Софи Макинтош - Синий билет [litres]

– Старайся не привлекать внимания, поезжай по проселочным дорогам, – сказала я ей на прощание, неуклюже закинув рюкзак за спину. – Пей дождевую воду. Ты умеешь водить машину?

– Да, меня отец научил.

– Сумеешь освежевать кролика?

– Да.

– Надо вспороть брюшко и сделать продольный разрез, потом вскрыть грудную клетку и выпотрошить внутренности, – сказала я на всякий случай.

Я знала, что от мертвого кролика будет подниматься пар, что она всю ночь проведет без сна подле него, и медный запах будет щекотать ей ноздри. Совы и летучие мыши будут порхать у нее над головой, а потом начнет моросить дождь, и она привыкнет прислушиваться к любым звукам в ночи и бежать как можно дальше.

– Я смогу, – твердо заявила она. – Спасибо!

Ее опухшие лодыжки были все в крови и укусах после долгой ходьбы по голой земле. У меня екнуло сердце.

– Удачи тебе, – сказала я и зашагала по дороге.

Она стояла, все еще недоверчиво глядя мне вслед.

– Не смотри на меня! – крикнула я ей через плечо. – Тебе надо ехать!

Я подождала, пока она неуверенно тронулась с места и выехала на дорогу. Если бы эта малолетка сидела за рулем, выпрямившись и убрав волосы назад, она бы сошла за взрослую. По пути она бы могла подбирать других девушек. Она могла бы избежать беды. И все же я невольно подумала: «Почему она так легко отделалась, а я нет?» Но потом ужаснулась этой мысли, потому что, судя по пятнам крови на ней, ей было вовсе не легко, и ее новенький медальон доказывал, что в любом случае легко ей не отделаться. Как же мы беспечно относимся к нашим девушкам. Оборона – выученное поведение. Я этому была обучена. И я делилась своим знанием. Моя рука тронула пистолет, спрятанный глубоко в кармане джинсовой куртки.

Когда мимо меня промчалась машина, я инстинктивно спрыгнула в заросшую травой придорожную канаву. Рюкзак больно впился мне в плечо. Без машины я ощущала странную свободу. Теперь я не пряталась от мира ни в какую скорлупу. Теперь я была сама по себе.

Я шла в ночи. В отсутствие указаний доктора А я вела беседу с камнями. Разговаривала с дорожной грязью. Потом вошла в поле, села в высокой траве и разговаривала с небом, глядя на восходящее солнце. Я разговаривала со своей ладонью, приблизив ее к губам, так что на ней ощущалось лишь мое теплое дыхание и тихо произнесенные слова, которые отскакивали от нее.

– Как ты себя чувствуешь? Как ты себя чувствуешь? – спрашивала я себя. – О чем ты думаешь?

У меня разыгралась изжога, и мне захотелось сунуть нос во влажную скошенную траву. И еще вдруг страстно захотелось съесть то, что раньше вызывало у меня отвращение, а то, что я раньше любила, теперь вызывало у меня гадливость. Как же они были неприятны – эти вымороченные ощущения и реакции.

Я расположилась в поле, хотя не должна была этого делать. Но я решила спать днем и идти ночью. Так будет лучше. В поле паслись крупные бурые коровы, они бродили неподалеку и всем своим видом выражали тревогу. Я стала собирать камушки с намерением бросать в них, но испугалась, что спровоцирую их агрессию, и к тому же я утомилась и хотела спать, поэтому оставила их в покое.

Стемнело. Быстрее, чем я ожидала. В палатке стало вдруг совсем темно.

Я лежала на твердой земле, прислушиваясь к копошащимся вокруг меня существам.

Когда я расстегнула молнию палатки, воздух и трава были влажные. Вдалеке при свете луны я увидела горы. Сделав глубокий вдох, я осознала, что мои легкие чувствуют себя как-то по-новому, и эта новизна ощущений передалась всему телу. Вполне возможно, что, всякий раз увидев горы, даже в тысячный раз, я невольно испытывала чувство благодарности. Мне было довольно того, что я их видела. Помнила. Медленно я собрала вещи в рюкзак. Коровы казались печальными. В конце концов, они не затоптали меня насмерть. Я погладила одну из них по голове, тронув за мягкое ухо. «Прощайте!» – сказала я им.

Вскоре я дошла до автобусной остановки. Я подождала немного в темноте. Мимо проехал большой автобус, но не затормозил. Люди, которые ехали по своим делам, глядели из окон, освещенных яркими потолочными лампочками для чтения.

Вскоре подошел еще один автобус. Большой, с высокими плюшевыми креслами, вытертыми и пахнущими застарелым потом. «На север», – ответил водитель, отвечая на мой вопрос, куда идет автобус, что меня вполне устраивало. Ближе к хвосту сидел одинокий пожилой пассажир, и я села в середине салона, в самом темном месте. Мне не хотелось сидеть ни с кем рядом.

Но вскоре старик встал со своего места, подсел ко мне и завел разговор, чего и следовало ожидать. Он взглянул на меня. А я прислонилась головой к окну, отвернувшись от него. Моя щека была прижата к грязному стеклу, и я притворилась спящей.

– Вы не спите, – сказал он. И прижал руку к стеклу позади моей головы.

Мои глаза были закрыты, и я их открыла. Вокруг не было ни огонька, сплошь поля. Нас обогнала машина, она мчалась плавно, словно олень.

– Не будьте невежей, – заметил он.

– Я устала, – ответила я. – И уже поздно.

– А вы куда едете? – От него исходил едва уловимый сладковатый запах мочи. Во тьме салона я видела только его очертания на соседнем кресле. Я чуть поерзала.

– Я еду к мужу.

Он рассмеялся:

– Ну как же, у нас имеется муж!

– Да, его зовут Р, он – эмиссар, – сымпровизировала я. Я была влюблена в своего придуманного мужа, который гарантировал мне безопасность. Этот высокий добряк неотступно следовал за мной по всей стране, умоляя: «Вернись ко мне!» – и предлагал: «Давай создадим семью!»

Я всегда гордилась тем, что живу одна, и вот теперь меня охватило противное желание находиться в доме с людьми, с которыми я вынуждена жить бок о бок. Я попыталась свыкнуться с этим желанием так же, как я свыкалась с другими желаниями, но теперь оно казалось мне постыдным.

– Вы бы не ехали в этом автобусе, будь вы замужем, – возразил старик и постучал пальцем по моему рюкзаку. – Я знаю, что у вас там.

– Я сплю, – отрезала я.

– Обещаю сохранить вашу тайну, если вы сделаете мне одну приятность, – и с этими словами его рука схватилась за пряжку ремня. Я попыталась на глазок сравнить свою силу с его, пока он отпивал изрядный глоток из бутылки в коричневом бумажном пакете.

– Бренди? – предложил он мне, но я отрицательно помотала головой.

– Давай-ка, у нас не так много времени.

Он дернул молнию на ширинке. Я услышала, как она с металлическим звуком расстегнулась, и краем глаза заметила что-то продолговатое там внутри. Мне не обязательно было видеть, что это. Он издал воркующий звук, точно возбужденный голубь. Мне страшно захотелось сжать ладонь в кулак и врезать ему в нос, я знала, как разбить мужчине лицо в кровь, но мне не хватило решимости. Я встала, подхватила свой рюкзак, пошла по проходу, покачиваясь вместе с автобусом, и встала рядом с водителем. Старик за моей спиной завопил: