Наталья Резанова - Не будите спящую принцессу

Я опустила арбалет. И весьма пожалела о дубинке, оставшейся в кабинете Ласкавого. Впрочем, где тот кабинет...

— В чем дело? — нахмурился граф-воевода.

— Они околдованы, господа. Посмотрите сами — разве нормальные люди так себя ведут? Даже нормальные орки?

— Откуда я знаю, может, они напились чего-нибудь, — предположил Ласкавый.

— Орки — народ непьющий и некурящий, — возразил Кирдык. — А это вообще белыши...

— Они душою в Вокзалле, — заявил Ауди, — в зале посмертной битвы. Смотрите — здесь только воины, нет ни детей, ни женщин, ни стариков.

Это конунг верно подметил. Куда ж подевалось небоеспособное население?

— Они нас не видят? И не слышат, так? — полюбопытствовал Шланг.

— Похоже, что да.

— Тогда объезжаем их к пи-пи-пи, хватаем баранчиков пожирнее и валим себе дальше.

— Неужели мы проедем, оставив несчастных жертвами темного колдовства? — воскликнул граф.

согласился конунг.

— Тем более, что колдовство вполне может исходить от того, кого мы ищем. И было бы неразумно проехать мимо, не выяснив это, — сказала я.

— Тогда — к бою!

— Одно уточнение, граф. Дубинок нет, будем работать тем, что есть. Не убивайте жителей стойбища! Скорее всего, они вовсе не заметят нас. Но если они все же нападут, не рубите их, а бейте плашмя. Шланг, тебе лучше вообще в это не встревать.

И мы двинулись к стойбищу. Вблизи зрелище было еще более диким. Кочевники хекали и гекали, при этом рожи у них были совершенно осоловевшие. Некоторые спотыкались на истоптанной земле — травы тут, почитай, не осталось, падали, и те, кто были рядом, наступали на них.

Вдали жалобно блеяли овцы. Мерзко воняло паленой шерстью.

«Ишак-Мамэ, куда эти степные берсерки подевали женщин и детей? Кирдык настойчиво утверждал, что кочевники не едят себе подобных, но кто знает, на что они способны после наведения заклятья».

Сабли зазвенели рядом, и я сочла возможным извлечь из ножен меч, а также тот из кинжалов, у которого была рукоять-кастет. Сабля свистнула перед мордой Тефтеля, и тот шарахнулся в сторону. — Да что ж ты нервный какой стал... В ответ раздался яростный вопль. Но вопил вовсе не Тефтель. Хотя голос и казался нечеловеческим, принадлежал он конунгу Ауди.

Северяне умеют ездить верхом. Но сражаются они пешими. Традиция такая. И пусть Ауди находился далеко от страны своих предков, отступать от обычая он не был намерен. И, в отличие от всех нас, он спешился и двинулся через стойбище на своих двоих. И оказался в окружении белышей с обнаженными саблями. Вот тогда он и издал боевой клич. А я сквозь зубы помянула Ядрену Вошь. С высоты седла оглушить пешего не трудно, а вот так — затруднительно. К тому же у Ауди топор, а не меч. Конунг уже размахивал им над головой с радостным воем. Дорвался! Знаю я этих северян — грибков покушают, и давай рубить всех окружающих.

Но, как уже говорилось, Ауди был поумнее покойного брата Грабли, которому было все равно, кого бить, лишь бы бить. Он ударил ближайшего орка — или белыша — обухом топора. А поскольку ростом он был гораздо выше кочевника, и руки у него были длинные, замах получился славный. Степняк упал на землю, а конунг продолжал теснить остальных. Граф Бан спешил к нему на помощь. Ласкавый и Кирдык не торопились вмешиваться. Следили за происходящим.

Сраженный конунгом белыш приподнялся, встал на колени и завизжал:

— Уухай! Тенгри-отомри!

Потом отшвырнул саблю и что-то закричал, простирая руки к небу.

— Чего это он? — удивленно спросил Ласкавый.

— Радуется, — объяснил Кирдык.

Язык, на котором говорил ошеломленный, несколько отличался от классического орковского, но все же он был достаточно похож, чтобы я могла разобрать:

— Я больше не сплю! Я вижу степь! Я вижу юрты! Я вижу белышей! Хвала тебе, великий дух Тенгри-отомри! Хвала тебе, славный воин!

— Ауди! — крикнула я. — Продолжай в том же духе! Удар по кумполу лишает колдовство силы. Сейчас мы поможем!

И я направила недовольного Тефтеля на кочевников, продолжавших полосовать пространство. Кирдык и Ласкавый последовали моему примеру и принялись хлестать белышей саблями плашмя. После коротких колебаний то же принялся делать и граф, орудуя древком копья с фамильным Трикотином.

Тут главное было — не переусердствовать. Особенно это касалось Ауди, увлеченно тюкающего вокруг себя. Но, видно, у белышей были крепкие черепа. После каждого удара кочевники вели себя одинаково — на короткий миг полностью теряли сознание, валились с ног, а очнувшись, радовались своему пробуждению. Некоторые, включая первого из проснувшихся, попытались помочь нам, но у них ничего не получалось — они устали и ослабели.

— О воины! — заявил крепкий белыш, ростом повыше прочих, кривоногий, с редкой бородой. — Я — Тарбаган-мэргэн, вождь белышей. Кто ваш вождь?

— Вот он, — Кирдык благоразумно указал на графа Бана.

Тот кивнул и спросил:

— Что здесь случилось? Кирдык перевел его вопрос.

— Злое колдовство обрушилось на наше племя.

— Но кто сотворил с вами такое?

— Заезжий шаман из страны длинноносых, принятый у наших костров.

Ауди к этому моменту закончил бороться с чужим наваждением и отдувался, опираясь на топор. Шланг, убедившись, что ничего страшного не происходит, направил к нам своего коня.

Тарбаган-мэргэн подозвал соплеменников.

— Отпразднуем наше освобождение! Режьте баранов в честь наших гостей! Будет пир! Кумыса не жалеть, и... где кобылицы? Где все кони?

— Может, разбежались, — дипломатично предположил Ласкавый.

— О, нет! Злобный шаман украл их! Шелудивый варан!

— Сын змеи и собаки! — подхватили вразнобой белыши. —Долгоносик недорезанный!

Кое-кто, не забывая о проклятьях, поплелись исполнять распоряжения вождя. «Поплелись» — не потому, что распоряжение вызывало у них недовольство, а просто с устатку. Хорошо, хоть здесь не было гражданских междоусобиц и массовых чисток. Впрочем, для гражданских усобиц нужны граждане...

Другие представители нашего отряда удовольствовались бы ожиданием пира, но не граф Бан (и я, но об этом после).

— Бан-хан хочет знать, каким образом шаман сотворил это с вами? — продолжал переводить Кирдык.

— Он пришел со стороны Оркостана... — начал было Тарбаган, но Кирдык перебил его.

— Пришел?

— Сказал, что загнал коня.

— И вы после этого его приняли? — возмутился орк. — Убивать таких надо!

— Ну, все же гость... Гость священен. Так что мы, наверное, только немножечко ограбили бы его и продали в рабство. Уркам... или урхам. Но ты прав — надо было его убить. Потому что он обманул нас. Сказал, что будет нам счастье. Всем сразу.

— И даром? — усомнилась я.