Б Истон - Молиться за Рэйн

Да, а потом она убежала и чуть не подверглась групповому изнасилованию.

Мое сердце бешено колотится, когда перед глазами появляется картинка: она стоит там, глядя мне вслед, большие голубые глаза полны страха, и она кажется такой маленькой в этой мешковатой черной толстовке, которая доходит ей почти до колен.

Хватит! Она тебе больше не нужна. Припасы, укрытие, самозащита. Только это.

Мой пульс поднимается, когда я вспоминаю, как она пыталась отбиться от меня на парковке. Сука действительно дергала меня за волосы. Ни разу в жизни меня еще никто не дергал за гребаные волосы.

Припасы, укрытие, самозащита.

Я представляю себе маленькую морщинку на ее лбу и опухшие следы от ногтей на ее щеке после того, как я вытащил ее задницу из «Бургер Паласа». Она стояла и раздумывала о том, садиться ли ей на мой байк или нет. Как будто у нее был другой выбор.

Припасы, укрытие, самозащита.

Я вспоминаю, как впервые увидел ее. Я зашел в ресторан, когда началась суматоха, и обнаружил ее, свернувшуюся калачиком на полу, такую крошечную и получившую самое жестокое наказание за то, что она отказалась отдавать свои обезболивающие таблетки.

Дерьмо!

Я бросаю банку обратно в пакет и собираю вещи. Мой желудок протестует, когда я спрыгиваю вниз на покрытый мусором газон и начинаю привязывать пакеты с продуктами к рулю своего байка. Я должен вернуть Рэйн. И это решение никак не связано с тем, что она пахнет сладким печеньем или выглядит, как сломанная фарфоровая кукла, одетая слепым человеком, или с тем, как ее сиськи и бедра были прижаты ко мне, пока мы ехали на мотоцикле. Мне нужно вернуть Рэйн, потому что я знаю кое-что, чего не знает она.

Рэйнбоу Уильямс — гребаный выживальщик.

И я еще не закончил ее использовать.

Я тихонько еду на своем байке по ее следам, оставленным в лесу. Они приводят меня к торговому центру, который находится дальше по дороге от парка. Место заброшенное и частично выгоревшее. Если бы мне нужно было угадать, я бы сказал, что там был разграблен стоматологический кабинет, вероятно, грабители вынесли все лекарственные препараты, а остальное подожгли.

На сегодняшний день это единственная вещь, которая имеет хоть какую-то реальную ценность. Таблетки. Киски. И страсть к поджогам. Наличные деньги больше ничего не стоят, если только вы не хотите апокалипсировать свою картошку фри в «Бургер Паласе». Наше правительство настолько полно дерьма, что больше никто даже не слушает этих лживых мудаков. По их словам, американский доллар «сильнее, чем когда-либо», и мы все должны просто «сохранять спокойствие», пока «не будут выявлены причины кошмаров».

Конечно, это сообщение было предварительно записано и последние несколько недель звучит на повторе. Потому что даже репортеры больше не ходят на работу. Они все сидят дома в кругу семьи или прожигают свою жизнь и все дерьмо вокруг, как и все остальные.

Я объезжаю вокруг здания и снова нахожу следы, возвращаясь назад. Несмотря на то, что последний раз я был во Франклин Спрингс, когда мне было девять, я все еще знаю эти леса, как свои пять пальцев. Мне кажется, я проводил в них больше времени, избегая своей суки мамаши и ее парада пьяных мужиков, чем под крышей ее дома.

Или под чьей-нибудь другой крышей, раз уж на то пошло. После того, как меня поместили в систему опеки, я менял один дерьмовый дом на другой, пока, наконец, не повзрослел и не вышел из этой чертовой системы. Тогда я уже стал менять одного соседа по комнате на другого.

Тропа идет параллельно главной магистрали, прерываясь и возобновляясь почти у каждого здания на пути. Несколько развилок, ведущих до ближайших кварталов, появляются то тут, то там. Я начинаю думать о том, что опоздал. И что Рэйн уже может быть где угодно. Наверное, она уже в каком-нибудь идеальном маленьком домике, ест идеальную маленькую порцию еды и рассказывает своей идеальной маленькой семье о мудаке, который похитил ее из «Бургер Паласа».

Я выжимаю сцепление и переключаюсь на вторую скорость. А затем на третью. Не знаю, это потому, что я надеюсь все еще найти ее или потому, что я так чертовски зол на себя за то, что отпустил ее. Я мчусь по тропе так быстро, что даже не понимаю, где нахожусь, пока не выезжаю из леса и не обнаруживаю, что несусь через огромную парковку, направляясь к одному очень знакомому фургону.

Бл*дь!

Я ударяю по тормозам и останавливаюсь рядом с ним, прислушиваясь к звукам выстрелов, криков или лая, но мой байк чертовски громкий, поэтому я выключаю двигатель и жду. Мой пистолет превратился в бесполезный кусок дерьма после того, как сегодня утром я потратил последнюю пулю, спасая задницу Рэйн в «Бургер Паласе», но я все равно достаю его и иду вдоль фургона, пока через лобовое стекло мне не открывается вид на главный вход.

Обстановка вокруг «Хакаби Фудс» выглядит точно такой же, какой мы ее оставили — раздутый труп, лежащий лицом вниз на тротуаре, опрокинутый шезлонг, вероятно, несколько растерзанных бандитов по другую сторону раздвижных стеклянных дверей. Но, самое главное, никаких угроз. Я вздыхаю с облегчением и убираю пистолет обратно в кобуру, удивляясь, как, черт возьми, я мог быть настолько глуп, чтобы снова оказаться здесь. Я повел себя безрассудно. А я никогда так не поступаю.

Но я знаю кое-кого, кто так поступает.

Прежде чем успеваю нажать на газ и убраться к чертям подальше от этого места, что-то подсказывает мне еще раз взглянуть на вход. И тут я замечаю, что мертвый парень больше не лежит на животе. Он перевернут на бок. А рядом с ним на корточках сидит маленькая черноволосая сучка, которая его и перевернула.

Рэйн, одетая по-прежнему в свою толстовку, становится на колени перед трупом, придерживая его плечом, и начинает рыться в карманах его мешковатых джинсов. Лицо у парня выглядит чертовски ужасно: полуоткрытые веки, отвисший рот, засохшая блевотина. Но она не обращает внимания на все это дерьмо, как будто она ищет что-то важное, ковыряясь в мусорном баке.

Маленький гребаный выживальщик. Я так и знал.

Когда Рэйн находит то, что искала, то отодвигается от тела, позволяя ему упасть обратно с бесцеремонным шлепком. Все ее внимание сосредоточено на маленьком оранжевом пузырьке в руках. Я хочу подойти и похлопать ее по плечу за то, что ее яйца оказались больше, чем у меня. Но я чертовски уверен, что в какую бы банду не входили Шрек и троица амфитаминщиков, внутри все еще могут быть другие бандиты.

Рэйн кладет в рот таблетку. Затем закрывает пузырек и засовывает его через ворот толстовки, пряча в лифчике. Я ухмыляюсь, вспоминая, как ранее эта же бутылка практически выпала из ее кармана прямо мне в руку, когда я перебросил ее через плечо.