Алексей Калинин - Игры Огня

— Ты не парься. У нас и безвинных такими маньячилами представляли, что волосы подмышками шевелились. Вот только странно, что у вас в будущем такой беспредел творится, — почесался Анатолий. — Вроде всё есть — чего же заморачиваетесь?

— А я всего-то хотел лучшей жизни для окружающих, — сел на кровати умстер.

Игорь отложил книгу в сторону и спустился на нижнюю кровать, подвинул ноги Анатолия. Похоже, что разговор будет серьезный. В таких случаях во времена Фары и Бойца люди брали бутылку водки, а то и две, и вели душещипательные беседы про жизнь, про баб и про правительство. «Сухая вода у них есть, а сухая водка? Или они отказались от этого?» — пронеслось в голове Игоря.

— Кто-то из древних сказал, что благими намерениями вымощена дорога в ад, — блеснул интеллектом Игорь.

— Слышь, Фара, походу тебе помогает книженция-то, — хмыкнул Анатолий и тоже сел на кровати.

Пару «пришельцев из прошлого» и умстера разделял стол. Бойцу тоже показалось, что не хватает запотевшей бутылки, трех стаканов и нехитрой закуски. А ещё традиционной банки из-под кильки, наполовину заполненной окурками.

— Хорошо у вас древние говорили, а вот нас заставляют забывать прошлое, — с горечью ответил Басор. — Нас вообще всё заставляют забывать.

— Чё? — в один голос спросили «пришельцы из прошлого».

Басор прислонился спиной к стене и уселся поудобнее. Переплел пальцы между собой. Откашлялся.

— Вы видели, как живут сейчас гозоры и умстеры?

— Ну да, нам провели экскурсию, вот только непонятно зачем пыхтели — если всё равно кинули в эту парашу, — ответил Анатолий.

— А теперь представьте себе, что они так живут из года в год. Постоянно делают одно и то же. Не в смысле того, что занимаются рутиной, а повторяют движения и слова предыдущего года. Каждые Игры у них стирается определенный участок памяти, и все люди проживают свой жизненный круг заново. Мы остановились на одном этапе, и дальнейшее развитие застопорилось, — ровным голосом ответил Басор.

— Это как так? — поинтересовался Игорь.

— А вот так. Аналитики Великого Грига высчитали, что дальнейшее развитие приведет к полному уничтожению человечества как вида. Предводитель умстеров Земли связался с Марсом, Венерой и Меркурием. После совещания было решено на традиционных Играх запускать программу по стиранию памяти. В то время, когда гозоры и умстеры болеют за участников, бионоды тихо делают своё черное дело и убирают воспоминания о прошлом сезоне. У людей остаются только яркие моменты, связанные с Играми, а то, что после него они совершают одни и те же действия — это никого не волнует. Забывают. Всё забывают. Только четыре человека на планетах живут полной жизнью и знают, что происходит. Ну, и я оказался пятым.

Игорь почесал затылок. Получалась какая-то фигня. Круговорот памяти людей в природе. Он вспомнил старую комедию, где мужик застрял во времени и каждое утро просыпался в один и тот же календарный день. А тут четыре планеты, восемь миллиардов человек… Но как же они помнят моменты Игр?

— Слышь, а как же так? И чё — никто не чухнул, что творятся непонятки? — спросил Анатолий.

— Я это… как ты говоришь… «чухнул». Поэтому я и здесь. Я был увлечен созданием нового вида наноидов, более усовершенствованного и производительного. Из-за этого я и пропустил начало прошлых Игр, зато вовремя смог нейтрализовать подступавших бионодов. Тех самых, которые должны были стереть память. Каково же было моё удивление, когда начальник нашего отдела по производству пришел на следующий день после Игр и заставил меня уничтожить все исследования. Глаза у него были мутные и стеклянные, словно он не спал всю ночь. Мало того — такие же глаза были у остальных. Пришлось повиноваться, но на следующие Игры я опять нейтрализовал бионодов. И снова повторилось то же самое, что и в прошлом году. Я решил понаблюдать и пришел к неутешительным выводам.

— Каким? — нетерпеливо воскликнул Игорь.

— То, что аналитики Великого Грига ошиблись в своих расчетах и сделали выводы прямо противоположные реальному положению дел.

— Ты это, давай попроще, не с ботанами трешь, — попросил Анатолий.

Басор тяжело вздохнул, но не стал возводить очи долу и укоризненно покачивать головой. Если начал рассказывать, то придется очень тщательно подбирать слова, чтобы эти двое поняли. Хотя вон рыжеволосый не спрашивает о значении слов.

— Люди должны развиваться — это их основа жизни. Иначе же они начинают деградировать. Это пока не очень заметно визуально, но уже сказывается на людях. У них пропадает жажда знаний и жизни. Ваша подруга Сиатра уже седьмой раз не может сдать экзамен для перевода в умстеры и знаете почему? Потому что никто не сдает этих экзаменов. А случаи переходов спровоцированы самим Великим Григом и в умстеры переходят те, кто в прошлом лете были умстерами, но забыли об этом. Они начинают новый цикл гозорами и переходят в умстеры. Опять и опять.

— А у вас ещё детей нет, — напомнил Игорь.

— Да, и это тоже. Правители четырех планет решили, что легче управлять одними и теми же людьми, чем пробуждать к жизни непонятных лидеров и фанатичных бунтарей. Удары против детей прошли по трем направлениям: женщин убедили в преждевременном старении и потере привлекательности; мужчин убедили в том, что женщины будут больше времени уделять детям; и тех и других убедили в том, что они могут жить вечно, если будут вместо детей продлевать себя в матрицах.

— Охренеть, вот это развод, — покачал головой Анатолий. — И чё? Все так и согласились, никто даже не залупился?

— Вам же уже известно, что первые кандидаты Игр шли на смерть с пятью тысячами баллов, а теперь выходят те, кто смог набрать всего две? Каждые Игры бьют по нервной системе и блокируют вызывающие агрессию клетки. Болельщики не догадываются, что сами подставляют под корректировку бионодов аверсивные узлы.

— Опять сползаешь в свои зауми? Давай попроще, — напомнил Анатолий.

— Да куда уже проще, — от раздражения у Басора чуть дернулась щека, но он взял себя в руки. — В общем суть проста. На поверку выходит утопия: природа Земли сохраняется и возрождается; у людей нет бедности и несчастий; каждый обеспечен и имеет чудесную жизнь. Но это всего лишь одна сторона медали. А вот другая сторона: дети не рождаются; изобретения и творческие произведения замерли на месте. Ученые и творческие люди каждое лето творят одно и тоже, а во время Игр уничтожают сотворенное. Воспоминания остаются лишь о каре, которая настигает несчастных, которые набрали баллов сверх меры. Об Играх. А уж фантазия у четырех предводителей насчет умерщвления своих подданных работает на «отлично», — выдохнул Басор.

— А для чего они уничтожают старые постройки? — спросил Игорь. — Мы вон летали убирать какие-то балки.