Ларри Нивен - Молот Люцифера [litres]

– А Оуэн их главнокомандующий? – усмехнулся Кристофер.

Похоже, ему это показалось забавным.

– Нет, сэр. Я и ведать не ведаю, кто он сейчас. Он вроде вождь, но, по-моему, не самый главный. Пожалуйста, позвольте мне рассказать… – Хьюго взял стакан с виски и уставился на него. – Вот о чем говорил Армитедж… нам и людоедам.

Допивая виски, Бек дал себе время подумать.

«Молодец, – мысленно похвалил его Гарри, – не посрамит меня».

– Дело Молота еще не закончено, – добавил Хьюго. – Господь вовсе не собирался пресечь род человеческий. Он намеревался уничтожить цивилизацию, чтобы позже мы смогли жить согласно Его заповедям. В поте лица своего мы должны добывать свой хлеб. Не загрязнять сушу, моря и воздух отбросами техногенной цивилизации, уводящей нас дальше от предначертанного Богом пути. Нас, безусловно, пощадили, чтобы мы завершили то, что начал Молот Господень.

И те, кого пощадил ради этого, – Ангелы. Они никогда не ошибаются. Убийства и людоедство – дань обстоятельствам, и не пятнают чистоту их душ. Армитедж убеждал нас присоединиться к ним.

Собралось две сотни людей, они размахивали автоматами, дробовиками, топорами и ножами. Какая-то девушка грозила нам вилами, клянусь, такими с двумя зубьями и деревянной рукояткой… то еще зрелище… Но лучше убеждал сам Армитедж. Мистер Кристофер, вы же слышали, да?

Джордж промолчал.

– Остальные вопили «Аллилуйя!» и «Аминь!», и, клянусь Богом, среди них был Джерри. Он махал топором и орал вместе с остальными! И ему там нравилось! Он уставился на меня так, будто увидел впервые, словно он и не жил в моем доме несколько месяцев.

Сенатор внимательно слушал Бека, восседая на своем кресле-троне и смежив веки.

– Минутку, Хьюго, – вымолвил он. – Вы не находите, что это похоже на цели, которые ставил перед собой «Шир»? Жизнь на природе, пища естественного происхождения, выращенная самостоятельно, никакой политики и никакого загрязнения окружающей среды. Разве вы добивались чего-то другого? Вот и Армитедж хочет того же.

Предположение Артура озадачило Бека.

– Нет, сэр. Я и до Падения Молота наелся досыта, а уж после … И мы просто не понимали, сколько у нас современной техники. Да у нас было две микроволновки! А проклятые ветряки никогда не давали достаточно электричества, чтобы зарядить батареи, какое уж там обеспечить работу микроволновок… после кометы ураган их сразу и сдул! Мы пытались возделывать сад без искусственного орошения – только органические удобрения – без инсектицидов, и большую часть сожрали жуки, а не люди! Я предложил использовать опрыскиватели, но ребята меня проигнорировали, и каждый день кому-то приходилось ползать по земле и обирать насекомых с листьев салата! У нас были грузовик, культиватор и моторная косилка. Проигрыватель винила и набор записей Галадриэли, стробоскоп и электрогитары! Посудомоечная машина и сушилка для одежды, но мы, чтобы сберечь горючее, развешивали одежду и простыни во дворе. Да, конечно, иногда мы стирали вручную, но всегда находился особый повод, чтобы не утруждаться.

И аспирин, и иголки, булавки, швейная машинка, и здоровенная, Господи помилуй, чугунная кухонная плита, сделанная в Мэне…

– Значит, вы не были согласны с Армитеджем? – спросил Джеллисон.

– Нет. Но я держал рот на замке и наблюдал за Джерри. Он казался важной персоной, и я смекнул, что, если он даже получил топор, то же самое по силам и мне. Мы с Черил переговорили – шепотом, – потому что нам запрещали перебивать Армитеджа. Мы решили присоединиться. У нас не было выбора… Кстати, в итоге остальные поступили точно так же. В тот раз. Двое потом передумали – под конец…

Казалось, язык не подчиняется Хьюго. Мужчина обвел комнату затравленным взглядом, ни в ком не нашел сочувствия и прокашлялся.

– Сперва нам приказали убить тех, кто не захотел стать Ангелами. Нам выдали ножи, – речь его стала совсем сбивчивой. – И мы должны были пустить убитых на рагу. Так мы и сделали, но ножи в ход не пустили, поскольку четыре пленника умерли от пулевых ранений. Типчик, смахивающий на кролика, сказал, мол, двоих потрошить не следует… потому что они вроде как чем-то болели. Только здоровых! Я позже поговорил с ним и… – Хьюго моргнул и продолжил.

– Ладно, проехали. У них два огромных котла. Нам велели разделать трупы. Черил тошнило. Я помогал ей. Мы разрезали тех мертвецов на куски, а доктор-кролик проверил каждый кусок, прежде чем положить в котел. Я видел, как одна женщина взяла мясницкий тесак и все стояла, глядя на… на… на нижнюю половину покойника, а затем ее вырвало, и она кинулась на охранника, и ее застрелили, а док осмотрел ее, и тогда мы разделали и ее.

И пока… мясо… варилось, Армитедж проповедовал. Он мог так часами – без передышки. Ангелы твердили, дескать, это чудесное знамение, что человек его лет может говорить не уставая. Он кричал, что для Ангелов Господних нет ничего запретного, грехи нам отпущены… А когда мясо сварилось, какой-то парень… он взял свою порцию, но не сумел проглотить ни куска. Тогда нас заставили схватить его и перерезать ему глотку.

Хьюго тяжело дышал. В комнате воцарилась тишина.

– И вы тоже ели, – произнес Джеллисон.

– Да.

– Надеюсь, после этого ты не рассчитываешь всерьез, что сможешь остаться? – почти добродушно сказал Кристофер.

Гарри уставился на женщин. Эйлин казалась спокойной, но Ньюкомб заметил, что она отвела глаза от Хьюго. Зато Леонилла глядела на Бека с нескрываемым ужасом. Почтальон вспомнил, как однажды сестра захотела принять ванну и обнаружила, что в нее заполз громадный паук. Она тогда смотрела так же.

Глаза Малик были широко раскрыты. Она принуждала себя не шевелиться: так ей хотелось выбежать из комнаты.

«Нужно отметить вот что. Типичный капиталист под давлением угрожающих обстоятельств проявляет определенные предсказуемые наклонности, среди которых – склонность к убийству и каннибализму…»

Гарри уповал, что никто на него не смотрит. Никто, кроме него, не боролся с желанием расхохотаться. И если б почтальон сидел у всех на виду, он бы не выдержал, и ему пришлось бы от стыда спрятаться под стол.

– Нет, – ответил Хьюго. – Остаться? Ни в Твердыни, ни где-нибудь еще. Вот в чем их сила. Если ты ел человечину, куда ж ты пойдешь? Ты стал одним из них, ты заодно с безумным проповедником, который внушает тебе, что все правильно. Ты – Ангел Господень. Ты не ошибаешься и не можешь творить зло – если только не сбежишь, а тогда ты вероотступник. – Голос Бека стал тихим и монотонным. – И это работает. Черил не ушла бы со мной. Она собиралась выдать меня. Правда. Поэтому я убил ее. Только так я мог удрать от них, и я прикончил ее… но… но лучше бы я этого не делал, но что мне оставалось?