Алексей Калинин - Игры Огня

Инструктор почесал переносицу, послышалось еле слышимое царапание. Горный тролль шумно вздохнул и оглядел сидящую троицу. Возможно, через четыре дня они сгинут на следующем соревновании, и некому будет осветить тайну, которая терзает душу уже не первое лето. С тех пор, как он начал тренировать, Гесдарь никогда не встречал таких людей. Вроде бы и простые, как линии прямоугольника, но в то же время сложные. Марон не зря от них отказался, да и с ним они едва не справились. Если бы Басор не остановился тогда, в драке, то Гесдарю пришлось бы туго…

— Ладно, всё равно унесёте тайну с собой, так что могу довериться. Влюбились мы с ним в одну девушку, а она его выбрала. Из-за неё мы и подрались — разнесли половину цеха на фабрике наноидов, а доставка деталей с Земли в то лето была чем-то затруднена. Вот и попали на Игры, как хулиганы и вредители. Пару раз ещё на самих соревнованиях поцапались, так что нас пришлось разводить по разным инструкторам. И я его… Я выиграл те Игры, Игры Камня, а она всё равно от меня отказалась, — закончил Гесдарь.

— Одни проблемы из-за этих баб, — флегматично произнес Анатолий. — Мы вон тоже тут из-за них оказались. Погоди, а разве кроме Игр Огня есть другие?

— Да, на Венере Игры Воды, на Марсе — Игры Ветра, на Меркурии — Игры Камня. Удобное исчисление, чтобы не спутаться, где и что проходило. Ну, чего уставились, как будто из заморозки недавно вылезли?

Басор прыснул в кулак, Гесдарь тоже рассмеялся. Ребята посмотрели на них в недоумении и слегка улыбнулись в ответ. Так бывает, когда двое разыгрывают других, а те не понимают розыгрыша. Умстер с инструктором отсмеялись. Пришельцы из прошлого многого не знали, поэтому их следовало просветить.

— Вы не первые люди, которых размораживают. Криогенные камеры попадаются всё реже, и вы оказались достаточно лакомым куском этим летом. По приказу Великого Грига все те, кто был заморожен, чтобы увидеть будущее, должны увидеть будущее. Поэтому организуется экскурсия и только после этого пришельцы отправляются на Игры, так как они априори преступники, — сказал Басор.

— Мда, не надо было заморачиваться. А то показали нам как трахаются на улице, да вон Тоха чуть не присунул сначал Сиатре, а потом её мамашке. Могли бы и без этого зрелища обойтись, только раздразнили, — заметил Игорь.

— Уже опустились до этого? — уточнил Басор. — Значит не за горами…

— Чего не за горами? — поднял бровь Гесдарь. — Всегда же занимались этим там, где захочется, так в чем же дело?

— Да нет, всё нормально, — покачал головой умстер. Всё равно этому чернокожему не докажешь, а зря тратить силы не хотелось, и так глаза слипались.

— Ну, если нормально, значит нормально. И это, давайте заканчивайте с посиделками, а то уже второй час ночи. Утром поблажки не будет, — Гесдарь неожиданно легко поднялся и снова ушел в свою комнату.

На этот раз глаза у него приняли более осмысленное выражение, чем при появлении.

— Заметили его глаза? — шепотом спросил Басор, когда Игорь залез на вторую полку. — Он снова забывает…

— Я сказал: «Спать!» — раздался рев из-за инструкторской двери, и удар в стену чуть не проломил каменную перегородку.

Сон заполз на друзей черным липким одеялом. Усталые тела получили возможность расслабиться. Ровное дыхание шелестело в узкой камере, словно ветерок в жаркий полдень.

Фаре снились улыбающиеся земляне, которые стояли по колено в лаве и угощали ей друг друга, как подгоревшим зефиром. Носы, губы, рты сгорали под раскаленной массой, лица превращались в уродливые маски. Рядом возникали марсиане и присоединялись к общему пиршеству. Меркурианцы и венерианцы перекидывались кусками огненной породы, словно играли в снежки. Попадающий «снежок» вырывал клочьями куски мяса, выбивал зубы. Одному венерианцу снесло полчерепа, но он продолжал улыбаться.

От края кратера, над которым парила почему-то зеленокожая голова Великого Грига, покатила большая волна. На её верхушке покачивалась беловолосая девушка в серебристом скафандре. Она управляла плоским куском скалы, словно серфбордом, и мчалась прямо к группе веселящихся и умирающих людей. Волна лавы затихла у колен огромного обнаженного меркурианца, и девушка попала точно ему в объятия.

Торчащий член чернокожего человека, напоминал размерами и формой палицу Геракла. Таким и убить можно. Но меркурианец не собирался убивать девушку. Он одним движением содрал с неё скафандр, будто стянул пластиковую упаковку с эскимо. Волосы тяжелой волной упали на незагорелые плечи, пощекотали острые ключицы. Ниже покачивались два увеситых розовых шара, похожих на грейпфруты. Соски темными вишенками выделялись на налитых грудях. Одну из них сжала нетерпеливые черные пальцы, и Игорю показалось, что сосок сейчас брызнет, раздавится в этих жестких граблях. Внизу плоского живота белел пушистый треугольник. Он скрывал под собой заветную женскую пещеру сладострастия, куда стремятся попасть все мужчины с нормальной ориентацией.

Девушка черными глазами смотрела на гиганта и призывно тянула к нему руки. Дрианна? А чернокожий… это… Кусторим развел в стороны белоснежные бедра девушки и с размаха загнал свою палицу под белый пушок. Девушка выгнулась дугой, тонкие руки вцепились в плечи меркурианца и заскользили к огромным пластинам груди, оставляя после себя кровавые полосы, словно она проводила не пальцами, а острейшими когтями. Меркурианец насаживал девушку яростно, зло, будто стремился не доставить удовольствие, а наоборот — разорвать внутренние органы, покалечить её и оставить инвалидом. Дрианна лишь слабо вскрикивала при каждом мощном толчке.

«Инвалидом!» — грохнуло слово Великого Грига, и полуобгоревшие люди перестали жевать лаву и играться в снежки. Закопченные, горящие заживо, они потянулись к паре, которая совокуплялась в центре клокочущего кратера. Опаленные, похожие на сгоревшие головни, руки тянулись к белоснежному телу, стремились коснуться вишневых сосков, ущипнуть за вздрагивающие ягодицы. Дикий смех Великого Грига сопровождал эту оргию.

Волны лавы поднялись от краев кратера и устремились к центру. Они подминали под себя ползущих обгорелых людей. Они казались раскаленным подобием дрожжевого теста, но это тесто не стремилось покинуть края вулканической кадки, а наоборот — тянулось, чтобы захлестнуть центральную часть, где белоснежное тело скрылось под красно-желто-бело-черной массой. Пронзительный визг пронзил небо, и волны с грохотом сомкнулись, погребя под собой всех кошмарных созданий.

Игорь сел на кровати, едкий пот тут же плеснул в глаза. Легкие раздувались кузнечными мехами, стараясь захватить как можно больше вонючего воздуха. Ширинка штанов оттопыривалась подпоркой в палатке, казалось, что ещё чуть-чуть и взорвется, как морской огурец при опасности. Вот только поллюций не хватало. Игорь огляделся по сторонам — всё те же неровные серые стены, кровати в два яруса, широкий стол и туалет в углу. Фара заметил, что Басор тоже ворочается во сне, ноздри Анатолия тоже трепетали крыльями встревоженной бабочки. Ни для кого не прошел бесследно первый тур соревнований.