запястье Двоеточия, отчего тот заорал и уронил лук. Это не оказало воздействия на полет стрелы, которая уже летела прямо и неуклонно, целясь в горгону, сидевшую на крыше через дорогу. Она ударила горгону в ухо, отлетела, срикошетировала от стены в шести футах ниже, полетела назад по направлению к Двоеточию, понемногу увеличивая скорость, и с жужжанием пролетела мимо уха.

И умчалась в направлении городских стен.

Спустя некоторое время Валет кашлянул и посмотрел на Морковку, невинно вопрошая о произошедшем.

— Кстати, о размерах. — сказал он. — уязвимых мест дракона, хотя бы приблизительно?

— Ах, они могут быть совсем крошечным пятнышком. услужливо сказал Морковка.

— Как раз этого я и боюсь. — сказал Валет. Он подошел к краю крыши и уставился вниз. — Там внизу пруд. — сказал он. — Они используют его для охлаждения воды в перегонном кубе. Убежден, что он чертовски глубокий, так что после того как сержант выстрелит в дракона, мы можем спрыгнуть в него. Что скажете?

— Но нам совершенно не нужно этого делать. — сказал Морковка. — потому что счастливая стрела сержанта попадет прямо в цель и дракон сдохнет, так что нам нечего об этом беспокоиться.

— Само собой разумеется. — быстро согласился Валет, глядя на сердитое лицо Морковки. — Но в этом случае, понимаете, даже если один из миллиона шанс, что он промажет — я не говорю, что он это сделает, поверьте, просто нужно обдумать все случайности — если, по невероятной случайности, он не сможет попасть в уязвимые места дракона, поразив его насмерть, тогда дракон придет в бешенство, и возможно лучше всего исчезнуть отсюда. Я понимаю, что это выстрел на длинную дистанцию. Если вам угодно, можете назвать меня перестраховщиком. Это все, что я хотел сказать.