Алексей Калинин - Игры Огня

Дребезжащая, наклонившаяся на правую сторону машина доползла до ветхой двухэтажки на Совхозной улице. Опасно было оставлять её здесь, и решено, что Кот, чудом не получивший никаких ранений, кроме царапин от выбитых стекол, отвезет её дальше и утопит в Калиновских разрезах.

Носорог и Игорь вытащили залитого кровью главаря, сквозь его прижатые к животу пальцы сочилась темно-красная жидкость, будто он пытался пронести на футбольный матч грелку с томатным соком, и она порвалась. Жало стонал. Игорь старался не сильно задействовать горящую огнем правую руку, Носорог же чуть ли не прыгал на одной ножке, скрипел зубами с такой силой, будто перекусывал гвозди. Процессию замыкал бледный Боец, он из последних сил старался не упасть в обморок. Хирург как назло жил на втором этаже, и молодые люди покрыли кровавыми кляксами каждую из давно не крашеных ступенек.

— Тащите его в комнату и бросайте на кушетку. Сами как? — сразу же пропустил их в прихожую Хирург.

— Сами по легкой. Вот Жало по ходу прилично цепануло, — Анатолий опустился на коричневую тумбочку и закрыл глаза.

— Марина, обработай их, пока я этим займусь, — крикнул Хирург в сторону кухни, а сам прошел следом за троицей. Вскоре двое вышли наружу, а Хирург закрыл дверь, чтобы его не отвлекали.

Из кухни вышла полноватенькая Марина и поманила за собой. «Девочка-пышка» — как иногда называл её Кот. Она частенько бывала в гостях у ребят и не гнушалась оставаться ночевать. Цветастый халатик обтягивал полные телеса и являл два полушария взору Фары, когда она склонилась над ним, перевязывая рану на руке.

— Пуля лишь зацепила, так что приходи завтра. Поменяем повязку и посмотрим, что можно сделать! — сказала она грудным голосом.

Молодые люди обернулись на стук — то в прихожей завалился потерявший сознание Боец. Они затащили его в кухню и разложили на потертом ламинате. Кровь слабыми толчками выходила из двух отверстий на боку. Спереди и сзади.

— Везунчики вы, — проговорила Марина, набирая в шприц противостолбнячную сыворотку. — Судя по всему, важные органы не задеты. Но он много крови потерял, так что подай бинты и аптечку. А у здоровяка чего?

Носорог зажимал мощной ладонью пулевое отверстие на бедре возле колена. По белизне лица он мог сравняться с бежевыми клеенчатыми обоями на кухне. Однако Игорь поразился тому факту, что этот здоровяк не побежал во время перестрелки, а отстреливался вместе с остальными. Вот Змея жалко. Баллона не так жаль, он недавно появился, а Змей…

— Ранен я… тоже… но я подожду… — через редкие вдохи проговорил Носорог.

— Молодец! Тогда зажми вот тут, а я зашью, — одна грудь Марины всё-таки вывалилась из лифа, и Игорь увидел сосочек в ореоле, словно земляничку вжали в красный пластилиновый кружок.

— Чего пялишься? Лучше помоги! — Марина заправила объект осмотра обратно и зло взглянула на Игоря.

— Я это… Да ладно тебе, я нечаянно. Покажи, где зажимать, — смутился Игорь.

Спустя час подлатанные ребята сидели на кухне и прислушивались к звукам из комнаты. Звонок в дверь заставил вздрогнуть, но это пришел Кот. Он успешно избавился от машины и огородами добрался до дома Хирурга.

Когда же Хирург вышел из своей комнаты, то почти швырнул в руки Марины тарелку. По голубоватой гжельской росписи катались свинцовые горошины. Руки по локоть в крови, как у завзятого мясника, желваки нервно подергивались.

— Дайте сигарету! — проговорил он уставшим голосом и сделал глубокую затяжку, когда Игорь прикурил и протянул зажженную никотиновую палочку.

Четыре человека смотрели на него. Исцарапанные, угрюмые, с перевязанными частями тела. Они ждали, что произнесет Хирург.

— Будет жить. Пока оставьте его у меня, через недельку сможете забрать. Что нужно, я сейчас напишу. Маринка, дай листок бумаги и ручку! — окрикнул он девушку, которая нарезала хлеб.

— Пойдем, тоже покурим, — толкнул Игорь в плечо Анатолия.

Тот страдальчески сморщился, когда рану потревожило вставание, но не произнес ни звука. Они вышли в пахнущий мочой подъезд. Закурили.

— Братух, я тут подумал… Ты только не огорчайся, но я походу соскочу с этой темы, — с трудом выговорил Игорь.

— Я понимаю, — после минутной паузы, в течение которой было слышно, как шипит сгорающая папиросная бумага, ответил Анатолий.

— Ты как?

— Норма.

— Ты со мной? — Игорь выбросил бычок.

— А что я там буду делать? — Анатолий кивнул в сторону улицы. — Тут вроде всё понятно. Пока лоханулись, нужно залечь на дно и потом…

— А будет ли «потом»?

Анатолий отбросил окурок, цвиркнул длинной струйкой слюны вниз и посмотрел на Игоря.

— Будет. Счастливо, братуха! Заскакивай, если что!

Они обнялись, причем Игорь постарался сильно не давить на рану Анатолия. Фара почувствовал, как внутри грудной клетки набух упругий шар, который затруднял дыхание, зато выжимал слезы.

Он отстранился от Бойца и пошел вниз. Когда же повернулся на лестничной клетке, то увидел, как Боец одобрительно подмигнул ему.

Фара принял решение и вышел на темную улицу. Он не думал о разыскивающих их «эльмашевцев», он вообще не думал ни о чем. В голове пустота. Вселенский вакуум. Перед глазами расплывались очертания ночных улиц. Куда он шел? Он вряд ли мог ответить на этот вопрос. Он принял решение и отошел от своей «семьи». Опять отошел от семьи.

Платформы прибыли на место, и синий туман развеялся автомобильным выхлопом. Чуть меньше половины из тех, кто отправился недавно на первое соревнование, сошли на сочную траву. Флегматичная коза приветствовала их обычным бессмысленным взглядом. Гатрец всё также сидел на ступеньках, на обожженных губах играла легкая улыбка. Его кандидат остался жив, а значит, чутье и на этот раз не подвело.

Игорь вдохнул свежий и чистый сосновый запах. Словно выпил глоток ледяной воды после стакана обжигающего самогона. Он высморкался и две черные пробки вылетели из ноздрей. У остальных пробки были не светлее — сажа и копоть скопились на слизистой колючими комочками. По щекам и ниже спускались темные разводы, словно каждый поработал кочегаром на бронепоезде «Железняков». У многих на одежде темнели прожженные прорехи, в тех местах, куда шаловливый вулкан дотягивался раскаленными плевками.

Над тренировочной базой землян солнце только начинало опускаться к горизонту, и небо ещё лелеяло ту глубокую синеву, в которую так чудесно смотреть, когда лежишь на теплой земле в окружении сладко пахнущих трав. Улетали из ночи, попали в день. Люди обессилено валились на траву и старались вдохнуть как можно больше запахов. Изгнать из легких запах химического завода и сгоревшего человеческого мяса.