Светлана Тулина - Холодная сварка, или Ближе, чем секс [СИ]

Может быть, зря я ему велотренажёр подарила? Уязвила, так сказать, мужскую гордость? Но ведь надо же было что-то делать! Родители бы ни за что не купили, удовольствие дорогое, а на улицу этого слизняка не выгнать, так хоть минимальную нагрузку обеспечить удаётся, пусть хотя бы иногда педали крутит под кинцо, а не печеньки лопает. Тренажёрчик специально сделан для таких вот хомячков, не очень трудный и завлекательный, с огонёчками и всякими нафиг ненужными нормальным людям гаджетами типа измерителей пульса-давления-количества теряемых калорий. И с голо-проектором, синхронизированным с педальками: чем быстрее крутишь — тем быстрее вокруг тебя проскальзывает проецируемый пейзаж. В память загнан стандартный набор — весенняя степь с маками, предгорья Кавказа, пицундские сосны на взморье и двенадцать европейских городов, но на сайте предлагают скачать еще более пяти сотен разнообразных маршрутов по желанию. Нет, тренажёр хомячку вроде как даже слегонца нравится, гоняет вяленько так экскурсии по городам, минут по десять-пятнадцать за раз, но всё-таки хоть что-то. Да больше ему пока и нельзя, при таком весе физическая активность противопоказана, слишком велика нагрузка на сердце, чтобы заняться спортом — надо сначала похудеть. А как похудеть без физической активности? Замкнутый круг. Вот и приходится по чуточке, десять минут — оптимально со всех точек зрения и хомячку не внапряг. Так что тренажёр, пожалуй, ни при чём. Тогда что?

Ладно, с этим разберусь позднее, когда будет больше информации. В конце концов, он мог обидеться на такую ерунду, про которую мне и в голову никогда не придёт, что именно она могла послужить причиной. В каждой избушке свои тараканы. Оставим непонятные обидки великовозрастному недорослю, пусть в них сам копошится и маринуется. Меня же куда сильнее волнует другое: почему я — взрослая, повидавшая жизнь, неглупая женщина (ещё и профессиональные навыки добавим!) — не смогла с первого же дня взять под контроль шестнадцатилетнего мальчишку? Причём — отнюдь не лидера, по всем параметрам!

М-дя… крупным таким параметрам.

Что это, как не вопиющая профнепригодность?

Ладно, до сентября доживём, станет полегче и попонятнее, что и как делать, куда и как нажимать. У каждого есть своя кнопка, надо только найти и применить правильно. Человек — животное. Хорошо, что август уже на исходе. Скоро начнутся занятия, и это не может не радовать. Человек — животное стадное, его чрезвычайно трудно понять вне социума, в отсутствии друзей и врагов. Однокласснички, одношкольнички, тут-то я тебя, голубчика, и просчитаю. Это во дворе у нашего хомячка не то что друзей, но и просто знакомых почти что и не имеется, потому что он во двор иногда неделями не выползает, а в школе так не получится. Спасибо нашему обязательному и очень среднему! Посмотрю на его школьных приятелей-недругов, сориентируюсь, подкорректирую линию воздействия. Скажи мне, кто твой друг…

С родителями сложнее. Интеллигенты, блин. Добрые, ласковые, неконфликтные и всем довольные.

Тоже драть некому.

Вечерние совместные трапезы — Барабек обзавидуется, и всё мало того что растипопное, жирненькое да сладенькое, так ведь ещё и вкусное!. Причем каждый день, а не только по праздникам там или хотя бы выходным!!! А потом сразу баиньки — жирок нагуливать. И вот как прикажете при таких условиях работать над этим телом?!

А работать придётся, тут уж ничего не поделаешь. Жалко ведь парня, это даже если отбросить то немаловажное обстоятельство, что нам предстоит провести вместе отнюдь не единственный уикенд, а я всегда достаточно щепетильно подходила к качеству того, что на мне надето. И особо ничего не меняет то обстоятельство, что сейчас это не подпорченный молью костюмчик, а тело, доведённое владельцем и его добрыми родственничками до полной непрезентабельности, Я-то что, я-то здесь временно, могла бы перетерпеть и уйти, а ему-то ведь в нём жить всю оставшуюся. Сколько там её будет — избыточно крупные физические тела редко живут долго и счастливо, это я ещё по изучению элементарных частиц хорошо запомнила. Нет уж. Как-то совсем не радует меня перспектива потом всю жизнь мучиться угрызениями совести оттого, что бросила бедного ребёнка один на один с проблемой, которую сам он решить не в состоянии. Если хомячок окажется умным мальчиком — сам же потом мне спасибо скажет. Если же с мозгами у него те же проблемы, что и с прочими органами — ну что ж, хотя бы останусь сама удовлетворена результатом собственных усилий по приведению в относительный порядок маленького кусочка вселенной.

Завтра в школу. Первый день. А настроения уже нет. Со всем хорошим всегда так: быстро кончается. Вот и лето тоже. Раз — и нету. Осень уже. Паскудство такое. Даже отдохнуть толком не успел. Сначала больничка, потом эта стерва на мозги капала. То ей не так, это не этак.

Достала.

Сам иногда начинаю отключаться, только чтобы её не слушать. Научился, ага-ага! Раз уж её нельзя часто и надолго, то почему бы не развернуть волшебную кнопочку наоборот? Сначала ставил таймер, чтобы включиться, потом и просто так научился. Нетрудно. А под кнопочкой хорошо. Темнота, тишина, безопасность. И не достаёт никто. Кайф! А стерва пусть сама выкручивается как знает.

Если честно, ведь тогда, в конторе ихней, пожалел её просто. Ага-ага, такой вот дурак. Знал бы заранее, какая она нудная да доставучая — ни за что бы не согласился!

Ну ладно, ладно… Другим врать нехорошо, а самому себе глупо. Согласился бы, конечно. Остаться без тела — это ведь похуже, чем на горке застрять. Там что самое жуткое было? На горке-то. Не то что застрял, а то, что сделать ничего не можешь. Беспомощность. Ручки вперёд торчат, ножки назад. И ни теми, ни другими ни до чего не дотянуться. Ну типа не оттолкнуться, не зацепиться.

Больше всего тогда этой беспомощности испугался. То есть руки-ноги вроде как при тебе, а сделать ты ничего не можешь. Жуть, короче. Словно нет ничего.

А если на самом деле нет ничего?

Ни рук, ни ног, ни мира вокруг? Вообще ничего. И ни до чего не дотянуться — ничем. Нечем. Да и не до чего. Вообще…

Как представил — аж мурашками продрало.

Не, ну поначалу от другого струхнул, ясен перец. Это когда чёрная авиетка, правительственный баклан с мигалкой — и прямо у балкона больнички зависла. И трое из неё этак синхронно, как роботы. Десантировались типа. На наш балкон. Один в штатском и чёрных очочках, двое в камуфле. Очкарик башкой повёл, палату отсканировал — и сразу ко мне. А пятнистенькие за ним пристроились. На два шага, как положено. А очкастый передо мной остановился, голову набок склонил и вежливо так:

— Вы будете Воробьев? Владимир Валерьевич?