Элис Бродвей - Вспышка

– Все смеётесь… ведьмы!

И вскоре пришла к дровосеку смерть. Той ночью разразилась небывалая гроза, и силы тьмы вырвались на волю. Последние слова дровосека долетели до преисподней и обратились тяжким проклятием.

– Я камнем повисну на ваших шеях. Я крысой вгрызусь в вашу плоть. Не видать вам покоя нигде, даже на краю света. Мои истории навечно опутают вас сетями, и, познав невыносимую тяжесть моего бремени, смерть вы встретите в печали и нищете.

И с проклятием на устах дровосек испустил дух.

Мория и Белия плакали по отцу, но не от любви, а лишь по доброте. Каждая втайне надеялась обрести со смертью отца свободу.

И года не прошло, как сбылись мечты дровосека, и в лесной домик явился самый настоящий принц. Очарованный красотой Мории, юноша тут же попросил её руки. Мория беззаботно согласилась. Она приказала сестре молчать и не вспоминать об отцовском проклятии.

– Всё будет хорошо, – убеждала красавица Белию. – Со смертью отца жизнь стала только лучше. Если проклятие и было, то ушло за ним в могилу.

Белия радовалась счастью сестры, однако, прощаясь с ней, украдкой утирала слёзы. Оставшись одна, Белия не находила себе места. Однажды ей приснилось, что Мория тонет в озере чёрных-пречёрных чернил. Утром Белия решила разыскать красавицу сестру.

Много дней шла Белия и наконец добралась до королевства, где жила её сестра. И отшатнулась в испуге от первых встречных. Смотреть на жителей этого города было страшно: их лица и тела покрывали тёмные знаки и рисунки. Когда Белия отыскала дворец и увидела сестру, то в ужасе упала на колени и разрыдалась.

Проклятие поразило Морию подобно отвратительной болезни. Истории дровосека лишили её красоты. Они проявились на коже Мории рисунками, выдавая все секреты миру. Самые страшные истории о смерти матери и жестокости отца тоже появились, но в укромных уголках тела принцессы. Подняв на сестру заплаканные глаза, Белия увидела на губах Мории коварную улыбку.

– Проклятие всё же настигло тебя, – прошептала Белия. – Сестра, позволь помочь тебе.

– Мне не нужна твоя помощь, – фыркнула Мория. – И не смей говорить о проклятии! Никто не называет меня проклятой! Когда на моей коже появились первые рисунки, все решили, что это очень красиво и необычно. Жители королевства сами покрыли свои лица и тела рисунками и метками. Мною все восхищаются! Люди готовы расстаться с последним, лишь бы попасть во дворец и взглянуть на истории на моей коже.

Белия смотрела на обезображенную сестру и горько плакала. Ведь пройдёт совсем немного времени, и такая же судьба постигнет и её. Белия умоляла сестру вернуться в лес и попытаться сбросить проклятие, но Мория лишь злилась всё больше и больше.

– Я велю тебя казнить! – наконец вскрикнула принцесса.

Белию выдворили из королевства. По приказу Мории злые собаки, дикие вепри и верные принцессе охранники загнали её в тёмную чащу, в непроходимые болота, но, слыша лай собак и крики преследователей, Белия бежала всё дальше и дальше. Когда ноги отказались её нести, а голова закружилась от голода и усталости, Белия села на поваленное дерево и горько заплакала.

Вдруг что-то небольшое и твёрдое упало ей на голову. Потирая ушибленный затылок, Белия огляделась и увидела на земле круглый белый камешек, а в ветвях дерева – чёрного ворона. Птица подобрала ещё один камень, взмахнула крыльями и бросила его на землю, приглашая Белию идти вперёд. Вскоре Белия набрала целый карман белых камешков и оказалась на берегу лесного озера. Перед ней расстилалась водная гладь, ровная как стекло.

Ворон подобрал последний белый камень и полетел на другой берег. На середине озера птица открыла клюв и уронила камень в воду. Белия застыла от страха. Разве может она пройти через всё озеро и не погибнуть? Однако ворон настойчиво хлопал крыльями, и Белия решилась. Она медленно вошла в озеро. Вода пропитала её одежду, камни тянули всё глубже. Когда голова Белии скрылась под водой, девушка рванула материю и оторвала тяжёлый карман. Белые камешки один за другим опустились на дно озера.

Выбравшись из воды, Белия отошла подальше, оставив едва не погубившие её белые камни за спиной, в чёрной глубине. Она с удивлением почувствовала, что проклятие отца рассеялось. Что помогло? Долгий путь сквозь лесную чащу или белые камни, выброшенные в воду? Как бы то ни было, силы добра вмешались и освободили дочь дровосека.

Белия осталась в лесу, и вскоре её отыскали другие жители королевства, бежавшие от принца и принцессы, – не все желали пачкать свою кожу рисунками и знаками и выставлять напоказ сердечные тайны. Белия учила новых друзей и читала им истории из книги дровосека. Раз в год они все вместе опускали в лесное озеро белые камни – в память о старом проклятии, которое над ними не властно.

Я внимательно слушаю Соломона. Сначала мне хочется радостно воскликнуть: «Я знаю эту историю!» Но вскоре на смену радости приходят раздражение и ярость. Да как они смеют говорить такое о нашей прекрасной королеве Мории! Называть её чуть ли не прокажённой! Неужели и я для них такая же – испачканная, а мои метки – грязь? Жар от костра душит меня всё сильнее, голова кружится, хочется встать и уйти. Однако я сижу неподвижно и держу рот на замке, низко склонив голову. Вот зачем Мел отправила меня в Фетерстоун! Я должна увидеть и услышать извращённую истину и указать пустым единственно правильный путь.

Рассказчик умолкает, и наступает тишина. Слушатели довольно улыбаются и тихо переговариваются. Повинуясь знаку Соломона, все встают. Меня кто-то буравит недобрым взглядом. Это Джастус. Он едва заметно усмехается уголком рта.

От каждой семьи кто-то подходит к костру с палочкой, обмотанной куском просмолённой ткани. Палочки одновременно, как по команде, опускаются в огонь. Когда пламя охватывает концы импровизированных факелов, семьи расходятся по домам, каждая – со своим огоньком. Мы идём за Фенном. Он высоко держит факел, освещая дорогу. Мы летим на огонь будто мотыльки.

Вдали от костра нас окутывает кромешная тьма. Когда мы наконец входим в дом, я дрожу от холода. Фенн опускает факел на каминную решётку, под которой тлеют и перемигиваются угольки. На лицо Фенна в свете огня ложатся густые тени – тёмные брови, тёмные круги под серо-голубыми глазами; пламя выхватывает из темноты его скулы.