Василий Арсеньев - Путь борьбы

Огненный шар завис в воздухе у самого лица его, обдавая чудовищным жаром. Литвинов мучительно ждал конца… Шар облетел вокруг него пару раз и… исчез в окне. Литвинов вздохнул и в бессилии упал на кровать. Сердце закололо в груди его. Когда немного отпустило, он поднялся, взглянул на обуглившийся труп и подумал, покачав головой: «И почему со мной это происходит?!»

В тот же день он вылетел в Нью-Йорк…

Джеймс Стивенсон стоял посреди гостиничного номера и глядел на своё бездыханное тело со стороны. Внезапно он почувствовал необычайную лёгкость и непреодолимое желание летать… В своих детских снах маленький Джим часто парил в воздухе, а утром, вспоминая, говорил чуть не плача матери своей: «Как жаль, что я не летаю как птица!»

И вот сбылась его давняя мечта. Он оторвался от пола и словно шарик, накачанный воздухом, понёсся столь стремительно, что не успел остановиться и пролетел сквозь дверь.

– Как здорово! – воскликнул Стивенсон. – Свобода…

Он светился от радости. Мысли одна веселее другой посещали его. Он воспарил в небо и полетел в центр города. Вскоре перед ним вырос устремлённый ввысь монумент Вашингтона. Обогнув обелиск пару раз, он набирал высоту и попытался коснуться вершины его, но рука прошла сквозь камень. «Laus Deo!» 16 16 «Слава Богу» на латыни – прим. авт. – прочитал Стивенсон надпись на монументе. Но вдруг он сорвался и стремительно полетел вниз, беспомощно размахивая руками.

«Господи, помоги!» – воскликнул он, но не был услышан. И начались метания рвущейся души его…

Сначала в кафе ворвались люди с пулемётами и открыли огонь… Но страх сковал его. Он не мог сдвинуться с места, глядя на происходящее застывшим взором.

Потом появился дом №2 по 113-ой чикагской улице. Из-за двери выглянуло небритое лицо головореза Джонни.

– Я ищу дом Симпсонов, у них сегодня юбилей. Не знаете, где они живут?

Прозвучал выстрел… Пуля пробила грудь хозяина дома.

Картинки менялись как в калейдоскопе. Стрельба, погони, кровь и смерть. Казалось, нет конца боли и мучению!

– Нет, не надо, – взмолился Стивенсон. – Прошу, не надо…

Глядь – военный спрыгнул с лодки и побежал к берегу. Он скатился в окоп, и немецкий офицер получил пулю в лоб… Юноша пытался перезарядить винтовку и с перерезанным горлом упал навзничь…

И еще. Вот, Ричард открывает чемодан, набитый доверху деньгами, и сорокалетний Стивенсон заворожено смотрит на пачки с долларами, позабыв обо всём на свете. «Неужели это всё моё?» – думает он. Но теперь эта мысль страданием отзывается в душе его.

– Господи, прости меня!

Потом всё исчезло. Но появился его младший сын в потёртых джинсах и пёстрой майке. Его взгляд, полный злобы и решимости, прожигает душу насквозь…

Стивенсон тщетно пытается закрыть лицо руками. Он видит фотографии учёных. Подвал и люди, стоящие на коленях, которым по очереди стреляют в затылок.

– Я… я не знал… Простите меня! – шепчет напрасно Стивенсон. Он принимает из рук Ричарда новые чемоданы с деньгами, обагрёнными кровью невинных жертв…

Но вот чёрно-белая картинка меняется цветной. Лицо молодого немецкого учёного показалось из-за двери.

– Мистер Шрайдер, вам надо уходить отсюда. Они идут за вами!

А в будущем у мистера Шрайдера прекрасная семья: красавица-жена и двое славных ребятишек. Отлегло от души у Стивенсона…

Из здания аэропорта выбегает пожилой мужчина, за которым гонятся двое наёмных убийц. Стивенсон останавливает машину у ног его:

– Садитесь. Если жить хотите…

Сквозь прозрачную дверь гостиницы Гарри он видит: Маргарет подходит с ножом в руке к лежащему без сознания русскому… А вот рыдающая малышка Кэйт. Она осталась одна в том жестоком и беспощадном мире.

– Её кто-то обидел, – думает Стивенсон. – Ах, да! Это же я привёл в её дом преступника…

Он кричал по телефону:

– Я не хочу иметь с тобой ничего общего! А узнаю, где ты находишься, непременно сообщу полиции…

– Что же я натворил?! – воскликнул Стивенсон. – Он нуждался в моей помощи, а я отвернулся от него. В моих руках была судьба человека, а я лишь о себе думал! Что же я натворил?! Господи, отправь мою душу в Ад. Быть может, вечный огонь за тысячи лет очистит её от греха…

– Он увяз во Тьме! – послышался чей-то зловещий смех. – Он не заслужил Света! Отдай его нам!

И прозвучал иной голос:

– Он раскаялся и очистился! Тьма не властна над душой его…

Вдруг всё пространство залил необыкновенный Свет.

– Что это? – подумал Стивенсон. – Где я? Неужели… Как тут красиво и тепло! Это блаженство! И я вновь летаю…

Стивенсон взмыл ввысь. Кругом был Свет: мягкий, добрый и живой. Он ласкал нежным сиянием и говорил:

– Ты прошёл сквозь чистилище жизни и отныне принадлежишь вечности! Радуйся, твой путь к Свету окончен…

Конец второй части

Говорят, политика – это грязное дело. И, увы, так оно и есть! Мечтают о власти люди, облечённые непомерной гордынею и неуёмным страхом за собственную жизнь. Ради вожделенной цели своей они готовы пойти на любые жертвы и ни перед чем не остановятся! Они летят к власти, словно мухи… на мёд.

Те, кому закрыт доступ к рычагам управления, зачастую предпочитают не думать о политике. И это понятно. Демократия – химера, призванная сдерживать взрыв народного негодования, а выборы – средство узаконивания власти сильных мира сего…

Но власть – это всегда иерархия и соподчинённость. Приказы поступают свыше и доводятся до самых низов. Те, кто стоят на вершине этой пирамиды, обладают верховной властью. Но кто они? Президенты, премьер-министры, монархи? Увы, сильные мира сего неизменно исполняют чужую волю, будучи заложниками собственной гордыни! Невидимые кукловоды дёргают своих марионеток за ниточки из-за кулис мирового процесса…

Их всегда было тринадцать… Двенадцать мужчин и одна женщина. Верхушка касты избранных, Совет 13-ти. Все избранные мечтали подняться на вершину властной пирамиды, и слишком поздно приходило горькое осознание ошибки, роковой в их судьбе…

При встрече с избранным ты пройдёшь мимо, не обратив на него внимания. Но внешность зачастую обманчива! Они всегда держались в тени и не занимали высокие посты. Таково было их негласное правило, которое свято соблюдалось, пока Алесандро Торино первым не нарушил его. И теперь его жизнь висела на волоске…

Тринадцать апостолов Люцифера несли тяжкое бремя ответственности, и время от времени она наступала… Прогневить господина было весьма просто! Всякий, кто не справлялся со своими обязанностями, мог однажды бесследно исчезнуть…

Правда, гибель избранных стала редким явлением, – после распада Советского Союза, спектакля, разыгранного Алесандро Торино, который весьма удачно подобрал актёров и расставил их на сцене мировой политики.