Вадим Панов - maNika [litres]

– В смысле «нельзя»? – удивилась Карифа. – Кто нам запретил?

– GS. – Лидер «pixy» поняла, что коротким ответом не отделается, и нехотя продолжила: – Преступность неискоренима, девочки, это все понимают. Государство тратит деньги на полицию и суды, на тюрьмы и прочее дерьмо, потому что таковы правила игры, которые всем понятны: есть лохи, есть воры, есть стражники. Но в любой момент государство может наплевать на выдуманные ограничения и прихлопнуть все банды без суда и следствия. Это тоже все понимают.

– Почему оно этого не делает? – окончательно растерялась Карифа.

– Потому что есть первый пункт: преступность неискоренима, – объяснила Вашингтон. – На наше место придет другая банда, и все начнется сначала, а если не будет законов, мир поглотит хаос, это тоже все понимают. Мы существуем вне закона, играем с государством в «кошки-мышки», но есть вещи, которые нам делать запрещено, за которые нас сотрут в порошок, заменив на более понятливых.

– Например? – едва слышно спросила Амин.

– Есть места, поблизости от которых нам даже тявкать запрещено. Рокфеллер-центр – номер один в списке. Сразу за ним – Белый Дом, – ответила Нкечи, глядя на Мегеру в упор. – Но ведь тебе об этом известно, не так ли?

– Рокфеллер-центр – это неофициальный клуб самых богатых людей планеты, – произнесла Эрна, спокойно выдержав взгляд Вашингтон. – Их любимое место встречи в любимом городе. Центр мироздания в центре мира…

– Говори понятно, – попросила Оити.

– Рокфеллер-центр – маленькая цитадель в Большом Яблоке, и когда начнутся беспорядки, в него свезут самых богатых людей, которые в это время – по глупости или недосмотру, – окажутся в Нью-Йорке. Они и есть наша цель.

– Взять заложников и потребовать выкуп? – уточнила Карифа, решив, что наконец-то поняла ход мыслей подруги.

– Доступ к их фондам, счетам и прочему богатству защищен биометрией, – сообщила Мегера, продолжая смотреть Нкечи в глаза. – Я могу взломать любую электронную защиту, но не способна дать системе правильный ДНК, потому что не знаю его, а взять неоткуда.

– А если у тебя окажется нужная информация…

– Я полностью опустошу их счета и спрячу деньги так, что они не смогут их проследить, – твердо произнесла Мегера. – Я знаю, как забрать деньги, вывести, спрятать и обратить в наличку, если она понадобится. Как только я доберусь до их фондов, все остальное станет делом техники.

Несколько секунд «pixy» обдумывали предложение Эрны, после чего Оити махнула рукой:

– Полная ерунда! Сколько этих сверхбогатых людей окажется в Рокфеллер-центре? Один? Двое? Если будут беспорядки… Кстати, с чего ты взяла, что они будут?

– Я не дура, – теперь Мегера смотрела на длинную. Точнее, ей в глаза. И смотрела очень жестко. – FN23 и «guerreros» собирают армии, вы покупаете оружие, полицейские не знают, что делать, капелланы будоражат толпу, сенатор требует превратить свободные Штаты в концлагерь, а в довершение всего Америкой заинтересовался Орк. Я не знаю, что происходит и зачем, но не сомневаюсь, что вся эта гремучая смесь рванет, и рванет очень скоро.

– Допустим, ты не дура, – Оити чуть сбавила тон. – Но люди, о которых ты говоришь, управляющие нашей экономикой миллиардеры, сбегут из Нью-Йорка заранее. Здесь будут гореть простые ребята, вроде нас.

– Уедут, если будут точно знать, когда рванет, – скупо улыбнулась Мегера. – Но я готова поставить на то, что рванет неожиданно. Настолько неожиданно, что нужная мне биометрия застрянет в Большом Яблоке и спрячется в Рокфеллер-центре.

– Что ты готова поставить? – вдруг спросила Нкечи.

– Все, – ответила Эрна, медленно проведя языком по губам. – Вообще все: жизнь и свободу. Если я ошибусь, никто не помешает вам превратить меня в рабыню.

Карифа вздрогнула, Оити ощерилась, а Вашингтон подошла к Мегере и негромко сказала:

– Договорились.

Башня City Spirit

Манхэттен

Нью-Йорк, США

– Джа, это прекрасно!

– Я рад, что тебе нравится!

– Я в полном восторге!

– Еще одну «мертвую петлю»?

– Ты серьезно?

– Вполне!

– У меня кружится голова.

– Это от восторга.

– Да! – Лариса счастливо засмеялась. – Да! Да!! ДА!!!

Один день.

Это все, что Винчи мог взять лично себе – один день. Даже чуть меньше: он прилетел в Нью-Йорк в полдень, а явиться к Митчеллу следовало ровно в девять утра. То есть не один день, а двадцать один час.

Всего двадцать один час.

Лариса встретила Джа в аэропорту, приехала за рулем гигантского RAM «Grizzly» – тренировалась управлять им каждый день, пока Винчи не было, и с гордостью продемонстрировала, чему научилась, вызвав у Джа восхищенный возглас.

Они отправились к океану, а по дороге заехали в небольшую мастерскую, где им в кузов погрузили два больших металлических ящика. На вопрос, что в них, Джа лишь загадочно улыбался, позволив Ларисе строить предположения до самого пляжа. В ящиках оказался пингер-дрон армейского образца, оснащенный двумя мощными двигателями, способными нести не только пилота, но и пассажира. Винчи собрал машину, усадил Ларису перед собой и взмыл в воздух. И вот уже полчаса они наслаждались полетом над океаном.

– Я обязательно поставлю себе разъемы – будем летать вместе!

– Договорились!

– Но этот дрон тоже оставь: мне нравится летать с тобой.

Пассажир размещался перед пилотом, поэтому Лариса откинула голову назад и поцеловала Джа в шею.

– Еще пару «бочек»?

– Возвращаемся домой, – решила женщина. И улыбнулась: – Кузов освободился, нужно воспользоваться моментом.

Джа рассмеялся и направил дрон к берегу.

К кузову пикапа, из которого он вышвырнул ящики и набросал одеял. К упоительно долгой и упоительно прекрасной встрече…

Оставаться на берегу на ночь не стали, уехали до темноты, заперлись в пентхаусе, заблокировали лифт, отключили коммуникаторы, приказали охране никого не впускать и вновь вцепились друг в друга. И очень смутно запомнили следующие несколько часов – так хорошо им было. Потом, измотанные, упали в ванну – полежать в теплой воде, прикасаясь друг к другу, помолчать и подремать. Потом поужинали, взяли бутылку вина и отправились в стоящие на открытой террасе шезлонги: любоваться звездами, городом, друг другом и вести неспешную беседу.

– Где ты был? – спросила Лариса, беря Винчи за руку. Потому что тоже вспомнила прощание и почему-то испугалась, что Джа поднимется и уйдет. Это был глупый, иррациональный страх, но он пришел. А прикосновение позволяло Ларисе надеяться, что она сможет удержать мужчину.

– Ездил в Европу.

– Только туда?

– Ага.

– Куда именно?

– В Окситанию.

– Серьезно? – Лариса привстала и удивленно посмотрела на Джа.