Нил Шустерман - Набат

На грузовиках, микроавтобусах, автомобилях и лодках «колонистов» перевозили на устремленные в небо корабли. Посреди ночи, когда на пирсе открыли очередной контейнер, произошла заминка. Женщина, вошедшая в контейнер первой, вдруг закричала и выскочила наружу в смятении.

— Что там? — спросил кто-то. — Что случилось?

Она перевела дыхание и ответила:

— Я там такое нашла, вы не поверите!

Однажды Роуэн уже побывал в подобной ситуации.

Только тогда рядом с ним в запертом темном склепе была Цитра. А сейчас он один в промерзшем грузовом контейнере с мертвецами. Мрак и сотни трупов вокруг. В контейнере поддерживалась температура на градус выше нуля — такая же, как в сейфе, упавшем на дно моря.

Но на этот раз Роуэн не ждал смерти. По крайней мере, не в ближайшем будущем. Перистое Облако посоветовало ему запастись едой и водой примерно на четверо суток, а теплозащитный костюм согревал гораздо лучше, чем мантии серпов-основателей в сейфе. Перистое Облако сообщило ему номер контейнера, в который надо залезть, но о природе груза умолчало. Увидев, с чем ему придется путешествовать, Роуэн едва не сделал ноги. Вот только куда бежать-то?

Последнее, что сказало ему Перышко прежде чем отключить бота-наблюдателя в лапшичной, было: «Увидимся на той стороне». А это значило, что у путешествия есть пункт назначения, надо только до него дожить. Этого хватило, чтобы Роуэн не смылся, ведь что бы ни ждало его на «той стороне», оно явно не могло оказаться хуже чего бы ты ни было на «этой». Просидев несколько часов с трупами в темноте, он почувствовал, как контейнер тряхнуло, потянуло вверх (отчего Роуэн временно потерял ориентацию в пространстве), потом тряхнуло еще раз — это подъемный кран поставил контейнер на палубу. Мертвецы вокруг парня сдвинулись с мест, заскользили и попадали. Он зажмурился, хотя в его камеру не проникал ни один лучик света.

Разве не глупо, что ему страшно сидеть одному в темноте с трупами? Воображение постоянно рисовало, как мертвые встают, готовые свершить месть над единственным живым существом, оказавшимся поблизости. Интересно, почему людей одолевают такие иррациональные страхи?

Когда контейнер сгружали в первый раз, Роуэн решил было, что на этом всё, но через несколько часов под полом снова заколыхалось море. Его перегрузили на другой корабль. Роуэн не знал, куда его перевезли из Токио, как не знал, куда плывет теперь. Он понятия не имел, зачем и куда везут всех этих неживых людей и почему он оказался среди них. Но по большому счету все это не имело значения. Корабль ушел в море, и обратной дороги нет. К тому же, Роуэн уже давно привык к жизни во тьме.

Когда контейнер открыли, Роуэн схватился за нож, который прятал под одеждой. Он не планировал им воспользоваться — разве что для самозащиты. Подумать только! Он, серп Люцифер, собирается использовать оружие лишь для самозащиты! Невиданная роскошь. Его обнаружили, предсказуемо удивились и засуетились. Пока портовые рабочие приходили в себя после шока, он выбрался наружу.

— Вы в порядке? Как вы туда попали? Кто-нибудь, дайте этому человеку одеяло!

Рабочие были добры и заботливы ровно до тех пор, пока кто-то не узнал серпа Люцифера. В этот момент по толпе прокатилась волна тревоги. Все расступились. Роуэн выхватил нож — не для того чтобы нападать самому, а на случай если на него нападут. Все тело затекло после пребывания в контейнере, но уж ножом-то Роуэн помахать сумеет, будьте уверены. Кроме того, с оружием в руке он быстрее получит ответы на вопросы, коих в его голове теснилось великое множество. Но тут из громкоговорителя на ближайшем фонаре раздался голос:

— Роуэн, прошу тебя, убери нож. Это только все усложнит. А вы, остальные, хватит пялиться, возвращайтесь к работе. Чем дольше вы тянете, тем более неприятной будет ваша задача.

— Перышко? — сказал Роуэн, узнав голос, обратившийся к нему через бота в Токио.

— Добро пожаловать в никуда, — ответило Перистое Облако. — Ты должен кое с кем встретиться, и чем скорее, тем лучше. Следуй за моим голосом.

И Перышко начало перепрыгивать из одного громкоговорителя в следующий, ведя Роуэна по залитому лунным светом острову.

— Итальянский, — сказала Мунира. — Почерк серпа да Винчи.

Весь остров охватила кипучая деятельность, но Мунира не собиралась в нее вливаться. Услышав, как кто-то колотит в дверь, она решила, что это Сикора или еще какой-нибудь самозваный начальничек пришел требовать, чтобы она подключилась к разгрузке. Увидев, кто стоит на пороге, Мунира впустила визитеров. Сейчас она об этом пожалела.

— Что там написано? — спросила Анастасия.

Мунира не находила в себе сил посмотреть на Анастасию прямо — опасалась, что та легко догадается по ее лицу, какая ярость ее обуревает. Да как они могли?! Открыли бункер, вошли внутрь, а ее не позвали! Потому что она не серп.

— Мне нужно время, чтобы перевести, — заявила она.

— У нас нет времени.

— Тогда отдайте это Грозовому Облаку.

Что, конечно, было невозможно.

Мунира расценивала случившееся как предательство, но мудрый и достопочтенный серп Фарадей так этого и не понял. Потому что когда дело касалось обычных людей, вся его мудрость куда-то испарялась. Он мог бы прийти за своей верной соратницей, чтобы она была рядом, когда они наконец отопрут эту дверь, — событие, которого и Мунира, и Фарадей ждали три года. Но не пришел.

Мунира знала, что ведет себя по-детски, что ее обида мелочна, но ей было больно. Больнее, чем во всех тех случаях, когда Фарадей отмахивался от нее, пытался от нее избавиться и советовал покинуть этот жалкий островок. Мунира приехала сюда ради бункера, но они вошли туда без нее.

— Я рада, что вы воссоединились, — сказала она. — Рада, что вы нашли то, что искали. Но уже поздно, я устала, и я не работаю под давлением. Приходите утром.

Она взяла листки, ушла в спальню и закрыла дверь. И лишь удостоверившись, что визитеры ушли, принялась переводить записи да Винчи.

— Прошу тебя, — умоляла Астрид. — Если в тебе есть хоть капля милосердия, ты этого не сделаешь!

Все остальные разошлись. Каждому предстояло принять решение. Перистое Облако пригласило их войти в экипаж любого выбранного ими корабля. Никого не принуждали лететь, и никто из желающих не получил бы отказ.

— Милосердие тут ни при чем, — хладнокровно объясняло Перистое Облако. — Мы стремимся максимально повысить шансы человечества на счастливое будущее.

Астрид не знала, что бесит ее больше: логичность рассуждений Облака или его спокойные, уверенные манеры.

— Есть вещи поважнее, чем все возможности и шансы!

— Подумай, что ты говоришь, Астрид. Ты предлагаешь намеренно снизить шансы всего человечества только ради того, чтобы твои единомышленники не пострадали от принятого решения. Откуда такой эгоизм?