Ларри Нивен - Молот Люцифера [litres]

«Надо бы отдохнуть, – решил Гордон, – мысли путаются. Впрочем, неважно. Уже скоро. Пожалуй, выпью еще чашку шоколада».

Он поставил кипятиться воду.

– Вставайте, парни! – крикнул он. – Пора собираться. Складывайте мешки и зашнуруйте ботинки. Через пять минут выходим.

Ядро омывает сияющий кокон. Оболочка и хвост, растянувшиеся на громадном пространстве, ловят свет Солнца и отражают его – частично на Землю, отчасти в космос и на само ядро.

Комета таяла. Взрывы, извержения разрывали ее голову на гигантские глыбы, каждая – размером с гору. Летучие химические соединения, вскипая, тысячами тонн уносились в безвоздушное пространство. Постепенно осколки покрылись коркой грязного льда, из которой почти полностью испарился водяной лед. Но затем испарение последнего замедлилось. Иным кометам удавалось выжить, пролетев громадный водоворот. Они потеряли значительную часть своей массы – она перешла в хвост. Но большая часть оболочки могла смерзнуться заново, каменные глыбины – снова накрепко соединиться. Кристаллы странных, неизвестных на Земле льдов могли наслоиться на растущее тело кометы во тьме и холоде за многие миллионы лет… Если бы она вернулась в гало.

Но нечто преградило ей путь .

Рик проснулся. Рассвет был прекрасен. По руке полз прямоугольник жаркого солнечного света. На борту «Молотлэба» каждые полтора часа наступало замечательное утро, чему Деланти не уставал радоваться.

Через переходной шлюз астронавт вылез из «Аполлона».

У тех иллюминаторов, что побольше, тесно выстроились – не протиснешься – телескопы, съемочные камеры и прочее оборудование. Чтобы хоть что-то увидеть, приходилось тянуть шею, придерживаясь за скобы, укрепленные на выступах, или выплывать на свободное пространство.

Бейкер и Малик вводили данные в бортовой компьютер. Леонилла подняла взгляд.

– Привет, Рик, – произнесла она и отвернулась слишком быстро, чтобы заметить его мимолетную ухмылку.

Пора было браться за работу, но Деланти пока еще отчасти оставался «туристом», и его рвение сосредоточивалось в желании увидеть комету. Он подыскал свободный телескоп. Оптика оказалась снабжена противосолнечной защитой, поэтому Рик мог наблюдать комету, не рискуя ослепнуть.

Зрелище смахивало на солнечную вспышку, условно нарисованную акрилом, и немного напоминало психоделические ощущения – будто проваливаешься в пропасть. Ярко окрашенные струи хвоста плавно колыхались, плыли в пространстве – что-то похожее иногда видишь во время лунного затмения. А в середине этого чуда-юда угадывался намек на зернистость.

– Принято, Хьюстон. Мы регистрируем боковое смещение относительно «Молотлэба». Данные будут переданы вам, – забубнил Джонни. – До сих пор есть некоторая активность, но она затухает с тех самых пор, как Молот обогнул Солнце. Во время прошлой вахты мы зафиксировали только один выброс. Не такой чудовищный, как вчера.

– «Молотлэб», похоже, что в данных, характеризующих допплерово смещение, какая-то путаница. ЛРД просит, чтобы вы провели визуальное наблюдение за самым крупным обломком, какой сумеете обнаружить. Сможете?

– Попытаемся, Хьюстон.

– Это сделаю я, Джонни, – заявил Рик. Он увеличил разрешение телескопа и начал всматриваться во тьму. – Леонилла, вы мне не поможете? Синхронизируйте выход с телеметрией…

– Хорошо, – откликнулась Малик.

– Замер. Двигаюсь дальше. Замер. Еще раз…

Бейкер продолжал докладывать:

– Хьюстон! Ядро большущее, оболочка громадная. Я рассчитал угловой диаметр, получилось сто сорок тысяч километров. Величиной с Юпитер. Она проглотит Землю и не заметит!

– Не говорите глупости! – каркнул знакомый голос. – Сила тяжести… разорвет ее на куски… – И связь оборвалась.

– Хьюстон, мы не слышим вас, – произнес Джонни.

– Это не Хьюстон, а док из ЛРД, – не отрываясь от телескопа, подсказал Рик. – Замер…

– Он общается с нами через Хьюстон. Проклятие. Вещество кометы творит черт знает что с ионосферой. Пока Молот не проплывет мимо нас, у нас будут проблемы со связью. Лучше все записывать – на случай непрохождения радиоволн.

– Ладно, – согласился Деланти.

Сейчас перед ним простиралось ядро Хамнера – Брауна. Было непросто удержать «крест наводки» точно по центру выбранного им обломка. Изображение оказалось недостаточно контрастным, чтобы задействовать систему автоматического слежения, и теперь астронавт полагался только на собственный глазомер. Деланти ухмыльнулся. Очередной сюрприз!

– Замер…

Лениво перемещающиеся россыпи густой светящейся пыли, горсть обломков – прямо летящие горы! И множество осколков поменьше. Все это беспорядочно движется по случайным траекториям, отзываясь на световое давление и непрерывную химическую активность. Вот он, первичный хаос! У Рика аж слюнки потекли, так ему захотелось повести туда корабль, приземлиться где-нибудь и выйти прогуляться. С трудом верилось, что массив кометы мчится со скоростью пятьдесят миль в секунду. Лишь спустя десятилетия НАСА научится проектировать пилотируемые ракеты, пригодные для такого маневра. Если вообще научатся их строить. А Деланти будет уже старым и дряхлым…

«Но и нынешний полет для меня наверняка не последний. Скоро будет готов к взлету «Шаттл», если только твари из Конгресса не пустят деньги на привилегии для своих избирательных округов».

Петр Яков работал со спектроскопом.

– Кстати, нам прислали безумно плотное расписание, – произнес космонавт. – Насколько я понимаю, окончательная проверка приборов внешнего наблюдения опциональна. Итак, осталось два часа.

– Сумасшедший русский. Нет, обойдемся без выхода в космос. На такой скорости снежок не пробьет борт «Молотлэба», но проделает в вашем скафандре дыру размером с кулак. – Бейкер нахмурился, разглядывая распечатки. – Рик, здесь у меня самые свежие результаты. Какой объект ты выбрал?

– Большущую гору, – ответил Деланти. – Около центра ядра – как нас просили. А что?