Патрик Несс - Вопрос и ответ [litres]

Самый большой сюрприз оказался – как у них тут мало народу. Ну, может, сотня. Всё. И это большой Ответ, который поставил на уши весь Новый Прентисстаун, взрывая там всякие вещи. Одна сотня человек. Целительницы, ученицы, бывшие пациентки и всякий другой люд пропадали в ночи, возвращались под утро или следили за лагерем в ожидании тех, кто уходил и возвращался, ходили за горсткой наших лошадей, за волами, тягавшими телеги, за курами, дававшими яйца, и вообще делали миллион разных дел, которыми так и так надо заниматься.

Но всего сотня человек. Которые и помолиться не успеют, если на нас разом обрушится вся армия мэра. Настоящая армия.

– Все в п’рядке, Хильди?

– Здорово, Уилф.

Он подвалил ко мне тоже с тарелкой овсянки. Я подвинулась, он сел. Ничего говорить не стал – просто сидел себе, ел свой завтрак, а я – свой.

– Уилф?

Это Джейн, Уилфова жена, шла к нам с двумя дымящимися кружками в руках.

Она пробралась по каменной сыпанине, один раз поскользнулась, пролила малость кофе, Уилф уже было подался навстречу, но она сама выправилась.

– Нате вам! – гаркнула она, суя нам кружки.

– Спасибочки, – взяла я свою.

Она спрятала руки под мышки – от холода – и заулыбалась, распахнув глаза и так и рыская ими по сторонам.

– Холодрыга-то какая, штоб снаружи есть, – заявила она.

Вроде такое дружелюбное приглашение к ответу – чего это вы тут делаете?

– Агась. – Уилф преспокойно уткнулся обратно в овсянку.

– Да ладно, нормально. – Я тоже вернулась к еде.

– Вы слыхали, прошлой ночью склад зерна взяли? – Она вроде понизила голос до шепота, но вместе с тем почти орала. – У нас таперича снова хлеб будет!

– Агась, – одобрил Уилф.

– Ты, енто, хлеб любишь? – обратилась она ко мне.

– Люблю.

– Хлеб надоть есть, – сообщила Джейн земле, лесу, скалам. – Надоть есть хлеб.

И удалилась обратно в столовую, ни слова больше не вымолвив. Уилф не возражал и даже вообще-то не заметил. Но я знала (да, я-то знала), что его чистый и ясный Шум, немногословность и кажущаяся пустота – это еще не весь Уилф. Даже близко не весь.

Уилф и Джейн были беженцами. Они бежали в Убежище с армией на хвосте, миновали нас на дороге, пока Тодд перележивал лихорадку в Карбонел Даунс. Джейн по пути приболела, и Уилф, разузнав адрес, доставил ее прямо в дом исцеления мистрис Форт. Она как раз поправлялась, когда нагрянула армия. Уилфа с его самым безобманным Шумом на планете солдаты сочли идиотом и дозволили навещать жену – единственному мужчине в городе.

Когда женщины сбежали, Уилф им помогал. Когда я спросила почему, он только плечами пожал:

– Они сбежали и Джейн прихватили.

Самых слабых женщин он спрятал у себя в телеге. Сделал в ней этот тайник, чтобы остальные могли возвращаться на задания, и с тех пор неделями напролет рисковал жизнью, возя заговорщиц туда-обратно. Солдаты честно полагали, что настолько прозрачный ум просто не может ничего скрывать.

Все это стало для лидеров Ответа порядочным сюрпризом. В отличие от меня. Для меня оно сюрпризом отнюдь не стало.

Он спас нас с Тоддом, хотя никто его не заставлял. Потом еще раз спас Тодда, когда ситуация стала еще опаснее. В первую мою здешнюю ночь он даже был готов ехать со мной назад искать Тодда, да только сержант Моллот теперь знал его в лицо – и знал, что этому лицу сейчас полагается сидеть под арестом, – так что любая попытка означала смертный приговор.

Я загребла ложкой остатки каши и с тяжким вздохом отправила их в рот. Повод повздыхать имелся всегда – холодно, овсянка обрыдла, делать в лагере решительно нечего.

Но Уилф откуда-то все знал… Откуда-то он всегда все знал.

– Н’точно тип-топ, Хильди, – сказал он, приканчивая завтрак. – Наш’нский Тодд, ж’вой он, уж как пить дать.

Я посмотрела прямо в диск зябкого утреннего солнца и сглотнула… хотя глотать во рту было уже нечего.

– Б’дь сильной, – добавил он. – Супротив того, што грядет.

– А што грядет? – спросила я его спину, удалявшуюся по направлению к столовой.

Он хлебнул на ходу кофе и не остановился.

Я прикончила свою кружку, растерла руки, чтобы хоть как-то сохранить тепло. Надо будет спросить сегодня снова, сказать, что она как хочет, а я пойду на следующее же задание, потому что мне надо найти…

– Сидишь тут одна-одинешенька?

Это Ли, тот белобрысый солдатик, стоял передо мной и улыбался во все зубы, сколько их там у него было.

Почему-то я немедленно залилась краской.

– Ничего подобного.

Встала, отвернулась, подхватила тарелку…

– Слушай, тебе необязательно уходить.

– Я уже закончила.

– Виола…

– Она самая.

– Я не то хотел сказать!

Но я уже топала назад, в столовую, проклиная предательский румянец.

Ли тут не единственный мужчина. Ну, то есть он даже еще и не мужчина толком, но, как и Уилфу, им с Магнусом теперь в город путь заказан – не особо притворишься солдатом, когда тебя в лицо знают.

Но есть кроме них и другие, и в этом самый большой секрет Ответа.

Как минимум треть народу тут – мужчины. Прикидываются солдатами, которые конвоируют женщин в город и обратно; помогают мистрис Койл с планированием и целеполаганием – они разбираются в оружии, во взрывчатке, верят в общее дело, искренне хотят бороться с мэром и всем, за что он стоит.

Мужчины, потерявшие жен, дочерей, матерей. Дерутся теперь, чтобы их спасти, а нет – так хоть отомстить за то, что помнят.

По большей части именно так – за то, что помнят.

Пусть в городе думают, что здесь только женщины: так мужчины смогут приходить и уходить незамеченными, даже если мэр на самом деле давно уже смекнул, что к чему, – а иначе зачем он лишает лекарства толпы своих людей? Если так и дальше пойдет, Ответ не сможет пользоваться своими запасами – чтобы не выделяться. И тогда…

Я кинула быстрый взгляд назад, на Ли, – и тут же отвернулась.

И чего он за мной таскается?

Я так пока еще и не смогла…

Да у меня даже шанса не было спросить, чего ему надо.

Я так задумалась, что не заметила, как дошла до двери, и что открыли ее с другой стороны и не я, тоже не сообразила…

Пока не уставилась в глаза мистрис Койл.

Здороваться я не стала.

– Вы возьмете меня с собой в следующий рейд, – выпалила я с порога.

– Ты сама прекрасно знаешь, почему я не могу. – Она и мускулом не дрогнула.

– Тодд сразу же к нам присоединится, – возразила я. – Сию же секунду.

– Другие не так в этом уверены, моя девочка. – Я уже даже и рот раскрыла, чтобы ответить, но она продолжала: – И это при условии, что он все еще жив. Что в целом неважно, так как мы все равно не можем дать им тебя захватить. Ты – наш самый ценный приз. Девочка, способная помочь президенту, когда корабли приземлятся…