Лю Цысинь - Эпоха сверхновой [litres]

Эпоха сверхновой, 30-я минута

– Эй, Пекин! У нас проблема. Горит нефтехранилище, взрываются большие цистерны! Река горящей нефти направляется в нашу сторону! С минуты на минуту она доберется до города!

– Где пожарная команда?

– Не знаю! Я никогда не слышал ни о какой пожарной команде!

– Слушай внимательно: скажи всем детям, чтобы они уходили из города!

– Значит… мы просто покинем его?

– Покидайте город! И немедленно!

– Но… это же наш дом.

– Это приказ! Приказ центрального правительства!

– …Так точно, будет исполнено!

– Пекин? Это… У нас пожар. Все охвачено огнем. Сильнее всего горит универмаг.

– Где пожарная команда?

– Здесь!

– Пусть тушит пожар!

– Мы прибыли на пожар, но в гидрантах нет ни капли воды!

– Свяжитесь с властями, пусть наладят подачу воды. А пока возьмите машины и возите воду из ближайшего источника… Да, и первым делом выведите всех детей из района пожара!

Число звонков в зал стремительно нарастало и превысило сто тысяч. Карта показывала только то, что система определяла как наиболее важную информацию, но даже так она была покрыта сплошными красными линиями, новые приходили на смену старым. Практически из всех регионов страны протянулись красные линии к Пекину.

– Эй! Пекин! Наконец до вас дозвонился! Вы что, все поумирали? Почему вы бросили нас одних?

– А вы сами, что, поумирали? Вы думаете, мы можем позаботиться обо всем?

Послышался какой-то шум.

– Это еще что такое?

– Младенцы плачут.

– Сколько их?

– Очень много, всех не сосчитаешь. Почти тысяча. Вы что, собираетесь просто бросить их здесь?

– Твою мать! Ты хочешь сказать, что у вас там почти тысяча младенцев?

– Самому маленькому нет и года!

– Сколько вас – тех, кто ухаживает за ними?

– Нас всего пятьдесят человек.

– Когда уходили взрослые, они что, не оставили нянек?

– Здесь было несколько сотен девочек, но только что приехали какие-то машины и всех их забрали. Нам сказали, что там ситуация более серьезная. Так что нас здесь осталось совсем мало.

– Господи! Слушай, во-первых, пусть половина из вас найдет и приведет сюда других детей, неважно, мальчиков или девочек, чтобы они помогли вам ухаживать за младенцами. Поторопитесь! Лучше всего будет сделать объявление по радио.

– Хорошо.

– Почему плачут младенцы?

– Может быть, хотят есть? Или пить? Мы понятия не имеем. Мы нашли арахис, но они его не едят.

– Тупица! Ты хочешь кормить младенцев арахисом? Им нужно молоко!

– А где мы возьмем молоко?

– Рядом есть магазины?

– Да!

– Отправляйтесь туда. Там должно быть сухое молоко.

– Значит… мы просто выломаем дверь, так что ли?

– Правильно. И не заморачивайтесь с кассой. А если не хватит, отправляйтесь на склад. И поторопитесь!

– Эй, Пекин, у нас тут потоп!

– Сейчас же весна! Откуда поступает вода?

– Говорят, это все из-за того, что забыли поднять затвор в водохранилище выше по течению, и вода поднялась слишком высоко и прорвала плотину! Половина города под водой, все дети спешат сюда. Но вода прибывает слишком быстро, нам от нее не убежать!

– Пусть все дети забираются на крышу.

– Но тут говорят, что дома обрушатся, когда намокнут.

– Не обрушатся. Передайте это всем. Воспользуйтесь мегафоном.

– Пекин! Эй! Вы только послушайте, как плачут младенцы!

– У вас тоже некому за ними присматривать?

– У нас нет врачей!

– Врачей? Зачем вам врачи?

– Все младенцы больны!

– Не могли они заболеть все сразу! Может быть, они просто хотят есть?

– Нет. Мы тоже больны! Все дети в городе болеют. Вода заразная. Если ее выпить, кружится голова и начинается понос.

– Отправляйтесь в больницу! Покажитесь врачу!

– В больнице никого нет!

– Найдите председателя городского совета!

– Я и есть председатель городского совета!

– Ты должен найти врачей! И свяжись со службой водоснабжения, пусть найдут источник загрязнения. А пока что собирайте всю чистую воду, в бутылках, как можно быстрее, иначе последствия будут еще хуже!

– Пекин! Это… Здание городского совета окружила толпа. В ней тысяч десять детей. Все они больны. Они плачут и зовут родителей!

– Эй, Пекин, вы меня слышите? – Кашель. – На химическом заводе за городом произошел взрыв с выбросом ядовитых газов. – Снова кашель. – Ветер дует в сторону города, и мы уже не можем дышать! – Опять кашель.

– Пекин! Поезд, перевозивший больше тысячи детей, сошел с рельсов. Я не могу назвать число пострадавших. Что нам делать?

– Пекин! Этот черный прямоугольник нас пугает. Нам очень страшно!

Плач и испуганные крики большого количества детей.

– Привет! Говорит Пекин. Где вы находитесь? Что у вас произошло?

Плач, крики.

– Эй, эй!

Плач, крики.

Эпоха сверхновой, 1-й час

На экране количество вызовов, поступающих в Пекин, росло с пугающей быстротой и вскоре превысило три миллиона. Судя по всему, кто-то в панике ткнул кнопку широковещательной рассылки, и все каналы заработали разом, наполнив зал волной шума, накатывающейся снова и снова. Дети зажали уши, спасаясь от миллионов голосов, повторяющих одно и то же слово: «Пекин! Пекин! Пекин!»

За то короткое время, пока опешившие дети застыли в шоке, число вызовов раздулось от миллиона до четырех с лишним миллионов. Неудержимая волна голосов из всех уголков страны грозила поглотить весь зал. Девочки скулили, но наконец, когда, казалось, прошла целая вечность, Хуахуа, повозившись с органами управления, все-таки смог отключить звук, в тот самый момент, когда дети уже были на грани безумия. Тотчас же опустилась тишина, и юные руководители страны снова начали обрабатывать входящие вызовы по одному.

Все дети страны обращались к Пекину, словно взывая к солнцу, еще не поднявшемуся над горизонтом. Пекин означал надежду, Пекин означал силу, Пекин служил единственной опорой в этом странном новом одиночестве. Мегакатастрофа обрушилась настолько молниеносно, что даже взрослые, пожалуй, не смогли бы с ней справиться, но эти миллионы голосов взывали к тринадцатилетним детям, которые, подобно своим сверстникам, не могли рассчитывать на поддержку со стороны, которые также оказались лицом к лицу с новорожденным миром детей, раздавленные тяжестью глубочайшего ужаса и бесконечной растерянности.

Дети-руководители отвечали на нескончаемые звонки, сознавая, что у них самих положение немногим лучше, чем у далеких детей, обращающихся к ним за помощью. И тем не менее они старались ответить на каждый звонок. Они понимали, что каждое слово, поступившее из столицы, для перепуганных одиноких детей, сражающихся с темнотой, подобно лучу солнца, несущему силу и спокойствие. Они занимались этой неотложной работой до тех пор, пока сами не стали валиться с ног от усталости, до тех пор, пока не охрипли, лишившись дара речи, и тогда им пришлось отвечать на поступающие обращения по очереди. Они ненавидели себя за собственную немощность, испытывали отчаяние от того, что не могут говорить одновременно десятью тысячами уст. Отвечать миллионам голосов было все равно что вычерпывать море ложкой.