Иван Миронов - Высшая каста [litres]

«Наша партия и лично товарищ Сталин, – Берия оторвался от текста, театрально взглянул в напряженную тишину зала и снова вернулся к бумажке, – неустанно заботится о правильном проведении в жизнь советской национальной политики. В борьбе с врагами ленинизма партия отстояла ленинско-сталинскую национальную политику и обеспечила полный и окончательный разгром великодержавного шовинизма, буржуазного национализма и буржуазного космополитизма».

Наглотавшись «измов», Берия жадно запил их водой и продолжил оглашать успехи партии. Старался, хотя и презирал роль глашатая на самых крутых подмостках Советского Союза.

…Злой октябрь предвещал раннюю зиму. Сидя в машине, Берия кутался в пальто, борясь с ознобом. Помпезный съезд служил всего лишь технической подготовкой Пленума ЦК, на который спешил Лаврентий Павлович. По предложению Сталина новый состав Центрального Комитета увеличили вдвое – избрав 125 членов и 111 кандидатов. Партийная эмиссия разрушала политическую монополию большевистских старейшин и формировала новую сталинскую гвардию. И вот грядущий пленум должен определить судьбу первых лиц после Сталина, правящих страной уже двадцать лет. Берия поморщился, вдруг вспомнив, что из состава Политбюро, избранного накануне октябрьского переворота, в живых остался только Сталин, остальных, за исключением Ленина, объявили врагами народа и уничтожили.

В кремлевских палатах, где должен был начаться пленум, не чувствовалось прежней бутафорской торжественности. В каждом зрело колючее напряжение. Сталин задерживался. Свои места дисциплинированно заняла лишь молодежь, остальные перемещались по залу от одного рукопожатия к другому. Войдя в залу, Берия наткнулся на Георгия Маленкова с Николаем Булганиным, обсуждавших прошедший съезд. Маленков в неизменном френче на сталинский манер заключил Берию в самые теплые объятия и, повернувшись спиной к Булганину, словно того и не было, повел друга Лаврентия в сторону Президиума. Булганин, теребя донкихотовскую бородку, остался топтаться в одиночестве [10] Свою карьеру Булганин начинал в ЧК, потом возглавил Госбанк, на войне преуспел в членах Государственного комитета обороны и в 1947 году назначен министром Вооруженных сил. Сталин опасался ставить во главе армейского ведомства авторитетного полководца, предпочтя видеть на этом посту серого функционера, которому присвоили звание маршала Советского Союза исключительно для того, чтобы мог красиво принимать парады. Со своей маршальской формой Булганин не расставался, чем вызывал презрительные насмешки фронтовиков. Николаю Александровичу, как и многим облеченным бутафорской властью, не чужды садистские наклонности. Его государственный характер был обезображен кровавой сластью чекистской юности, но теперь бил он только жену. В 1949 году Сталин убрал Булганина с поста министра, оставив за ним пост зампреда Совета Министров, но маршальскому костюму Николай Александрович оставался и дальше предан. В отличие от Берии и Хрущева, всегда с иголочки одетый Булганин имел благородный вид, страдал алкоголизмом и слабостью к балеринам Большого театра. .

Через двадцать минут появился Сталин, его сопровождал Поскребышев. Все, кто сидел, встали. Хозяин, словно никого не замечая, проследовал к своему месту. Еще минуты три втолковывал что-то склонившемуся над ним секретарю, черкал синим карандашом бумаги, уточнял какие-то детали. Немногие могли подметить, что он волновался, но от Берии это не ускользнуло. Еще раз внимательно пробежав по тексту, Сталин, оставив на столе бумаги, вышел к трибуне. Зал замер.

– Итак, мы провели съезд партии. Он прошел хорошо, и многим может показаться, что у нас существует полное единство. – Сталин, словно металлической щеткой, причесал взглядом присутствующих. – Однако у нас нет такого единства. Некоторые выражают несогласие с нашими решениями. Говорят: для чего мы расширили состав ЦК? Но разве не ясно, что в ЦК потребовалось влить новые силы? Мы, старики, все перемрем. – Хозяин презрительно покосился на маршальские звезды Булганина, затем процарапал взглядом Берию и Маленкова, на что Лаврентий Павлович лишь покорно кивнул. – Нужно подумать, кому, в чьи руки мы вручим эстафету нашего великого дела, кто ее понесет вперед? Для этого нужны более молодые, преданные люди, политические деятели. Мы освободили от обязанностей министров Молотова, Кагановича, Ворошилова и других, заменили их. Работа министра – это мужицкая работа, она требует больших сил, конкретных знаний и здоровья. Вот почему мы освободили некоторых заслуженных товарищей от занимаемых постов и назначили на их места новых, более квалифицированных работников. Они молодые люди, полны сил и энергии. – Сталин медленно пригубил стакан, пробуя воду на вкус, и продолжил: – Что же касается самих видных политических и государственных деятелей, то они так и остаются видными политическими и государственными деятелями. Мы их перевели на работу заместителями Председателя Совета Министров. Так что я даже не знаю, сколько у меня теперь заместителей. – Хозяин откашлялся тяжелой ухмылкой, снова глотнул воды, взглядом отыскал кого-то в зале и продолжил: – Нельзя не коснуться неправильного поведения некоторых видных политических деятелей, если мы говорим о единстве в наших делах. Я имею в виду товарищей Молотова и Микояна. Товарищ Молотов, наш министр иностранных дел, находясь под шартрезом на дипломатическом приеме, дал согласие английскому послу издавать в нашей стране буржуазные газеты и журналы. Такой неверный шаг, если его допустить, будет оказывать вредное влияние на умы и мировоззрение советских людей, приведет к ослаблению нашей коммунистической идеологии. Это первая политическая ошибка товарища Молотова. А чего стоит предложение товарища Молотова передать Крым евреям? Это грубая ошибка товарища Молотова. У нас есть еврейская автономия. Разве этого недостаточно? Пусть развивается эта республика. А товарищу Молотову не следует быть адвокатом незаконных еврейских претензий на наш советский Крым. Это вторая политическая ошибка товарища Молотова. Товарищ Молотов неправильно ведет себя как член Политбюро. И мы категорически отклоняем его надуманные предложения. Товарищ Молотов так сильно уважает свою супругу, что не успевали мы принять решение по тому или иному важному политическому вопросу, как это быстро становилось известно товарищу Жемчужиной. Получается, будто какая-то невидимая нить соединяла Политбюро с супругой Молотова и ее друзьями. А ее окружали друзья, которым нельзя доверять…

О Молотове Сталин говорил беспощадно страстно, иногда срываясь в крик. Вячеслав Михайлович, мертвенно бледен, смотрел в одну точку справа от Хозяина и опустил глаза только тогда, когда речь зашла о Микояне.