Андрей Чернецов - Сети зла

Меч вождя в его руках…

«Вюи?» — оторвался от трудов праведных кусик и, бросив недогрызенный сухарь, притопал по столу к подружке.

— Стихи какие-то, — развела она руками.

«Уф!» — согласился Ваал.

Вразвалочку обошел вокруг раскрытой книги, при этом то и дело останавливаясь и обнюхивая пергаментные листы.

Что-то его явно беспокоило. Девушка даже испугалась, что обжора чего доброго нагадит на драгоценный том (тогда местные ее точно убьют и скажут, что так и было) или решит попробовать пергамент на вкус. С него станется, сожрет и не подавится!

Точно! Кусик изо всех сил впился зубами в крышку кодекса и самозабвенно стал ее грызть.

— Ты что делаешь? — зашипела на него Орланда, хватая пушистика за шкирку. — Это несъедобно!

Борясь с «книгоедом», она выронила медальон, и тот, звякнув цепочкой, лег на пергамент, совместившись с печатью…

Золотистое сияние.

Послушница ощутила, что летит в бездонную пропасть…

— …Повелитель, они снова все разрушили!

Глаза военачальника наполнены диким ужасом. Этот убеленный сединами великан, выходивший на поле боя один против десятков дикарей, был по-настоящему напуган.

— Ну, так уж и все? — усомнился царь.

Ведь построено вчера было немало. Два ряда каменных глыб уложили в основание городских стен, заложены фундаменты десятка домов.

— Увы! — повесил голову на грудь военачальник.

— Ну что ж, идем, взглянем, что они натворили!

Голубые глаза царя налились свинцовой тяжестью.

Стратег с опаской взглянул на юного владыку. Когда тот говорил вот так, быстро, отрывисто, и когда государев взгляд темнел, подданные знали — быть грозе. И не приведи милостивые боги оказаться на пути этой стихии.

Один из десяти царей Атлана, и самый молодой из них, не случайно был послан жрецами Хозяина Морей на эти дикие берега. Ибо давно уже среди воинов, да и в простом народе шли разговоры что десять царей Великий Остров уже не может прокормить, да и жрецы слишком уж часто требуют умилостивить Прародителя людской кровью.

Да, недоброе место выбрали жрецы-кровопийцы для основания нового города. Случайно ли?

Нет, начало ничего худого не предвещало.

Приплыла флотилия к гостеприимному и богатому растительностью и живностью берегу. Высадились поселенцы, принялись налаживать нехитрый быт. Разбили лагерь, возвели алтарь для жертвоприношений небесным, подземным и морским богам. Как водится, спросили у них совета.

Владыки Жизни угрожающе промолчали.

Такого не бывало отродясь. Обычно боги непременно давали ответ. Худой ли, добрый — все едино. Но играть в молчанку…

А уж что сказал Хозяин Морей — неведомо, потому что воззвавший к нему жрец вмиг поседел и лишился рассудка.

Совет жрецов тут же порекомендовал убираться отсюда подобру-поздорову. Но царь вдруг решительно уперся.

«Нет, — говорит. — Будем строиться тут».

И чем ему так здешние края приглянулись? Место как место. Ну, тепло, ну, море красивое, радующее глаз и душу. И все.

А воля царя — закон для народа атлантов. Так всегда было.

Делать нечего. Стали строиться.

Но едва заложили основание города и начали возводить стены, как из моря каждую ночь принялись выходить некие жуткие твари, разрушающие все, что было построено за день. Государь повелел выставить двойной кордон из отборных воинов и чародеев. И все равно каждое утро приносило горькое разочарование. Выстроенное накануне обращалось в жалкие руины.

Жрецы злорадно перешептывались. Молодые аристократы, прибывшие сюда в чаянии получить земли с рабами, а не бороться с непонятной жутью, зло поглядывали на властелина. И народ начал роптать..

Золотые волосы повелителя рассыпались по хрупким плечам.

Ведь и не богатырь на вид, а что на мечах, что врукопашную одолеет девять из десяти воинов, с любовью подумал старый солдат про своего государя.

Склоненное чело перерезала поперечная морщина.

«Еще недавно ее не было», — удивился полководец.

Значит, весь этот мальчишеский задор и показное упрямство — лишь маскировка, скрывающая напряженную душевную борьбу.

— Может, отступимся, а, государь? — осторожно спросил стратег, кладя руку на плечо юноши.

Только ему одному было позволено подобное обращение с царем, буквально выросшим на коленях старого солдата. Но он не злоупотреблял этим правом. Только иногда, вот, например, как сейчас. Ведь поблизости никого не было. Страже было велено не приближаться к царю, осматривающему место происшествия.

— Еще не поздно…

— Нет! — упрямо закусил губу правитель и гордо распрямил стан.

— Но люди могут не выдержать. Им нужен отдых. Дом. Очаг. Ты уверен, что все это мы можем обрести тут?

Взгляд, полный мольбы, брошенный из-под непокорной челки. Краска отчаяния залила щеки, шею и грудь.

— Боги подсказали мне это.

Стратег невольно сделал знак против зла.

Ибо Хозяев, конечно, можно звать богами, но кто знает, понравится ли им это?

— В самом деле? — кустистые брови стратега поползли вверх.

Что-то давненько не было вестей от Владык.

— Да, послушай!

Он выхватил у своего пестуна меч и начал лихорадочно чертить острием на песке.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался полководец. — И что нам это даст?

Задумка и впрямь была любопытной…

Нет, все-таки у царя воистину золотая голова.

Полководец с гордостью смотрел на воспитанника, отдававшего последние распоряжения умельцам, изготовившим по его указаниям небывалый «корабль».

Это был ящик длиной в десять и шириной в пять локтей, сбитый из тщательно оструганных и отшлифованных песком и мокрой кожей досок, промазанных смесью дегтя, смолы и клея, сваренного из рыбьих костей.

А в стены были вставлены настоящие сокровища — пластины полированного горного хрусталя, выпиленные из огромных кристаллов мастером Кау — тем, что научился создавать священные черепа из этого камня.

Юноша сбросил с себя одежды, и подданные потупили взоры, чтобы не сглазить телесную красоту и здоровье государя. Лишь одна вещь осталась на нем — могущественный талисман, взятый им перед отплытием из сокровищниц царского дворца.

Обнажился и его спутник, вернее, спутница. С ним отправился лишь один человек — лучший из его придворных художников и его близкий друг. Внучка того самого ювелира Кау, прекрасная Тлаэтла.

Бесстрашная пара забралась в ящик, который тут же закрыли и вывезли в море на двух судах. Тут ко дну ящика прикрепили обвязанные веревками валуны, и на плетенных из кожаных ремней канатах с огромных бальсовых плотов погрузили невиданный корабль в воду.

Потянулось время ожидания, показавшееся стратегу неимоверно долгим.

Но вот наконец с судов донесся радостный крик. Ага, есть сигнал.