Анастасия Гор - 2:36 по Аляске [litres]

– Так вот каково это, – задумалась я. – Другой сон.

Я набрала в легкие побольше воздуха и снова постучалась. Дверь сдвинулась, открываясь и позволяя мне войти без спроса. Я робко переступила порог: внутри было романтическое гнездышко, где благоухала творожная запеканка, румянящаяся в духовке. Музыка доносилась из спальни наверху, но вдруг прервалась.

– Ох, точно, моя запеканка! Я сейчас.

Я затихла, с замиранием сердца дожидаясь, когда Флейта спустится с лестницы. Не решаясь пройти вглубь дома, я стояла у двери, пока мы с ней не очутились лицом к лицу. Волосы у нее вновь были длинными и забранными в косу, как обычно, а сама она носила милое хлопковое платье, испачканное местами в тесте.

– Джейми? – удивленно воскликнула она. – Я и не слышала, как ты вошла!

Она тут же метнулась ко мне, сгребая в объятия, а я, кажется, онемела, ведь представляла себе этот момент как-то иначе. Я надеялась, что она вспомнит обо всем сама, только завидев меня… Но, кажется, Шон позаботился и об этом.

– Мы ведь сегодня вечером в Forgy`s идем, – улыбнулась Флейта. – Ты приехала одолжить платье? Или что-то с Дэйном?.. – голос ее стал тревожнее.

– Хм, – озадачилась я. – Значит, ты знаешь про Дэйна и Forgy`s, хотя время в твоем сне течет по-другому… Не пойму, как это работает, но ладно.

– О чем ты?

– Флейта, послушай…

– Флейта? – прыснула со смеху она.

Я подняла глаза на спустившегося Себастьяна, и тот остолбенел. Глаза его распахнулись.

– Флейта, – повторил он следом за Элис, не моргая. – Вот черт.

Я напряглась. Маргарет… Она была давно мертва, но Крис не представлял без нее идеальной жизни. Так же, как и Флейта не представляла свой мир без Себастьяна: он стал частью ее сна, чтобы избавить от скорби, в реальности давно застреленный и захороненный.

С сочувствием взглянув на Флей, я осторожно намекнула:

– Тото. Помнишь его?

– Ты что, приехала ради Тото? – нахмурилась она и повернулась в сторону кухни, присвистнув: – Эй, малыш, иди сюда!

Я опешила, ожидая увидеть кого угодно, только не крошечного вест-хайленд-терьера, виляющего хвостом и одетого в клетчатый комбинезон.

– Тотошка, – заворковала над ним Флейта, подбирая пса на руки.

– Что?! Нет! Это не тот Тотошка, которого я имела в виду, – забормотала я и хлопнула Флейту по руке, чтобы она выпустила собаку.

Терьер спрыгнул и, схватив резиновую кость из-под кресла, умчался на кухню.

– Захария, – продолжила я, щелкая перед лицом Флейты пальцами. – Ты любила его, пока не появился он, – я кивнула на неподвижного Себастьяна у лестницы, сглотнув. – Тото застрелил его. Пуля предназначалась тому, кого ты любишь из них двоих больше… Вспоминай же!

Я не думала, что это будет так просто – сыпать ужасными фактами, полосующими душу, как лезвия. Говорить все это и не чувствовать раскаяния было ужаснее всего: я слишком хорошо знала, как привести Флейту в чувство. Чувство вины, любовь и горечь утраты работали лучше нашатыря.

Флейта вдруг замахала руками, пытаясь оттолкнуть меня и сбежать, но я схватила ее, заставляя слушать. Я рассказывала до тех пор, пока она не зарыдала, упав на ковер. У меня получилось, а за нашими спинами по-прежнему стоял Себастьян, наблюдая за этим невидящим взором – лишнее доказательство моей правоты.

Никакого Себастьяна здесь не было.

– Этого не может быть, – всхлипнула Флейта, забившись в угол и спрятав голову у себя в руках. – Тото… – Из кухни откликнулась собака. – Да не ты! Мой Тото… Я сделала ему так больно! Я обманула их всех. Себастьян… – Она боялась посмотреть на его образ у лестницы и зажмурилась, отворачиваясь. – Я соврала ему, что не люблю его… Тогда, в аэропорту. После того, как мы обговорили план… Я позвала его и сказала, что он никогда не был мне нужен, что я использовала его, чтобы не тосковать по Тото… Я должна была любить Тото! Понимаешь? А в итоге сломала жизни им обоим. Я убила Себастьяна…

– Прошу прощения, что прерываю, – подал голос Себ, отхлебывая прямо из горла бутылки приличное количество бурбона. – Но вообще-то я не умер.

– Умер, – проскулила Флей. Лицо ее блестело от слез. – Я держала тебя на руках, когда ты умирал. Я бы все отдала, чтобы это было не так, но жив ты исключительно здесь, в моей голове… Потому что я хочу, чтобы так было.

– Как это могут быть твои мечты, если ты не знаешь вот об этом? – хмыкнул Себастьян и отодвинул с шеи воротник, показывая рисунок ее музыкального инструмента, увитого сочными желтыми маргаритками.

– Что это? – шмыгнула носом Флей.

– Моя новая татуировка, – Себастьян пожал плечами. Щеки его пылали, хоть он и звучал небрежно. – Я сделал ее за несколько дней до того, как увидел твою сигнальную ракету. Ты не могла знать, что у меня есть новая татуировка, потому что я прятал ее от всех. От Шона тоже. Так откуда она у меня здесь?

– Это так, – признала я вслух. – Я видела эту татуировку, но не стала говорить. Она правда есть у Себастьяна…

– Тадам! – воскликнул он. – Я живой. Извините, если разочаровал. Шон – тот еще урод, но я хотя бы могу пить тут виски сколько влезет.

Он потряс взявшейся из ниоткуда бутылкой и продолжил пить. Флейта медленно поднялась с пола и, когда Себастьян уже всосал в себя половину бурбона, просеменила через всю комнату и очутилась возле него. Выбив бутылку у него из рук, Флейта обхватила его лицо руками и наклонила к себе. Их до смешного большая разница в росте казалась особенно умилительной сейчас, когда они целовались, едва дотягиваясь друг до друга.

Театрально закашлявшись, я бочком попятилась к двери.

– Здорово! Я немного облажалась с выводами, признаю. Пойду поищу что-нибудь полезное на заднем дворе, а вы не останавливайтесь.

Флейта неохотно оторвалась от Себастьяна, свекольно-пунцовая и сияющая. Себастьян вытер со своего рта ее размазанную помаду и улыбнулся.

– Мы все, – объявил он. – Итак. Ты разбудила Криса?

Я замешкалась.

– Еще нет.

Флейта отошла от Себастьяна и улеглась на диван с таким видом, словно ложилась в гроб. Побледневшая, она, видимо, еще отходила от шока.

– Мне надо отдохнуть, – поделилась Флейта, складывая руки крест-накрест поверх груди. – Кажется, сахар упал. Как думаете, если во сне меня вырвет, то и в реальном мире я тоже наблюю? Надеюсь, хотя бы часть попадет на Сару.

Себастьян подсел к ней и переложил ее голову к себе на колени, ласково перебирая золотистые волосы. Он смотрел на нее с такой преданностью, с какой Крис смотрел на меня. Они оба хотели быть счастливыми настолько, что были согласны и на иллюзию счастья. Я должна была сломать Криса, и без того переломанного прошлым, еще раз.

Как я смогу обойтись с ним столь беспощадно?

– Господи! – вдруг сказала Флейта, глядя на меня. – В твоем сне у вас и вправду есть сын?!