Тери Терри - Стёртая [litres]

Мало того что день вообще чудесный, так еще и Эми разработала для меня план проведения воскресенья, и я, после того что узнала о ней вчера, отказать не могу. Даже если бы хотела.

– Кайла? Идем. – Эми и Джазз ждут у двери, пока я ищу свою куртку. Обязанности дуэньи надо исполнять.

Эми смотрит в небо.

– Что-то я в погоде не уверена.

На мой взгляд, погода отменная. Небо – однообразно серое, холодно, сыро. Дождя пока нет, но воздух тяжелый и влажный, как будто удерживает в себе мириады крохотных капелек, слишком жидких, чтобы собраться вместе и пролиться дождем. Погода под стать моему настроению.

– Не бойся, я приготовился ко всем возможным неприятностям, – говорит Джазз. – En garde! Защищайтесь! – Он кланяется и делает шутливый выпад зонтиком в сторону дерева.

Мы идем через деревню до указателя и останавливаемся. Джазз и Эми присаживаются на каменную стену у тропинки.

– А дальше? – спрашиваю я.

– Подожди немного. – Эми смотрит на часы и заводит рассказ о практике в хирургическом отделении, которая начинается у нее во вторник. «Немного» растягивается в несколько минут.

– А вот и он, – говорит Джазз. Я поворачиваюсь и вижу бегущего к нам Бена. Он машет рукой.

– Сюрприз! – улыбается Эми.

Прошлым вечером за обедом мама сказала, что папа поднял вопрос о наших с Беном совместных тренировках и они решили, что больше этого не допустят. Я промолчала и спорить не стала – они все равно представили бы дело так, будто наши отношения не укладываются в рамки, отведенные для шестнадцатилетней, только что выпущенной из больницы Зачищенной. Ведь так?

– Они знают, что он придет? – спрашиваю я.

– Нет. Хочешь бежать? Давай, беги. Мы пойдем сзади.

– Спасибо. – Я обнимаю Эми. Она удивлена, но тоже меня обнимает.

– Это мы проходили. Знаю, как оно бывает.

И я понимаю, что она имеет в виду. Эми думает, что как только они с Джаззом скроются из виду, мы с Беном начнем обжиматься да миловаться. Но сегодня сильнее, чем когда-либо, я хочу только одного – бежать.

Мы с Беном идем на тропинку.

– Нажимать не будем, – говорю я. Ногам, конечно, не терпится умчать меня на полной скорости, но я не могу заявиться домой раскрасневшаяся и потная, потому как сразу станет ясно, что мы с Эми были не вместе.

– Что так? – спрашивает он. – На тебя не похоже.

Медлю, но все же отвечаю.

– Мне нельзя выглядеть так, будто я бегала. Мне сейчас положено гулять с Эми. – Я не говорю, что не смогу больше бегать с ним, что это запрещено. Что не произнесено вслух, того как бы и не существует.

И вот мы с Беном легонько трусим по тропинке. Вдоль живой изгороди, кустов и полей. Начинается лес, под ногами бугрятся корни деревьев. Бен в этих местах впервые. Тропинка уходит вверх, а серое небо словно опускается нам навстречу; капельки тумана ложатся на волосы, цепляются за кожу. Сырость и холод просачиваются в кости. Дождя нет, но белесые щупальца приближаются, кружат.

На вершине я останавливаюсь возле лежащего дерева.

– Наблюдательный пункт. Отсюда вся деревня видна.

– Без тебя не разберусь. – Бен тоже останавливается. – Куда смотреть-то?

Я поворачиваю его в нужном направлении, и он смотрит вниз. Из облегающего холм тумана высовываются кое-где неясные, призрачные верхушки самых высоких деревьев. Поля и дома полностью скрыты белой дымкой.

– Вот уж да. Впечатляющее зрелище.

Шлепаю его по руке.

– Обычно так и бывает. Отсюда даже виден наш задний двор.

– И что теперь? – Он улыбается ленивой улыбочкой, как бы намекая, что мог бы предложить кое-что в этом отношении.

– Подождем, пока Эми и Джазз подтянутся. Или, может, спустимся? Какое удовольствие гулять в такую погоду?

– Постоим здесь. – Он снова улыбается и приближается ко мне на шаг.

Сегодня я не сижу на заборе, а Бен намного выше. Он наклоняется, но я не поднимаю лицо навстречу, а тычусь ему в грудь. Его объятия спасают от холода.

– Вот почему папа и мама не хотят, чтобы мы с тобой оставались наедине, – вздыхаю я.

– Что? Не может быть.

– Может.

– Но сейчас же они не видят.

– Мы же вроде бы договорились, что будем послушными и примерными. Пока нам не исполнится двадцать один год.

– Целых пять лет без поцелуев? Не думаю, что так пойдет.

Бен – бунтарь. По крайней мере, в том, что касается поцелуев.

И я уступаю.

– Ладно. Но только один.

Мир вокруг нас меркнет, отступает и исчезает. «Опаснее то, чего не видишь».

Но в тот момент, когда я поднимаю голову, а Бен наклоняется с улыбкой, неподалеку с хрустом ломается веточка.

– Ну-ну, что это у нас здесь?

Мы оборачиваемся и видим его. Уэйна Беста.

– Кайла, да? – ухмыляется он.

Я отступаю на шаг.

– Откуда вы знаете, как меня зовут?

– Ну как же, ты ведь навещала моего брата. И даже, как я слышал, лично познакомилась с его песиком, Зверем. – Он хохочет. – Не представишь меня своему другу?

– Меня зовут Бен. – Бен улыбается – он-то ничего не знает и ни о чем не догадывается.

– Привет, Бен. – Уэйн протягивает руку. Нет, Бен, не надо! Но уже поздно. Бен тянется вперед, и Уэйн видит «Лево» и роняет руку. – Еще один Зачищенный! Да вы что, на деревьях растете? – Он плюет на землю. – А я-то собирался предупредить, чтоб не шлялся здесь с такими вот зачищенными шлюшками.

– Подождите-ка. – До Бена наконец доходит, что Уэйн отнюдь не Мистер-Приятно-Познакомиться.

– Заткнись! – рычит Уэйн и толкает Бена. – Сиди и помалкивай. Мне надо… поболтать с Кайлой.

Бен снова делает шаг вперед. Злость у него на лице вытесняет растерянность, и я качаю головой.

– Подожди. Все в порядке. – Поворачиваюсь к Уэйну. – О чем?

– По-моему, мой братец слишком быстро тебя выгнал. Что ты хотела сказать матери Феб?

Значит, о моем разговоре с ней они не знают. Не знают, что Феб тоже зачистили.

Смотрю на него и не знаю, что сказать, но понимаю, что только не правду. Если мать Феб решила не откровенничать с ними, то, наверно, не без причины. А раз так, то и мне лучше помолчать. «Бен, держи себя в руках», – мысленно молю я.

– Язычок-то могу и развязать, есть приемчики. Может, даже понравится. А может, и нет.

Бен становится между нами. Его «Лево» громко вибрирует, а лицо побелело и исказилось от злости. Нет, Бен!

– Назад.

Уэйн смеется.

– А что ты сделаешь? Уж лучше сиди и смотри. – Он толкает Бена, который пытается ударить его, но лишь вздрагивает и валится на землю.

– Не трогай его! – кричу я и с силой выбрасываю ногу, но попадаю только в ногу Уэйну.

– Ууу! Ах ты, дрянь! Ладно, забавнее будет. – Он идет ко мне, а я не могу убежать. Не могу бросить Бена. Мне страшно, но злость перевешивает страх. Внутри меня что-то бьется, лягается и рвется наружу.

Но тут Уэйн смотрит мне за спину, поворачивается и пускается наутек.