Сергей Лукьяненко - Ловец видений

Черный тролль что-то пробурчал.

– Объясняю для тех, кто не понял. – Мария бесцеремонно взяла чашку у мальчика. Жадно глотнула чая. – Природа Пустошей не позволяет перемещаться в них таким способом, здесь надо идти – ножками, по старинке.

– И что тогда я сделал? – спросил Григ с любопытством.

– Ты перенес Пустоши. Перетасовал мертвые сны. Вокруг нас оказался этот лес с этой хижиной.

Григ пожал плечами.

– Спасибо, мне лестно. Версия не хуже других.

– Это не версия, это единственно возможное объяснение, – сказала Мария. – Ты дал нам передышку. Но Пустоши никуда не делись, и два круга еще ждут.

– Обманувшие недоверившихся и обманувшие доверившихся, – сказал Григ.

Симулякр Марии вдруг рассмеялась:

– А это интересно! Я понимаю, что мы – расходный материал, ваша плата за проход. И если Мария отдаст приказ – я сделаю все, чтобы его исполнить. К примеру – я стану вас обманывать. И открою вам восьмой круг.

Григ поймал ее взгляд и медленно склонил голову. Пробормотал, глядя в глаза симулякру:

– Но кто же откроет девятый?

– Кати или симулякр Креча, – жестко сказала Мария. – Полагаешь, ослушаются?

– Ты не поняла, – вздохнул Григ. – Впрочем, неважно. Пусть все идет своим чередом.

Мертвый лес кончился вскоре после того, как они вышли из хижины. Деревья стояли все реже и реже, чаще попадались холмики праха. Потом вокруг раскинулась бесплодная серая равнина. Шли молча – говорить больше было не о чем.

Пустоши кончались, и наставала пора умирать тем, кто должен был умереть.

А потом местность изменилась. Равнина превратилась в склон, ровная поверхность вздыбилась валами – разделяющими широкие, но неглубокие рвы. Возможно, склон был частью воронки – но такой исполинской, что с уверенностью это сказать было трудно.

– Это все ложь, – сказала Мария, когда они остановились. – Самое обидное, что все это – ложь.

Григ пожал плечами.

– Все сны лживы.

– Я не о Снах. Неужели ты не понимаешь – нас послали не для того, чтобы уничтожить какой-то дурацкий артефакт.

Григ насмешливо приподнял бровь. Посмотрел на Августа-Роберта.

– Да понимаю я, понимаю, – кивнула Мария. – У него наверняка есть с собой какая-то цацка. Но неужели ты всерьез считаешь, что нас послали ее уничтожить?

– Тогда для чего?

– Если бы я знала… – Мария вздохнула. – Я пытаюсь понять.

– Давайте пройдем свой путь, – ответил Григ. – Обычно ответы находятся в конце.

Они стали подниматься на первый склон.

Местность была пустынна. Рвы оказались неглубокими, в полтора-два метра глубиной, кое-где склоны совсем развалились, земля осыпалась, и перейти их было нетрудно. Повсюду виднелись обтесанные камни, будто когда-то над рвами были переброшены мосты и своды, но уже много веков, как обрушились.

– Злые Щели, – сказал Август-Роберт и поежился.

– Ну и где же стенающие души? – спросил Григ. – Где все эти льстецы и прорицатели, обольстители и взяточники?

– И без них тошно, – отозвалась Мария. Повернулась к своему симулякру, кивнула: – Пора. Прости, но пора.

Две женщины – настоящая и сотворенная, секунду смотрели друг на друга. Потом симулякр Марии сказал:

– Ты права. Только твоя мудрость позволила нам пройти так далеко. Только твой план позволяет выполнить нашу великую миссию.

Мария кивнула.

Григ поморщился. Итак – лесть. Симулякр Марии подставлялся второй раз.

– Ты так умна, Мария, – продолжал говорить симулякр с наигранным восхищением. – Ты все просчитала наперед…

Григ вдруг вспомнил, что льстецам, согласно мнению Данте, суждено навечно “влипнуть в кал зловонный”, и его передернуло.

Ну что стоило Марии дать симулякру другое задание? Разумеется, лесть изобразить куда проще, чем прорицание (где всегда есть шанс случайно угадать будущее) или обольщение. Но все-таки была в этом выборе какая-то запредельная подлость.

Они перебрались через один ров, через второй.

Симулякр Марии все говорила и говорила. Она расхваливала целеустремленность Марии, с раннего детства занимавшейся самообразованием, чтением и изучением наук. Ее собранность и сосредоточенность, не дававшую растрачивать время попусту. Открытость к новому, гибкость сознания, отрицание догм – позволившее поверить в Страну Сновидений и достичь в ней положения, достойного и Снотворца. Ну и, наконец, мудрое руководство экспедицией, бережное отношение к спутникам, правильные советы…

Григ вдруг почувствовал укол сомнений. Что-то было не так. Да, симулякр Марии безбожно ей льстил и нахваливал, да, Злые Щели (они же Злопазухи) готовили льстецам неизбежную кару, но…

Но Злопазухи – самый большой из кругов Ада. Десять рвов. Десять видов «обмана недоверившихся». Обольстители, льстецы…

– Я думала, все кончится на втором рве, – сказала Мария, оглянувшись на Грига. – А мы уже на шестом.

– Лицемеры, – вспомнил Григ. – Тут мы все можем полечь.

Мария улыбнулась, но в улыбке сквозила фальшь.

– На выходе, – сказала она. – Видимо, все происходит на выходе из круга. Восьмой круг очень большой.

Они спустились в седьмой ров. Симулякр Марии ровным голосом продолжал восхвалять хозяйку.

– Здесь должны были быть воры, – сказала Мария. И вдруг вскрикнула, уставилась на Грига широко открытыми глазами.

– Что? – спросил Григ. – Что? Что со мной?

Их спутники озирались, будто выискивая друг на друге следы начинающихся мук.

– Не с тобой, – прошептала Мария. Закрыла глаза. Медленно обернулась вокруг, шаря руками в воздухе – будто видя что-то невидимое. Сказала: – Мы ошиблись. Тут… тут непусто… тут… закройте веки!

Григ послушно зажмурился.

Секунду ничего не происходило. А потом Григ увидел свет. Веки будто стали прозрачными, он видел сквозь них – видел то, какими Злопазухи были на самом деле. И в довершение всего мир наполнился звуками, запахами, вибрацией.

Ров стал глубоким, ограждающие его валы горными хребтами поднялись в темно-багровое беззвездное небо. Пространство заполнял льющийся сверху тусклый кровавый свет, небо черной гребенкой перекрывали дуги мостов. Повсюду шевелились обнаженные тела, переплетенные с омерзительными чешуйчатыми тварями, слоями покрывающие землю. У самых ног Грига мучительно медленно извивался мужчина, чье тело многократно обвивала змея. Пасть змеи сжимала гениталии жертвы, что могло бы показаться извращенным сексуальным актом – если бы не полные боли стоны мужчины. Хвост змеи был глубоко засунут ему в глотку, и при каждом движении Григ слышал, как скрипят его зубы, пытающиеся прокусить чешую.

Григ невольно вскрикнул, отпрянув от человека. Ноги его переступали по таким же человеческим телам, бесчисленными слоями заполнявшим ров. Змея, мгновенно отпустив изжеванные и окровавленные гениталии, подняла голову, посмотрела на Грига и зашипела. Хвост стремительно вынырнул изо рта жертвы – и оказалось, что он заканчивается такой же головой с такой же зубастой пастью.