Василий Арсеньев - Путь борьбы

Стивенсон сидел подле страшного итальянца как на иголках. Он понимал, что всякий, кто прикоснулся к тем секретам, что раскрыл ему Торино, долго не проживёт…

Единственным желанием американца было вскочить и кинуться наутёк. Но что-то неосязаемое и могущественное удерживало его на месте. И это было любопытство…

Стивенсон жадно слушал рассказ итальянца, и ему хотелось верить, что тот говорит чистую правду. Он позабыл о боли, нанесённой Кэтрин Вильямс, о «центрах», о покушениях на Литвинова и его внука, российского президента. Теперь у него появилось красивое объяснение в духе кальвинизма – «всё предопределено и ничего изменить нельзя». Каждому суждено сыграть свою роль: положительную или отрицательную. Так, он попал в сети, расставленные опытным птицеловом…

– Кинг, – продолжал Алесандро Торино, – неизменно манипулировал вами. Он послал вас убить меня, но в свои планы не посвятил. Он мечтает вырвать из моих рук власть над Америкой, а вы подвернулись ему как нельзя вовремя! Поверьте, я предельно откровенен с вами…

– Да, я вижу, – нехотя согласился Стивенсон, который совсем запутался и не знал, чему теперь верить.

– Я понимаю, как вам тяжело, – взглянул на него итальянец. – Вам кажется, что все вас обманывают. И вы вправе не доверять мне! Но скажите – разве Кинг был с вами честен до конца? Я поведал вам всю историю своей жизни! А он не сказал даже о своих целях… Подумайте, разве я не прав?

Стивенсон вспомнил слова Кинга об итальянцах: «Они не имеют никаких прав на Америку!» – и сказал вслух:

– Но… вы творите зло и так спокойно говорите об этом…

– Мистер Стивенсон, зло, добро, – всё относительно в этом мире! Избранные народом президенты изо дня в день обрекают своих граждан на верную смерть. Они творят зло, и люди вынуждены мириться с этим, потому что из двух зол: кровавый порядок и анархия, – выбирают меньшее. Мы обеспечиваем мировой порядок в условиях глобализации, мы творим великое благо!

– Вы служите дьяволу! – вскричал Стивенсон.

Итальянец покачал головой:

– Тот, кого вы так называете, управлял Землей с самого первого дня, и его правление было мудрым, доколе это возможно в столь несовершенном мире! Мы помогаем ему поддерживать порядок. И делаем лишь то, что должно, не более того…

– Я не понимаю, зачем вы посвятили меня в эти тайны?

– Я считаю вас достойным знать правду, – невозмутимо отвечал итальянец. – Вы наш человек!

– Нет, я не ваш, – тихо возразил Стивенсон.

– Еще как «наш»! – улыбнулся итальянец. – С того самого дня, когда в первый раз взяли деньги от Ричарда. Вы обо всем знали или, по крайней мере, догадывались, но жить в неведении удобно, не правда ли? Вы пребывали в плену обмана, который сами же и создали…

Стивенсон хотел крикнуть, что это не так, но голос его осёкся, – он понял, что итальянец прав.

– Кроме того, не забывайте, чем обязаны мне, – своей жизнью! – напомнил Торино.

– Я с вами давным-давно рассчитался за это, – злобно прошипел Стивенсон.

Итальянец помедлил немного и проговорил:

– Скажу прямо, что мне нужно от вас – я хочу, чтобы вы вошли в круг избранных и пополнили наше число. Пройдёт время, и я введу вас в совет 13-ти…

– Мне не нужна власть! – вскричал Стивенсон. – Я не такой как вы или Кинг.

– Потому вы мне и нравитесь, – усмехнулся итальянец. – Но Кинга надо остановить, пока он не натворил непоправимого!

– Я не стану вам помогать в этом, – скривил гримасу Стивенсон.

– Мне достаточно и того, что вы не будете ему помогать. Вы обещаете?

Итальянец испытующе глядел на американца, но тот угрюмо молчал.

– Поймите вы, наконец! – повысил голос Торино. – Он хотел, чтобы вы принесли ему на блюдечке ключи от власти над миром. Он ни перед чем не остановится на этом пути! Он не может убить меня собственноручно, но ищет лазейки и подговаривает других, чистых и непорочных, сделать это грязное дело. Он рассчитывал, что ваша вера поможет изгнать меня в ад… Вы не праведник, но не огорчайтесь; остальные – грешники и похуже вас! Бог отнял у меня мать и жену, Он позволил умереть и вашим близким. Но это еще можно исправить. Наш бог, Люцифер воскрешает из мёртвых! Я могу сделать так, что ваш сын Стивен вернётся к вам…

Американец заметно побледнел, его голос дрогнул:

– Разве это возможно?

– Для нашего бога нет ничего невозможного! Это он, Люцифер, открыл людям знание, которое скрывал Саваоф. Он дарует свободу, а Бог боится, как бы люди не уподобились Ему. Во времена изгнания Люцифера всякая мысль в Старом Свете замерла. А когда он вырвался из заточения, источник знания заструился вновь! Это он открыл людям секрет земледелия и скотоводства, он мудро управлял ходом нашей истории, он сдерживал Смерть, дабы не умирало столько людей как в Средние века…

Стивенсон молчал, а в душе его шла мучительная и напряжённая борьба. Чаша весов склонялась то в одну, то в другую сторону… Наконец, он тихо промолвил:

– Я сделаю всё, что вы хотите, только верните мне моего Стивена!

Алесандро Торино мрачно проговорил:

– Я знал, что мы поймём друг друга! Ступайте. Но пока не уезжайте из города, – в ближайшее время мы с вами свяжемся.

Когда Стивенсон покинул особняк Торино, итальянец поднялся с кресла, подошёл к окну и сказал:

– Знаю, Пьетро, ты не согласен со мной. Но так было нужно.

– Это решение нашего господина? – раздался голос в пустоте, и в гостиной появился какой-то человек.

Торино качнул головой и, не оборачиваясь, проговорил:

– Его нельзя беспокоить по таким мелочам… Мы не можем ликвидировать Стивенсона!– у них с Кингом связь, – та же, что и между нами. Стало быть, у господина нашего на него планы имеются…

– Неужели он хочет избавиться от нас?

– Думаю, он испытывает меня…

– А если Стивенсон вновь объединится с Кингом?

– Нет, теперь больше всего на свете он хочет увидеть сына! А Кинг не поможет ему в этом. Теперь нам следует опасаться только русского…

– Уверен, он у Кинга.

– Да, ты прав. А, значит, что скоро придет ко мне…

– А чем он может нам навредить?

– Он ведь способен приказывать не только людям, но и духам…

– Тогда я отправлю людей к дому Кинга.

– Это бессмысленно, Пьетро, – Литвинова там уже нет. Да и убивать его пока не следует – он нам ещё пригодится…

Стивенсон шёл из дома таинственного итальянца, и его глаза светились от радости; он думал о том, что скоро увидит сына и сможет попросить у него прощения. Он верил, что теперь в его жизни, наконец, всё наладится…

Погрузившись в свои мечтания, он не замечал Кинга, идущего за ним по другой стороне улицы. И тогда Кинг подбежал к нему и схватил его за плечо. Тот не успел испугаться, как перед ним выросли нью-йоркские небоскрёбы…