Сергей Синякин - Фантастическая проза. Том 3. Поезд в один конец

Главного ботаника на работе не было — уехал на станцию синтеза силоса.

— Да что там стряслось? — встревожился Дар Светел.

Ботаники отмалчивались.

Таганцев и Дар Светел продолжили экскурсию по деревне светлого будущего.

Успехи деревни впечатляли.

— А вот и местный директор, — Дар Светел остановил встречный электромобиль, в котором сидел угрюмый и озабоченный мужчина лет сорока. — Приветствую вас, Кинг Конг! С чувством законной гордости объезжаете свои владения?

— Еду на станцию синтеза силоса, — ответил ему Кинг Конг.

— Да что там стряслось? — не выдержал Дар Светел. — Все основные специалисты там уже несколько дней. У вас чрезвычайное происшествие?

— Можно сказать и так, — согласился Кинг Конг. — Будь они неладны, эти дипломированные специалисты! Вы представляете, уважаемый Дар, техники со станции переоборудовали свою установку в самогонный аппарат. Силос забродил, аппарат его в спирт перегоняет. Теперь спирта у нас завались, можно утопиться, вот только кормов для зимовки для скота не осталось!

Кинг Конг посигналил прощально, и электоромобиль помчался в сторону околицы.

— Да, — уныло признался Дар Светел, — успехи нашей науки, конечно, впечатляют. А вот человек остался прежним. Никак мы не можем справиться с таким явлением, как бытовое пьянство среди сельских тружеников, ну просто никак! Пьют сволочи!

Он посмотрел вслед умчавшемуся электромобилю директора, потом нерешительно глянул на гостя из прошлого:

— А что, Иван Федорович, — сказал он, — может, и нам туда съездить? Раз уж все они там собрались. Посидим, по рюмочке выпьем, заодно и познакомитесь сразу со всеми нашими талантами!

Посидеть со специалистами будущего Таганцеву не удалось.

Его разбудили.

— Ваня, вставайте! — Таганцев ощутил нечто похожее на землетрясение. Если его и трясли бесцеремонно, то явно не с целью разбудить, а пытались вытряхнуть из него душу. От злоумышленника пахло духами, коньяком, свежими огурцами и цыпленком табака. — Вставайте, Ваня! Это невежливо — храпеть, когда дама бодрствует! Ну, какой вы! Мне через две остановки сходить, а вы дрыхните! Вставайте, вам дама приказывает!

Светлый мир, снившийся Таганцеву, обратился в тусклую реальность железнодорожного вагона. Она и в самом деле была тусклой — не то генератор барахлил, не то железнодорожники всерьез рассчитывали получить премию за экономию электроэнергии.

Таганцев неохотно поднялся.

Нет, не настойчивое желание Анфисы Ровной заставило его принять вертикальное положение, подняло его осознание того, что спокойно лежать ему все равно не дадут.

— А где лысенький? — спросила Анфиса.

— Сошел, — сказал Таганцев.

— Забавный, забавный! — Анфиса плюхнулась за столик, на котором темнела бутылка коньяка. Вагон едва заметно вздрогнул. — Представляете, Ваня, Николай мне сейчас рассказывал, как на съемках фильма «Тарас Бульба» под известным актером Петром Зайченко из холостой пушки двух лошадей убило! А вы знаете актера Зайченко? Ой, у него такая внешность, прямо как у загулявшего казака. Я в него прямо влюблена была до своих замужеств. Даже фотографию его хранила, где Петенька с бородой. А в фильме их всех обрили наголо, только чубы на темечке оставили. Николай говорит, что чубы эти клеем приклеивали. Смешно, правда?

Она хихикнула.

Сценарист покачивался в проходе между полками, держась сразу за обе верхних. Он бессмысленно и радостно улыбался и кивал: мол, было, было!

— Ой, а вы знаете, Ванечка, мы сейчас из ресторана шли, а в тамбуре мужик стоит горбоносый такой, темнолицый и в белом плаще. Я только дверь открыла, а он ко мне шасть — мадам, разрешите взять у вас пробу крови? И в руках у него шприц. А Николай не растерялся — р-раз его по зубам! — Анфиса Ровная довольно наглядно показала, как сценарист Триглавский-Суюнбеков это сделал. — Раз! И мы дальше пошли…

Сценарист проявил признаки жизни.

— Упырь! — объяснил он. — Я их всегда бью!

Дверь в купе приоткрылась, и Таганцев увидел озабоченное лицо милиционера Спиридоныча. За ним в полутьме коридора виднелось ну очень горбоносое и смуглое лицо.

— Эти? — спросил милиционер и повернулся к Анфисе. — Ну что же вы, гражданочка! Это же форменное хулиганство. — Специально для Таганцева объяснил: — У нас при поездной бригаде медицинская экспресс-лаборатория работает, диагностику состояния организма любому желающему ставит. Ну, человек предложил этой гражданочке экспресс-диагностику пройти. И что же? Эта парочка изуродовала его по всем правилам, на ринге такого не сделают. И всего за каких-нибудь тридцать секунд.

— Так он же крови хотел! — возмутилась Анфиса.

— Ну правильно, — согласился милиционер. — Без анализа крови диагностирование вообще невозможно.

— Погодите, погодите, — сказала Анфиса. — Значит, мы его неправильно поняли!

— Зато он вас прекрасно понял, — мрачно заметил милиционер. — Медицинскому работнику два зуба высвистали, а вы, гражданочка, между прочим, его еще и коленом, — и Спиридоныч так сморщился, что без дальнейших объяснений было понятно, куда пришлось могучее колено Анфисы Ровной.

— Спиридоныч, — осторожно сказал Таганцев. — Ну не знаю… Ну нельзя так. Дайте я с потерпевшим переговорю, успокою его как-то…

— Это я его сейчас успокою! — пообещала Анфиса. — На всю оставшуюся жизнь.

Взгляд милиционера Спиридоныча остановился на бутылке коньяка, оставленной Таганцеву сошедшим создателем, холодное обещание безукоснительно следовать букве закона угасло в нем и уступило место способности к компромиссам.

— Я сам его успокою, — пообещал он. — Ну ошибся человек, не за тех вас принял. Вы мужика-то закиньте на полку, пусть не отсвечивает, ладно?

Вернулся он довольно быстро, сел ближе к столу.

— Эх, гражданочка, — сказал он, — С такой, как вы, опасно сталкиваться в темном переулке. Чем-то вы мне мою одноклассницу Анну Селиванову напоминаете. Шла она однажды по темному парку домой из кино, и покусился на ее юные прелести один подвыпивший мужичок. Народ, что по парку гулял, слышит из темноты отчаянный девичий крики: «Помогите! Помогите!» Ну, народ у нас сердобольный, кинулись на помощь. Когда прибежали, видят, Анна верхом на мужике сидит, обоими кулаками ему скулы рихтует и на помощь зовет. Один из спасателей посмотрел на насильника, у него ах челюсти свело от сочувствия. «Да чем же тебе, девочка, помочь? — спрашивает он. — Разве что насмерть его забить!»

Анфиса зарделась, бросила на Таганцева скользящий взгляд и потянулась к стоящей на столике бутылке.

— А давайте выпьем, мужики? — предложила она и умело вскрыла бутылку. — За женское счастье!