Майкл Бишоп - Сказки о воображаемых чудесах [сборник]

По Саду пробежал трепет. Она обтерла их плодом с Древа Жизни, и сухая глина спала, открывая мягкий мех.

— Кошки, я дарую вам Жизнь. Идите и размножайтесь. Размножайтесь часто, размножайтесь громко, пока ваши потомки не заполонят весь тварный мир.

Котята моргнули и понюхали воздух. Их глаза загорелись, отражая лунный свет. Когда они заметили друг друга, Змея затаила дыхание. Их глаза расширились, спины изогнулись, хвосты поднялись торчком и распушились. Трехцветная кошечка, что была отважней своего рыжего приятеля, осмелилась обнюхать его мордочку, а потом робко облизала. И вот они уже сцепились в клубок и вылизывают друг другу шерстку. А потом им это надоело, и они стали гоняться за своими хвостами.

Совершенство не всегда бывает серьезным.

Котята преследовали ничего не подозревающих светлячков, рвали на мелкие кусочки древесные листья и, цепляясь когтями, карабкались вверх по Древу Жизни. Змея лежала на земле животом кверху и до слез смеялась над их проделками. Когда котята спустились вниз, уже почти рассвело. Они примостились рядом со Змеей, что свернулась клубком, и быстро заснули. Их усики и хвосты подергивались: им снились сны про охоту и проказы.

Настоящее совершенство никогда не бывает скучным.

Следующим утром Змея грела свои чешуйки на солнце и наблюдала за играми котят. Скоро ей придется их кормить. Возможно, они смогут сами поймать пару жуков или даже лягушку, но лучше бы им не охотиться, пока они не научатся защищать себя. И, надеялась она, охотиться они тоже будут на приличную дичь, вроде ягнят.

Внезапно что-то задвигалось. Почти не поворачивая головы, Змея увидела, что за густыми кустами неподалеку прячется самка человека. Широко раскрыв глаза и рот, Ева наблюдала за игрой котят. Змея облизнулась раздвоенным языком и еле смогла подавить смешок. Се грядет та, что решит проблему с кормежкой.

— Подойди ближе, Ева.

Ева облизнулась. Она медленно и осторожно вышла из-за кустов. Протянула руку, чтобы потрогать котят.

Они распушились и выгнули спинки. Трехцветная зашипела и показала острые маленькие клычки.

Ева отдернула руку и нахмурилась:

— Почему оно так делает? — Она повернулась к Змее, и в ее глазах блестели слезы. — Почему я ему не нравлюсь?

— Возможно, оно голодное. — Змея склонила голову, показывая на ближайшую равнину. — Там пасется стадо коров. Может, если ты принесешь им молока, они позволят себя погладить. Они очень мягкие, знаешь ли. И мурлыкают.

Ева моргнула:

— Мурлыкают? Как это?

— Мурлыканье — это блаженство, — ответила она и стала наблюдать, как Ева заторопилась к ближайшей корове. Изобрести мурлыканье — это было гениально. По всем статьям лучше этого отстоящего большого пальца.

К обеду котята подружились с Евой. Она принесла им молока, и они терлись спинками о ее ноги, играли с ее локонами и сворачивались клубком у нее на коленях и мурлыкали.

Змея, довольная, лежала в полудреме под Древом. Ее работа была окончена. Она создала совершенство и нашла для малышей защитника. На пороге сна ее разбудил мужской голос, раздавшийся где-то вблизи.

— Ева, ты где?

Взгляд Евы метнулся от сопящих котят на ее коленях к источнику голоса и обратно. Трехцветная потянулась и закрыла мордочку крохотными лапками. Ева понуро опустила плечи:

— Я должна идти. Я нужна Адаму.

Змея вытянула шею. Нельзя было позволить ей уйти. Не сейчас. И не к нему.

— Почему ты ему нужна?

— Ну, собирать фрукты, расчесывать его бороду, и…

Змея закатила глаза.

— Он что, сам не может это сделать?

Зачем тебе отстоящий палец, если ты им не пользуешься?

— Да, но…

— Котятам ты нужна больше, — прошипела она. — Они не умеют доить коров.

Ева бросила взгляд через плечо:

— Наверное, я могу остаться ненадолго.

— ЧТО ЭТО ТАКОЕ?

Глас его был подобен грому и молнии, и Ева упала лицом на землю. Котята резко пробудились ото сна, зашипели и стали карабкаться вверх по Древу Жизни. Змея оставалась спокойной и вытянула верхнюю часть туловища: конечно, она увидела сердитое лицо Адама: он прятался за кустами на заднем плане.

Среди сонмов ангелов и серафимов пред ними предстал Сам Господь Бог.

— Что ты наделала? — Он обратил огненный взор на Еву. — Разве у тебя нет спутника, жено? Иди к нему. Он искал тебя везде, чуть не заболел от беспокойства.

Ева встала и заспешила прочь.

Он повернулся к Змее:

— Скажи, чтобы они спустились вниз.

Она хмыкнула:

— Даже если я и скажу, они меня не послушают. Когда творила их, забыла добавить покорности.

Бог поднял бровь:

— Ну, разумеется.

Он погладил бороду и позвал жестом одного из серафимов:

— Принеси их ко мне, чтобы я мог в полной мере осмотреть плоды непослушания Змеи.

Серафим улетел к котятам, которые примостились на ветке.

— Последуйте за мной к вашему Господу Богу.

Глаза их расширились, завороженные непрестанным трепетанием шести серафимовых крыл. Трехцветная протянула лапу, чтобы схватить одно из них. Она облизала усики, повиляла задом и бросилась на медленно отступавшего серафима. В следующий же миг рыжий бросился ей вслед.

Среди шипения и целого облака оторванных перьев злосчастный серафим поспешил к ногам своего Владыки. Архангел бросился ему на помощь, и у него получилось оторвать обезумевших котят от потрепанных крыльев.

Котята стояли у стоп Господних, и Он склонился над ними. Рыжий котенок увлеченно гонялся за парящим в небе пером серафима, а трехцветную поразила борода Господа. Она попыталась дотронуться лапой до одной длинной белой пряди, но тут ей на глаза попалось перышко, и она погналась за ним.

— Какие нахалы, — сказал Он.

— Я называю это свободной волей, — проговорила Змея.

Теперь котята гонялись друг за другом у ног Бога, не осознавая нависшей над ними опасности.

Он нахмурился.

— Я дал человеку господство над всеми созданиями. Они должны ему подчиниться.

— Тогда котят не существовало. Они не участвуют в этом соглашении.

— Они только нарушат мир. Плод называется запретным не просто так.

— Ты сказал, что нельзя его есть. Но других способов использования не запрещал.

Лоб Его нахмурился еще сильнее.

— Семантика. — Он дал знак одному из своей свиты: — Люцифер, проводи этих существ из Эдемского сада.

— Нет! — Змея бросилась вперед, встав между котятами и архангелом. — Снаружи им не выжить.

— Но они не беззащитны. Ты-то должна это знать, раз сама создала их.

Голос Его звучал твердо, но была в нем и доброта.

Она опустила голову:

— Но они ведь совсем малыши…

Бог повернулся к Люциферу, который стоял, переминаясь с ноги на ногу.

— Ну так что?

Люцифер закусил губу: