Лю Цысинь - Эпоха сверхновой [litres]

– Однако он является наивысшим выражением твоей мысли: мир, которым движет игра.

– Ты прав в том, что план является выражением мысли, – сказал Очкарик, – однако он не имеет никакого практического значения.

– Так уж и никакого?

Очкарик и Сяомэн переглянулись.

– Ты точно понимаешь, что делаешь? – спросил у Хуахуа Очкарик и тотчас же вспомнил, что несколько месяцев назад в критический момент «Подвешенного состояния» Хуахуа задал ему тот же самый вопрос.

– Помните зону приключений, занимавшую весь северо-запад страны? – спросил Хуахуа. – Сейчас население составляет всего одну пятую от того, что было во времена взрослых, поэтому можно освободить половину территории – необязательно северо-запад – закрыть все города и промышленные предприятия и переселить жителей, чтобы она стала полностью безлюдной. И пусть она постепенно возвращается к своему естественному состоянию, становится природным парком. Вторая половина страны все равно будет заселена не так густо, как при взрослых.

Оправившись от первоначального потрясения, вызванного предложением Хуахуа, Очкарик и Сяомэн также внезапно ощутили прилив вдохновения.

– Точно! – воскликнула Сяомэн. – Одним из следствий такого решения станет то, что население обитаемой половины страны удвоится, и объем работы для каждого ребенка сократится примерно наполовину. Это решит проблему с необходимостью много работать и оставит больше времени для учебы и игр.

– Что гораздо важнее, – подхватил Очкарик, возбуждаясь, – игра станет вознаграждением за труд, как я говорил. Отработав какое-то время, дети смогут проводить свое свободное время в природном парке. Парк будет занимать половину территории страны – почти пять миллионов квадратных километров, – так что это будет очень здорово!

– И в долгосрочной перспективе, возможно, в этом огромном парке действительно будут возведены мегааттракционы, – кивнул Хуахуа.

– На мой взгляд, этот план вполне осуществим, и он остановит страну на краю пропасти, – сказала Сяомэн. – Ключевым моментом является миграция. Во времена взрослых такое нельзя было и представить, однако структуры детского общества значительно проще. Наша страна представляет собой, по сути дела, одну огромную школу, поэтому масштабные перемещения населения окажутся не таким уж и сложным делом. А ты что скажешь, Очкарик?

Подумав немного, Очкарик сказал:

– Идея интересная. Просто масштабы предстоят беспрецедентные, посему это может привести к…

– Мы не можем предугадать заранее, к чему это приведет! – перебил его Хуахуа. – Ну вот, опять ты в своем духе – карлик действия. Разумеется, нужно будет все тщательно изучить. Предлагаю немедленно собрать совещание. Лично я убежден, что претворение в жизнь этого плана пробудит страну от сна.

Впоследствии историки окрестили этот разговор на заре Эпохи сверхновой «Ночной беседой»; переоценить его последствия невозможно. В ходе разговора Очкарик выдвинул две важных мысли: во-первых, движущей силой мира детей являются игры – это положение легло в основу социологии и экономики раннего периода Эпохи сверхновой; и, во-вторых, принципы игры детского мира впоследствии так или иначе повлияют на пришедший ему на смену мир взрослых, изменив природу человеческого общества. Эта мысль была еще более дерзкой, и ее влияние оказалось значительно глубже.

Главным следствием «Ночной беседы» явился предложенный Хуахуа первый план на будущее, основанный на игровых принципах, ставших основной моделью деятельности. Однако истинный ход событий Эпохи сверхновой оказался гораздо более причудливым и пугающим, чем могли предположить юные руководители.

Руководство страны собралось в зале ГИЦ на ночное совещание, нацеленное на исследование возможностей реализации плана огромного природного парка, однако плавный ход истории был безжалостно прерван сообщением, поступившим по электронной почте из противоположного конца земного шара. Содержание его было следующим:

Китайские дети, руководителей вашей страны просят как можно быстрее прибыть на заседание Организации Объединенных Наций. Состоится первая сессия Генеральной Ассамблеи ООН в Эпоху сверхновой, на которую соберутся руководители всех стран мира. Миру детей необходимо обсудить важные вещи. Поторопитесь! Мы вас ждем.

Уилл Ейгю

Генеральный секретарь ООН

Туманность Розы еще не взошла, и улицы Вашингтона были окутаны сумерками. На Эспланаде [13] Эспланада – отрезок музейно-парковой зоны в центре Вашингтона между Капитолием и мемориалом Линкольна. ( Прим. переводчика ) не было ни единой души, и последние лучи солнца, отражаясь в высоком куполе здания Конгресса на Капитолийском холме, озаряли пустынный парк. В западном конце Эспланады одиноко возвышался шпиль монумента Вашингтона, указывая точно на две звезды, которые только что зажглись на небе. В белых зданиях вдоль Эспланады – ротонде мемориала Джефферсона, колоссальном мемориале Линкольна, Национальной художественной галерее и Смитсоновском музее – окна почти не горели, фонтаны не работали, позволяя нетронутой водной глади отражать темнеющее небо. Квартал зданий в стиле европейского неоклассицизма напоминал унылые древнегреческие развалины.

Словно стараясь стряхнуть с города покрывало ночи и тишины, в Белом доме ярко горел свет и гремела музыка. Перед восточными и северными воротами выстроились лимузины с иностранными флажками. Президент устраивал банкет для глав государств, прибывших в Соединенные Штаты для участия в первой сессии Генеральной Ассамблеи Эпохи сверхновой. Предполагалось провести банкет в государственном обеденном зале в западном крыле, однако тот мог вместить всего около ста человек, а никак не двести тридцать, которых ожидали, поэтому пришлось перенести банкет в Восточный зал, самое просторное помещение в здании. С потолка, украшенного позолоченной лепниной, свисали три люстры из богемского хрусталя, повешенные еще в 1902 году, освещая помещение, где когда-то отдыхал Авраам Линкольн. Дети в строгих костюмах и вечерних платьях собрались в отделанном в золотых и белых тонах зале; одни шутили, собравшись мелкими группками, другие бродили по залу, не скрывая своего любопытства. Остальные дети столпились вокруг рояля «Стейнвей» у окна (самой примечательной чертой этого рояля были три ножки в виде американских орлов), слушая, как глава президентской Администрации, привлекательная светловолосая девочка по имени Френсис Бинс исполняет «Польку Розамунда» [14] «Полька Розамунда» – ставшая всемирно популярной во время Второй мировой войны мелодия, написанная в 1927 году чешским композитором Яромиром Вейводой. ( Прим. переводчика ) . Все дети делали вид, будто не обращают внимания на длинный банкетный стол посреди зала, уставленный изысканными яствами, от которых текли слюнки: блюдами классической французской кухни, такими как нарезанная полосками говядина под имбирным соусом и улитки в вине, а также типичные западные блюда вроде вареных бобов, свиных котлет и пирогов с грецкими орехами.