Дерек Кюнскен - Квантовый волшебник [litres]

– Давай маневрируй, – сказал он.

Торможение надавило на грудь Уильяму. Полтора «же». Ничего страшного, но немного неприятно. Он привык летать на кораблях побольше, движущихся более вальяжно. А вот Куклы спешили. Гейтсу-15 происходящее тоже доставляло дискомфорт, но не из-за перегрузки.

– Вы уверены, что с вами все нормально? – спросил Кукла.

– Чудесно, – ответил Уильям, тут же пожалев о своем подчеркнуто вежливом тоне.

Забота Гейтса-15, как бы она его ни доставала, как бы искусственно ни выглядела, была искренней. Кукла не виноват в том, что его чувства не имеют никакого отношения к тому, что такое Уильям на самом деле. Эмоции Гейтса-15 были вызваны лишь испускаемым Уильямом запахом. Если бы дель Касалю удалось встроить феромоны в кактус, Гейтс-15 становился бы на колени перед растением, в восхищении выдергивая колючки из пальцев.

И если этот Кукла лишь на время принял свою биохимическую привязанность по своей воле, остальные этого не делали. Бел рассказывал, что для каждого Куклы половое созревание сродни ломке. Уильям жалел их. Даже Гейтса-15 жалел, по-своему. Изгнаннику пришлось жить в мире чужаков, презирающих его. Конечно же, ему хочется вернуться к своим. Кому бы не хотелось?

– Я в порядке, спасибо, – сказал он более дружелюбным тоном.

– Это лучшие изображения Архоны, которые нам удалось найти, – сказала майор Барейль.

Они находились в резидентуре Барейль, на грузовом терминале на поверхности Олера. Несколько ее сотрудников работали с программами поиска закономерностей, освещенные голографическими дисплеями вспомогательных ИИ. Другие помогали ей в докладе «Пугалу», и в воздухе медленно вращались несколько голографических изображений Архоны.

Не слишком хороших изображений. Снято издалека. Похоже, у Архоны была привычка ходить в местах с плохим освещением. Также было похоже, что камеры слежения, которые могли бы сделать снимки получше, загадочным образом временно выходили из строя. Проблемы с камерами происходили до появления Архоны и продолжались после его ухода достаточно случайным образом, так что автоматические системы не связывали его с ними статистически. Здесь действовал ИИ, возможно не один, который одновременно взламывал сразу несколько систем наблюдения.

– Мои люди поработали в бывшей галерее искусств Архоны, – продолжила майор Барейль. – Там не просто все вычистили. Добавили ДНК людей и Кукол. Что сбило с толку экспертов. А потом гидролизирующие вещества разрушили остатки ДНК, разбив их на фрагменты. Генетический анализ ничего не дал.

– Подозрительный профессионализм, – сказал «Пугало».

– У нас есть материалы по Белизариусу Архоне и нескольким его легендам с разными именами, полученные служащими правопорядка, – сказала Барейль. Некачественные изображения с камер наблюдения сменились отчетливыми снимками, сделанными в полиции и официальных инстанциях. – Он получил от Англо-Испанцев все разрешения на покупку и продажу по всей территории Плутократии, однако биометрическая информация во всех случаях различается. А в разрешении, полученном от Кукол, конечно же, надежной информации нет. Вероятно, он торговец предметами искусства, нарушающий блокаду. У нас есть несколько его контактов за последнее десятилетие, сведения о некоторых местах, где были совершены незначительные преступления, которые так и не были раскрыты. Мы работаем с этими записями. Фото сделаны при арестах, под разными именами, но он ни разу не попал в заключение.

– Следовательно, мы имеем генетическую информацию, полученную при этих арестах? – спросил «Пугало».

Барейль покачала головой.

– В ходе каждого ареста он платил дополнительный сбор за то, чтобы вся информация из его файла, кроме самой основной, была стерта.

«Пугало» презирал Англо-Испанцев. Пустые люди, существующие лишь ради денег. У них на все цена назначена.

– На период до получения им разрешения на торговлю у нас нет ничего, – сказала Барейль. – Ни сведений о рождении, ни контрактов на работу, ни сведений об образовании. Он будто из ниоткуда появился.

– Следовательно, он заплатил за то, чтобы начать новую жизнь, и позаботился о том, чтобы аресты никак не связали его с его прошлым, – сказал «Пугало». – Однако вся эта жизнь напоказ и столкновения с законом не похожи на стиль жизни шпиона. Так что же он делал с этой информацией об оперативниках разведки Срединного Царства и зачем он сделал так, что Куклы ее перехватили?

«Пугало» двинулся вперед, приглядываясь к снимкам, сделанным при арестах.

– Пока мы этого не знаем, – ответила Барейль. – Однако у меня есть еще одна возможная зацепка. Один из наших политкомиссаров в консульстве Союза в Свободном Городе наткнулся на донесение, о котором ему не было сообщено, в котором упоминался Архона. Встреча. Правда, мы не знаем, тот же самый это Архона или нет.

У политкомиссаров был полный допуск ко всем записям, сообщениям и приказам, издающимся нацией-клиентом. По большей части это обычно простая болтовня, которую пытаются скрыть от слежки. Мелкие, ничего не значащие предательства, которые редко доходили до уровня «Пугала». Но майор Барейль – не тот человек, чтобы выдавать ненужную информацию.

– Этот Архона встречался с майором Иеканджикой, – сказала она.

– И?

Голографический дисплей поделил изображение надвое – на одной половине были учетные документы военной академии Союза в Хараре, на другой – учетные документы личного состава военного флота Союза.

– Майора Иеканджики не существует, – сказала Барейль. – Клан Иеканджика был политически влиятелен и представлен в военных кругах одно-два поколения назад. Однако в 2470-х семья угасла, и фамилия была забыта. В списках флота нет служащих с фамилией Иеканджика. Последний из семьи Иеканджика окончил академию в Хараре пятьдесят пять лет назад.

У «Пугала» не было ни сердцебиения, ни адреналина, ни гнева. Он знал, что такое лояльность, и знал, что нарушение лояльности является оскорблением. Здесь нет очевидных признаков нарушения лояльности, однако есть некоторые причины, по которым нация-клиент могла бы использовать ложные имена или скрывать действующих офицеров от глаз своих покровителей.

– Один из граждан нации нашего клиента с согласия консульства клиентской нации живет под вымышленным именем, – сказал «Пугало».

– Похоже на то, – согласилась Барэль.

– Следовательно, пришло время мне пообщаться с этим Архоной и этой майором, появившимися из ниоткуда.

Даже с роботами в качестве помощников у Мари ушло восемьдесят шесть часов на то, чтобы изготовить шлюзовую камеру высокого давления. Что самое худшее, даже на фоне того, как строить шлюзовую камеру в пентхаусе роскошного отеля, так это то, что одной из стенок этой камеры должно было стать окно, отделяющее их от океана.