Дерек Кюнскен - Квантовый волшебник [litres]

Последние стальные ворота были самыми толстыми, рассчитанными на то, чтобы выдержать ядерный удар с орбиты. Выпуская струи пара, вперед ринулись ракеты, полетели высокоэнергетические частицы, молотя по воротам и делая в них выбоины. Орудия стреляли не переставая, и тут прочная носовая часть крейсера врезалась в стальную преграду. Она разлетелась на куски, а корабль задрожал. Зазубренные куски стали, острые, как ножи, пропахали глубокие борозды в бортах «Гбуду» и сорвали верхние палубы надстройки. Голографический дисплей погас.

Мостика нет.

Команду снесло вместе с ним. Храбрые ублюдки.

Merde! Она в ловушке, внутри мертвого корабля, цель.

И тут дисплей снова засветился, другими цветами, показывая другие изображения. По всему схематическому изображению «Гбуду» мигали красные аварийные сигналы. Невесомость и ускорение хаотично сменяли друг друга. Что-то двигало их вперед. Корабль не погиб. Мари решила, что это хорошие новости, но потом поняла, что нет. Заместитель командира и канониры перешли на резервные системы управления, но они вели корабль прямиком на самый опасный кусок военного оборудования в этой солнечной системе – на дредноут Конгрегации, повисший на стационарной орбите прямо над Осью.

– Твою мать, – сказала Мари.

Зазвучали сигналы тревоги, и корпус корабля пронизал низкий гул. Датчики инфлатонового скоростного катера ожили. Незнакомые Мари индикаторы показывали интенсивность инфлатонового поля. Они не меняют курс. Это не уловка.

Они с ума сошли?

Неужели они думают, что добьются чего-то, тараня дредноут?

Идиоты, он же модульный!

Она включила внутреннюю связь.

– «Гбуду», мостик, это летун первый, – сказала она. – Вернемся к нашим танцам. Запрашиваю разрешение отчалить. Вижу, вы решили подцепить другого партнера для танца, и не хочу стоять на пути у высоких чувств.

– Летун первый, отключайтесь с этого канала, – мгновенно ответили ей. – Открываю ворота ангара. Выметайтесь.

Передача данных с боевого дисплея запасного мостика тут же выключилась, и у Мари осталась лишь информация с датчиков катера. Открылись ворота ангара, раскрылись фиксаторы на магнитных посадочных опорах. Мари вывела катер наружу на холодной тяге. Показания инфлатонового измерителя, что бы они там ни значили, подбирались к желтой отметке. Вылетев из ангара, Мари тут же услышала слабые удары по стенкам кабины. На схеме катера загорелись сигналы тревоги. Датчики предупреждения столкновения сошли с ума.

Камешки. Вернее, пульки.

Снизу.

Какого черта?

Куклы стреляли по «Гбуду» лазерами и частицами, а в нее – обычными пулями?

Какого черта?

Они так и ее ранят! Долбаные Куклы!

Она отвернула катер от корабля. Инфлатоновый двигатель вышел на рабочий режим и швырнул катер вперед с такой скоростью, что устаревшие системы управления огнем были просто не в состоянии отследить это. Мари включила боевой дисплей и вывела визуальную картину по корме от катера. Глупый «Гбуду» продолжал разгоняться.

Дредноут «Паризо» орал на открытых каналах связи «стоять-сдаваться-пока-мы-вас-не-вздрючили». Будто этого было недостаточно, на орбите выше шел обычный линкор Конгрегации «Валь-Брильян». Его прицельные лазеры уже принялись ощупывать поврежденный боевой корабль Союза.

Заорали сигналы тревоги инфлатоновых датчиков.

Не было ни света, ни излучения, но звездный свет исказился и стал синеть.

И в центре «Паризо» разверзлась огромная дыра.

– Ostie [29] Квебекское ругательство, богохульство, букв. «гостья». Переносное – дерьмо, срань ( фр. ). , – выругалась Мари.

Облака выходящего из отсеков «Паризо» воздуха подсветил белый огонь. Огромный дрендноут задрожал, будто не понимая, что с ним происходит. Искореженные модули начали дрейфовать в разные стороны. А потом внутри рвануло что-то ядерное, и «Паризо» поглотила вспышка белого света.

– Tabarnak.

«Гбуду» сменил курс, продолжая разгоняться и летя в сторону «Валь-Брильяна».

Линкор конгрегатов выбросил копья высокоэнергетических частиц и полетел прочь, отступая.

– Calisse, – выругалась Мари в совершенном изумлении.

Достала пуговицу, которую дал ей Белизариус, открыла панель на пульте и перекинула тумблер.

«Пугало» не стал беспокоиться о секретности, и его не убрали в контейнер для транспортировки. Чрезвычайная ситуация, когда секретность уже не имеет значения. Его корпус из металла и углеродных волокон нес его по коридорам в невесомости так быстро, что он по дороге врезался в двоих Кукол. Те отлетели и с силой ударились о стены. Лейтенант Берсье поспевал за ним, используя человеческие мышцы, усиленные самыми совершенными из существующих миоимплантов и нейроускорителями, но поспевал с трудом.

Переходный коридор был все еще присоединен к транспортному кораблю Кукол, на котором они прибыли сюда, и люк был открыт. Внутри оказались еще двое Кукол, которые ругались с пилотами на фоне звенящих сигналов тревоги. «Пугало» выпустил из встроенных в руки метателей четыре пули, убив их всех. Влетевший в кабину следом Берсье принялся спешно пристегивать трупы.

«Пугало» не мог нормально усесться в кабине, разработанной для Кукол, но протянул руку через крохотную дверь и подсоединился к корабельной сети управления. Переходный рукав отцепился, транспортный корабль вздрогнул. Берсье ринулся к креслу и начал пристегиваться. «Пугало» уже запустил двигатели холодной тяги, и транспортный корабль двинулся ко входу в Кукольную Ось.

Темный вход в Ось повис, едва различимый среди платформ и опорных ферм. Мигали сигналы тревоги. «Пугало» повел корабль ближе. Других кораблей, входящих в Ось или выходящих из нее, видно не было. По радио истошно орали, приказывая остановиться. «Пугало» передал в ответ последний из кодовых сигналов, который ему удалось добыть в системе управляемого им транспортного корабля. Это задержит Кукол-канониров на пару секунд.

Спустя мгновения «Пугало» вывел корабль внутрь Оси. На панели управления загорелись датчики опасного сближения, вокруг сверкали выстрелы. Времени уворачиваться на входе в Ось не было, да и транспортный корабль не был способен на подобные маневры. Попадание в верх кормовой части пробило дыру в одном из пассажирских отсеков и главном грузовом. Транспортный корабль вздернул нос. Но прежде чем его траектория успела сильно измениться, окончательно соскользнул в Ось.

Темная горловина «червоточины» имела температуру вблизи абсолютного нуля, и дисплей показывал странные конфигурации рентгеновского излучения. Корабль летел беззвучно, если не считать шипения воздуха, выходящего из второго пассажирского отсека и сигналов тревоги.