Б Истон - Молиться за Рэйн

Она обхватывает меня через шелковую ткань спортивных шорт, которая уже давно натянута, и изо всех сил пытается сдержать то, каким она меня сделала. Мой член находится в полной готовности, набухший и пульсирующий в ее руке. Затем она мягко прижимает мою голову к своей груди. Ее прикосновение такое нежное; оно вызывает еще одну волну эмоций, сжимающих мое горло. То, как она прикасается ко мне, причиняет боль. Это убивает меня к чертовой матери.

И я собираюсь позволить этому случиться.

Рэйн скользит своей рукой вверх и вниз по моему члену через гладкий материал, пока я посасываю, облизываю и поклоняюсь ее другому соску. Каждое мое дыхание на ее коже вызывает реакцию, и когда я возвращаюсь к ее рту и целую его, когда провожу обеими руками по ее круглой заднице и дразню гладкие складочки сзади, эта реакция — мурлыканье, оно такое сладкое, отчего каждый нерв в моем теле вибрирует, как гитарная струна.

Она просовывает пальцы под пояс моих шорт и стягивает их вниз, осторожно освобождая меня. Затем ее губы с такой же осторожностью перемещаются от моего рта к подбородку, прокладывая дорожку из долгих поцелуев вниз по шее и груди. Затем Рэйн делает шаг назад и наклоняется, продолжая свой спуск. Все, что я могу делать, это неподвижно стоять и позволять ей резать меня заживо. Вот, на что похожа дорожка из ее поцелуев — на гребаный скальпель. Она отрезает слой за слоем, обнажая мое отвратительное нутро, и делает вид, что ей нравится то, что она видит.

Но это не так, никому никогда это не нравилось и никогда не понравится.

В ту же секунду, когда она опускается на колени, как раз перед тем, как взять в свой лживый рот мой член, я хватаю ее за волосы и тяну назад, чтобы встретиться с ней взглядом.

— Ты не должна этого делать, — хриплю я, и в кои-то веки с ужасом осознаю, что говорю это всерьез.

Я хочу оказаться внутри нее, но не так. Так всегда стараются угодить завсегдатаи баров. Пьяные туристки, студентки и разведенки. Они опускаются на колени и смотрят в глаза, как порнозвезды, пока отсасывают, практически умоляя влюбиться в них.

Проблемы с отцами у всех до единой.

У этой сучки тоже есть проблемы с отцом, и вот она смотрит на меня своими большими, отчаянными глазами, собираясь засунуть мой член себе в рот, чтобы завоевать мое признание… как и все остальные.

— Ты… не хочешь? — ее голос затихает, и я тоже падаю на колени.

Схватив Рэйн за бедра, я тяну ее вперед, пока она не оказывается верхом на мне. Ее сиськи вплотную прижаты к моей груди, ее губы снова касаются моих, и я держу ее пухлую круглую попку обеими руками.

— Идеально, — шепчу я.

Она улыбается мне в рот и начинает скользить своей влажной киской по всей длине моего члена. Я съедаю эту улыбку, жую и проглатываю. Затем я чувствую, как она горит внутри меня, словно огонь, освещая что-то, что, как мне казалось, исчезло навсегда.

Что-то, что, как я надеялся, больше никогда не вернется.

Я не хочу давить на Рэйн и заставлять заниматься сексом. Черт, я даже не знаю, делала ли она это раньше. Но когда она запускает пальцы в мои волосы и со стоном опускается на меня, внезапно неопытным я ощущаю именно себя. Это не секс. Это что-то, что настолько далеко за пределами секса, что я даже не понимаю, что происходит.

Все, что я знаю, это то, что мне больно. Я везде ощущаю давление. Мне кажется, что моя грудь вот-вот взорвется. У меня раскалывается голова. Мои глаза горят, как будто их опрыскали перцовым баллончиком. А мои яйца уже сжимаются в ответ на ее теплый прием.

Я обнимаю Рэйн за талию и стараюсь принять все, что она мне дает, хотя это режет меня до костей. Я пытаюсь ей вернуть все с той же силой, но чувствую себя неуклюжим и неловким. Я не знаю, как делать то, что делает она. Я даже не уверен, осталось ли у меня хоть что-нибудь, что можно было бы отдать.

Она не боится и еще сильнее прижимается ко мне, принимая меня глубже и обжигая своими страстными поцелуями. Как будто она делала это уже сотню раз. И вот тут я понимаю… что это действительно так.

В этой самой комнате.

С кое-кем другим.

Рэйн не занимается со мной любовью. Она занимается любовью с ним .

Давление, которое я чувствовал, внезапно исчезает. Я снова могу дышать. Мне ничего не угрожает. Я в безопасности. Это просто сделка — секс в обмен на небольшую ролевую игру в бойфренда.

Что ж, чертовски жаль. Если Рэйн хочет трахнуть кого-то определенного, ей придется довольствоваться мной.

Я хватаю ее за задницу обеими руками, перекатываюсь на колени и смеюсь, когда она визжит и обхватывает меня руками и ногами. Я поднимаюсь на ноги и бросаю ее на матрас, забираясь вслед за ней, как хищник, когда плеер падает на пол. Певец скулит о девушке, которая оставила слезу в его сердце. Мне очень жаль этого парня. Он действительно не должен был позволять себе так привязываться.

Я нависаю над телом Рэйн, осторожно, чтобы не коснуться ее, и пристраиваюсь рядом с ее узкой маленькой щелкой. Это все, что она получит от меня. Я — тот, кто использует эти отношения, и сегодня вечером я буду использовать ее для секса. Ролевая игра в бойфренда не включена.

В тот момент, когда я погружаюсь в нее, она обвивает свои мягкие бедра вокруг моей талии и переплетает пальцы вокруг моей шеи.

— Иди сюда, — шепчет она, притягивая меня ближе, и хрипота в ее голосе заставляет меня опуститься на локти, чтобы поцеловать ее.

Губы Рэйн чертовски мягкие. И ее прикосновения тоже. Я грубее толкаюсь в нее, надеясь, что она поймет намек и перестанет притворяться, но она полна решимости воплотить свою фантазию в жизнь. Я собираюсь перевернуть ее и взять сзади, когда один-единственный звук останавливает меня на пути.

— Уэс…

Уэс.

Не тот Как-его-там.

Уэс.

— Да? — хриплю я, и эта чертова петля снова затягивается вокруг моей шеи.

Рэйн обхватывает мое лицо руками.

— Как тебя зовут? Я имею в виду твое полное имя?

Жаль, что я не вижу ее лица. Мне бы хотелось увидеть, как в ее больших голубых кукольных глазах сияет искреннее любопытство, которое я слышу в ее голосе.

— Вессон Патрик Паркер, — я сглатываю, но петля затягивается только сильнее.

— Я думала о том, что возможно ты Вессон. — Она прижимает свои маленькие ножки к моей заднице и поднимает бедра выше, увлекая меня в свой расплавленный рай.

— А твое? — ухитряюсь спросить на вздохе, погружаясь в нее по самые яйца.

— Рэйнбоу Сон Уильямс.

Я медленно выхожу из нее, сразу скучая по каждому дюйму, и затем снова врываюсь внутрь.

— А что это значит?

Она тихо стонет и обнимает меня за спину. Я просовываю руки под ее плечи и ложусь сверху, гадая, чувствует ли она, как колотится мое сердце.

— Так называется песня группы «America», она 70-х годов. — Рэйн прижимается к моей шее и целует ее. — Вообще-то это довольно грустно. Там поется о девушке, которая заснула на радуге, пока пряталась там от падающих листьев и разбитых надежд.