Марина Дяченко - Ведьмин род [litres]

– Патрон, там войска… военные машины, оцепление… герцог… говорят, нас будут брать штурмом…

– Замечательно. – Клавдий на секунду прикрыл глаза. – Какое элегантное решение.

– В городе паника, патрон…

– Ну разумеется. Люди боятся, что мы выпустим наших ведьм из подвала – навстречу войскам. Вот это будет потеха.

– Вы перегибаете палку, – тихо сказала Элеонора. – Вы играете с огнем, патрон.

– Я?! – Клавдий искренне удивился. – Я смирнейший человек на свете, осторожный и незлобивый… Вы все еще хотите меня сместить?

Снаружи, на площади, что-то кричали в мегафон – железным голосом, и выла полицейская сирена.

– Оскар, вы не хотите позвонить вашему другу герцогу? – Клавдий устроился в кресле, как в пляжном шезлонге. – Вы же видите, он совершает ошибку за ошибкой.

По впалым щекам Оскара прокатились желваки. Металлический голос за окном просил кого-то соблюдать спокойствие, при этом сам звук его спровоцировал бы панику даже на кладбище.

– Патрон, – снова начала Элеонора. – Мне кажется, сегодня… все раскрыли свои карты и нам пора уже… сбить накал конфликта. В конце концов, мы делаем общее дело… Мы коллеги… мы не первый год друг друга знаем…

Оскар поморщился, как от тухлятины.

– Не я начал этот конфликт, – ровным голосом отозвался Клавдий. – Мы не первый год друг друга знаем… видимо, знаем недостаточно. Но это легко поправить.

Баскетболист шумно вздохнул.

– Август, – Клавдий обернулся к нему. – У вас есть голос или нет? По-моему, сегодня мы не услышали от вас ни слова, кроме «да погибнет скверна»…

Баскетболист выпрямился в кресле:

– Прошу прощения, патрон, мне надо было войти в курс дела…

– Входите быстрее. – Клавдий прохладно кивнул и посмотрел на референта: – Протокол у нас ведется, я надеюсь?

Референт быстро кивнул.

– Господа, – Клавдий приподнял уголки губ, – кто из вас считает, что неинициированная ведьма Ивга Старж повинна в нелояльности к Инквизиции?

Мартин дернулся. Другие не шевельнулись. Оскар сидел, глядя в пространство, сжав рот в куриную гузку. Виктор что-то рисовал в блокноте – не имеющее ни малейшего отношения к делу. Соня сидела с отрешенным лицом. Снаружи шумела толпа, выли сирены и кричали искаженные динамиками голоса.

– Прекрасно, – сказал Клавдий, чувствуя, как сведенные судорогой мышцы живота постепенно расслабляются. – Значит, ее невиновность полностью доказана.

И снова никто ничего не сказал. Мартин тяжело дышал, от его невозмутимости не осталось и следа; а чувствует ли он радость, подумал Клавдий. Хотя бы облегчение. Или он думает сейчас только об Эгле? Мир ужасно несовершенен, Мартин сказал: «Моя жена в эту комнату не войдет», имея в виду, что он, конечно, в отличие от Клавдия, такой подлости не совершит и ситуацию контролирует…

Референт заморгал, прислушиваясь к голосам в наушнике:

– Патрон… висят звонки из провинций… и опять герцог…

Клавдий посмотрел на Оскара. Тот отвел глаза:

– Неужели вы думаете, что я могу влиять на герцога, патрон?!

– Если не можете, мы получим локальную войну в центре города Вижна, – сказал Клавдий. – При участии ведьм, и я не угрожаю. Я констатирую: ведьмы не останутся в стороне, их привлекает насилие. Они будут здесь – сколько их осталось в нашем чудесном городе после «ведьминой ночи».

– Да что же вы творите? – прошептала Элеонора. – Вы же видите – всё, вы победили, мы проголосуем за всё, что вы еще вытащите из рукава…

– Выбирайте выражения. – Клавдий бросил на нее ледяной взгляд. – И спросите у господина Оскара, что он намерен предпринять в ближайшие несколько минут.

– Герцог – идиот, – в отчаянии пробормотала Элеонора. Все сделали вид, что не заметили ее бестактности.

– Могу я хотя бы выйти, чтобы позвонить? – сквозь зубы спросил Оскар.

– Разумеется. Прошу вас.

Уже у двери Оскар повернул голову:

– Патрон, если мне удастся оказать Инквизиции эту услугу… я имею в виду – заставить герцога передумать…

– Это не услуга, – Клавдий улыбнулся. – Это ваш долг, пока вы еще куратор.

Оскар молча вышел.

Ивга получила текстовое сообщение: «Все обвинения сняты. Отдыхай. Не смотри новости».

Она сидела в гостиной, над сумкой с вещами – белье, одежда, кое-какая косметика, ноутбук. На секунду прижала телефон к щеке. Вдохнула. Выдохнула. Хрипло рассмеялась.

«…На первый день из леса явились звери, подобные волкам, и растерзали третью часть всех живущих в поселке, и зверей послала ведьма. На второй день задрожала земля, и люди проваливались, будто в трясину, и это тоже сделала ведьма. На третий день она явилась сама и шла по улицам, хохоча, и кровли падали на головы тех, кто был жив еще. А ведьма говорила, ее голосом повторяли, будто смердящими ртами, ямы деревенских нужников: я пришла с вами посчитаться, любимые соседушки…»

Книга соскользнула с колен и упала на пол. Библиотечная, редкая. Нельзя с ней так.

Не смотри новости, написал ей Клавдий. У Ивги как раз работал телевизор на стене: военная техника на улицах Вижны. Сообщение из канцелярии герцога – действия Великого Инквизитора подпадают под закон о неповиновении власти. Воспользовавшись тем, что верховные инквизиторы округов собрались в столице, герцог обращается к своим наместникам в провинциях, предлагая взять окружные Инквизиции под государственный контроль…

Ивга подобрала с пола книгу, открытую все на той же странице.

«…И они упали на колени, и умоляли пощадить их, и раскаивались, что прежде гнали ее, и били ее, и заставляли страдать, но ведьма смеялась в ответ. И все орудия, бывшие в селении – вилы, топоры, дубины и колья, и ржавые крюки, вбитые в стены, – все это обрело злую волю и накинулось на людей, и кровь поднялась фонтаном, а ведьма хохотала…»

– Кто теперь будет защищать нас от ведьм? – кричала женщина на экране. – Герцог?!

Ивга огляделась в поисках телевизионного пульта, лежавшего прямо перед носом, а новости на экране продолжались своим чередом: студентов и школьников посреди дня распустили по домам, полиция умоляет граждан избегать людных мест и ограничить перемещения, по улицам Вижны идут танки.

Оскар вернулся куда быстрее, чем его ждали. Это был совсем другой Оскар – тот, что вышел из комнаты, был зол, растерян и, наверное, побежден, но все еще полон достоинства. Пожалуй, только остатки достоинства и заставили его вернуться в комнату Совета, а не бросить все, например, и не сбежать в родную провинцию. Оскар пришел, чтобы выпить чашу унижения до дна:

– Разговор с его сиятельством не состоялся.

– Как же та-ак? – огорченно протянул Клавдий. – Герцог ведь обещал вас подсадить прямо в кресло Великого Инквизитора. Вы же считали его своим другом. А он не стал даже разговаривать, да? Как же можно так откровенно вас игнорировать? Столь демонстративно ставить на место? Это возмутительно, господа кураторы, вы не находите?