Владимир Сорокин - Доктор Гарин

Когда он закончил, все некоторое время сидели неподвижно. Затем Гарин зааплодировал. Его поддержали, но не все. Некоторые продолжали сидеть, словно в оцепенении.

— Грустная песня, Владимир, — вздохнул Сильвио, пихнул исполнителя в бок и зааплодировал.

— Это не я, — пробормотал тот.

— Русские песни всегда доводят меня до слёз… — всхлипнула Ангела и громко высморкалась в салфетку.

— Потому что у них трудная жизнь, — объяснил Дональд. — Но там было много классных парней!

— А какие женщины! — присвистнул Сильвио, закатывая глаза.

Сидзо вдруг высоко и красиво запел по-японски.

Грустная японская песня снова погрузила всех в оцепенение. Раздались редкие аплодисменты.

— Мы что, на кладбище? — недовольно фыркнул Борис, похлопал своими огромными рыжими ресницами, схватил большую чашу с салатом, вывалил салат на стол, схватил ложку и запел, стуча ложкой по дну чаши:

Дональд и Джастин тут же подхватили припев, к ним присоединился Сильвио, потом Ангела, Эммануэль, Синдзо, и даже Владимир закачался на месте и затянул своё: «Это не я-я-я!»

— Ma-a-a-a-ma we're a-a-a-a-a-ll cra-a-a-azy now!! — пел синий стол.

За красным хлопали в такт песне. Когда пациенты закончили петь, врачи захлопали, медсёстры одобрительно закричали, санитары засвистели. Гарин знаком попросил официантов наполнить бокалы и встал.

— Дамы и господа! — заговорил он, тряхнув бородой. — Дорогой Сильвио вспомнил, что мы уже месяц как вместе. Это прекрасно! И ещё прекрасней, что мы вместе здесь, в «Алтайских кедрах». Вовсе не случайно выбрали вы наш санаторий. Не хочу выглядеть легкомысленным хвастуном, но тем не менее скажу со всей откровенностью врача-профессионала: этому месту нет подобия в матушке-Европе. Уникальное сочетание радоновых источников, целебных грязей и наших алтайских кедров не имеет аналогов. Да, дорогие мои! Начнём с воздуха, которым вы дышите. Горы плюс эфирные масла кедров делают его в высшей степени целебным. Вы спите на кроватях, матрацы которых набиты опилками кедров, подушки — их стружками и сушёными горными травами, а одеяла, коими вы изволите покрывать свои тела, связаны из шерсти алтайских горных козлов! Кедровые орешки, о целебности которых написал ещё великий Авиценна, богаты витаминами Е, В и К, железом, цинком, магнием, марганцем, фосфором, аминокислотами. Вы пьёте чистейшую воду алтайских горных источников, вам заваривают чай из целебных горных трав и подают к чаю алтайский мёд, собранный трудолюбивыми пчёлами здесь на горных лугах. Вы часто слышали от меня фразу: иловая грязь — великая сила. Это не пустые слова! Наше грязелечение ставит на ноги пациентов с десятками разнообразнейших болезней — от тяжелейших артритов до параноидной шизофрении. Радоновые, азотно-кремнистые, пихтовые ванны в сочетании с бальзамным обтиранием, сегментарным массажем и анальной терапией нанесут сокрушительный удар по вашим недугам! А мы, врачи, поможем вам окончательно забыть обо всех ваших страхах и опасениях. Признаюсь вам, дорогие мои, откровенно: я против медикаментов. Пока вы принимаете их вынужденно, то давайте делать всё от нас зависящее, чтобы вы навсегда о них забыли! Первый оздоровительный месяц позади, впереди ещё два. Пройдёмте же достойно это временное поприще вместе, чтобы нам всем было о чём вспомнить через многие годы! Я желаю всем присутствующим здоровья душевного и телесного!

Он поднял бокал. Все зааплодировали, стали чокаться и пить. Пение и шампанское возбудили аппетит, официанты подали горячее, и все набросились на еду.

Пациенты ели по-разному. Их огромные рты, раз в пять больше человеческих, расправлялись с едой впечатляюще бесцеремонно. Врачи уже привыкли, но санитары и особенно официанты постоянно косились на синий стол.

Дональд не сделал исключения для горячего, смешав в своей чаше тушёную рыбу, жареных куропаток, варёных креветок и запечённую оленину и отправляя это в рот большим половником. Борис ел шумно, нервно, выплёвывая некоторые куски на отдельную тарелку, а потом возвращаясь к ним. Сильвио со свистом втягивал приглянувшееся губами, как он привык обходиться со спагетти. Ангела широко раскрывала напомаженный рот, вываливала вперёд мясистый язык, клала на него куски и неспешно проглатывала с утробным звуком. Джастин захватывал еду зубами, быстро и сильно, дёргаясь всем круглым телом. Эммануэль набивал рот до предела и долго разжёвывал пищу. Владимир ел так быстро и жадно, словно это был последний обед в его жизни. Синдзо принимал пищу как лекарство — медленно и с достоинством, закрывая чёрные влажные глаза после каждого глотка.

Гарин ел, как всегда, решительно и с аппетитом.

— Насчёт параноидной шизофрении, доктор… — негромко пробормотала Маша. — Я не совсем уверена, что грязи от этого помогают.

— А Восков? — Гарин жевал так, что двигалась вся его величественная борода.

— Ну… в комплексе разве что. А он здоров? Его же пришлось раньше выписать.

— Пишет, что здоров.

— Недотыкомки?

— Не видит. И не скандалит.

— Слава богу… — Красивые губы Маши презрительно изогнулись.

Опустошив свою чашу, Дональд отшвырнул половник, протяжно рыгнул и полез на стол.

— И как всегда, перед десертом, — скорбно покачал дынеобразной головой Штерн.

Гарин сделал знак официанту, и тот тут же включил два мощных вентилятора, стоящих между столами.

— В отличие от вас он не делает из десерта культа, — усмехнулась Пак.

— Ladies and gentlemen, the art of farting! — объявил Дональд. — And please don't forget: not every fart is art! [20] Дамы и господа, искусство пердения! И пожалуйста, не забывайте: не каждый бздёх — искусство! (англ.)

Он выставил свой молочно-белый, массивный зад ещё сильнее, наклоняясь лицом к столу, и оглушительно выпустил газы.

— Дональд, но почему ты опять лезешь первым? — развёл руками Эммануэль.

— Первой должна быть Ангела, дружище! — выкрикнул Сильвио.

— Я не мог терпеть, чёрт побери! — Дональд полез со стола на своё место.

— Опять спешка, опять… — качал головой Синдзо.

— Ангела, просим вас, — обратился к ней Эммануэль.

— Извините, я ем, — ответила она. — Мужчинам не привыкать лезть в первый ряд.

— Дональд, извинись! — выкрикнул Борис. — Не будь скотиной!

— Я прошу прощения. — Дональд похлопал себя по животу. — Поймите, есть обстоятельства, которые сильнее нас. Не надо делать из мухи слона. Лучше хороший залп, чем холостой выстрел, парни!