Патрик Несс - Поступь хаоса [litres]

Как у них это вообще устроено?

– Надо первым делом выслать разведчиков – произвести полевые исследования и выбрать лучшие локации для приземления, – выдала она вдруг, не садясь и даже головы не повернув. – Как вы вообще умудряетесь спать с этим вашим Шумом?

– Просто привыкаешь, – пожал плечами я. – Но почему так долго? Почему семь месяцев?

– Столько нужно, чтобы устроить первый базовый лагерь. – Она устало прикрыла глаза рукой. – Нам с мамой и папой полагалось найти лучшее место, где смогут приземлиться корабли, разбить лагерь и начать возводить все то, что понадобится поселенцам после высадки. Командную вышку, продуктовый склад, клинику. – Она поглядела на меня сквозь пальцы. – Обычная стандартная процедура.

– Никогда не видел никаких командных вышек в Новом свете, – пробормотал я.

На это она все-таки села.

– Я в курсе . Поверить не могу, что вы даже коммуникаторов между поселениями не установили.

– Стало быть, вы не церковные поселенцы, – со знанием дела заявил я.

– Какое это имеет отношение… к чему бы то ни было? – возмутилась она. – Зачем нормальной церкви рвать все связи с самой собой?

– Бен говорил, они прилетели в этот мир в поисках простой жизни. Говорил, в первые дни была даже битва за то, штобы уништожить генераторы, которые работают на делении ядра.

– Да вы бы тут все померли! – Виола реально испугалась за нас.

– Именно поэтому их и не уништожили. Даже после того, как мэр Прентисс приказал избавиться от всего остального.

Виола потерла подбородок и поглядела вверх, на звезды, видневшиеся через прореху в крыше.

– Мама и папа так радовались, – сказала она. – Целый новый мир, новое начало, мир и счастье впереди.

Она резко замолчала.

– Мне очень жаль, што вышло не так, – тихо проговорил я.

– Ты не мог бы немного побыть снаружи, пока я не засну? – Она не отрываясь смотрела себе на ноги.

– Да без проблем, – согласился я.

Взял рюкзак и вышел через проем, в котором полагалось висеть входной двери. Мэнчи вылез оттудова, где лежал, и поплелся следом. Подождал, пока я усядусь, и снова свернулся у меня на ногах – уснул мгновенно, счастливо попукивая и время от времени испуская большой собачий вздох. Хорошо быть собакой, просто.

Я смотрел, как встают луны, как звезды гурьбой бегут следом – те же луны и те же звезды, што и в Прентисстауне. За краем света, а поди ж ты – те же. Я вытащил книгу – обложка маслянисто заблестела в лунном свете, – полистал страницы.

Интересно, ма радовалась, когда приземлилась тут? Ждала мира и счастья и вечных радостей?

Интересно, нашла она их – хоть немного, прежде чем умерла?

На грудь мне от этих мыслей опять легла тяжесть, так што книгу я убрал от греха подальше и прислонился затылком к доскам. Река бежала мимо, шелестели листья на нескольких деревьях поодаль, на горизонте вставала гряда холмов, покрытых лесом… шуршит, наверное.

Я подождал несколько минут и пошел унутрь, проверить, как там Виола.

Дальше я только помню, што она меня будит, и уже прошло много часов, и в голове у меня полная каша, но тут она говорит:

– Шум, Тодд, я слышу Шум!

Я еще даже глаза не продрал, а уже оказался на ногах, знаком велев заткнуться Виоле и сонному Мэнчи, который уже бурчал какие-то свои собачьи жалобы.

Они умолкли, я навострил уши в ночь.

Шепот шепот шепот , будто ветер шепчет шепчет шепчет без слов и очень далеко, но надвигается, как грозовая туча из-за гор, и шепчет шепчет шепчет .

– Нам пора. – Я уже шарил в поисках рюкзака.

– Это армия? – Виола кинулась внутрь за мешком.

– Армия! – бухнул Мэнчи.

– Не знаю, – сказал я. – Может быть.

– А вдруг это следующее поселение? – Виола снова была рядом, надевая лямку на плечи. – Мы уже не слишком далеко от него.

– Тогда почему мы не слышали их, когда только пришли сюда?

Она прикусила губу:

– Черт.

– Ага, – согласился я. – Он самый.

Так вторая ночь после Фарбранча прошла на манер первой. Мы бежали во тьме, включая фонарики, когда без них было совсем никак, и старались не думать никаких мыслей. Еще до восхода река ушла от равнин в новую небольшую долину навроде фарбранчевской, и наверняка это был Пылающий маяк, или как его там, так што, видать, и в этой стороне все-таки живут люди.

У них тоже были сады и даже поля с пшеницей, хотя и не такие ухоженные, как в Фарбранче. К счастью для нас, основная часть города располагалась на вершине холма, по обеим сторонам от дороги побольше – видимо, того, левого ответвления, по которому мы с самого начала не пошли: пять или шесть зданий, большинству из которых не помешал бы свежий слой краски. С нашей стороны, у реки, виднелись разве што несколько лодок и траченых червями пристаней, и лодочных сараев, или што там еще можно построить у проточной воды.

Просить помощи было нельзя. Даже если нам ее дадут, за нами армия, не забыли? Надо бы их предупредить, конечно, а ну как они там все больше похожи на Мэтью Лайла, чем на Хильди? И што, если, предупредив, мы как раз и наведем на них армию, потому што сразу окажемся во всехнем Шуме? И што, если поселенцы поймут, што армия идет за нами , и тут же нас им преспокойненько выдадут?

Но предупредить-то надо, нет?

Но што, если мы же от этого первыми и пострадаем?

Но…

Видите? Вот как на такие вопрошания отвечать?

Потому-то мы и пробрались через поселение, аки тати, перебегая от склада к складу, прячась из виду города на холме, пережидая тихо, как мыши, когда тощая женщина понесла корзину в курятник под деревьями. Маяк, или как его там, был невелик, так што мы просочились насквозь еще до того, как солнце толком взошло, и вышли на ту сторону и на дорогу, будто и не было никакого города, не случилось, даже для нас самих.

– Ну, с городом всё, – прошептала Виола, когда мы на ходу проводили его взглядами за поворот. – Мы, наверное, так никогда и не узнаем, как же он на самом деле назывался.

– Чего мы точно не знаем, так это што нас ждет впереди, – шепотом ответил я.

– Мы будем идти, пока не придем в Убежище.

– А потом што?

Она промолчала.

– Убежище, – повторил я. – Больно много веры в этом слове.

– Там должно что-то быть, Тодд, – возразила она довольно мрачно. – Там просто обязано что-то быть.

Я молчал пару секунд, потом вздохнул:

– Вот и узнаем.

Настало новое утро. Дважды мы видели на дороге мужчин с запряжными телегами. Оба раза прятались в лесу. Виола зажимала Мэнчи пасть, а я не пускал в Шум ни единой мысли о Прентисстауне, пока они нас не миновали.

Шли часы, ничего не менялось. Никаких больше шепотов армии – если это, конечно, была она. Выяснять это точно мы все одно не собирались. Утро перевалило за полдень, когда мы увидали новое поселение высоко на далеком холме. Мы и сами как раз подымались на холм – другой, поменьше; река слегка водопадила, но в отдалении снова разливалась – судя по всему, по равнине, которую нам предстояло пересечь.