Роб Харт - Склад = The Warehouse [litres]

Дакота улыбнулась, как каменная статуя:

– Скоро все узнаешь.

Они прошли еще немного.

За два часа ничего особенного не произошло. Люди с печальными лицами, шаркая, шли к остановке трамвая. Дакота и Пакстон воспользовались перерывом, чтобы пообедать. Пакстон предложил зайти в «Облачный Бургер», но Дакота поморщилась и настояла на тако. Могло быть и хуже. Ели молча, смотрели на прохожих. Пришло еще два сообщения о коде J. Дакоту они не особо интересовали. Она лишь подтверждала получение и снова принималась за еду.

После долгого молчания Пакстон, надеясь завязать разговор, поделился мыслью, которая пришла ему в голову:

– Что, если это вроде камеры Фарадея?

– О чем ты?

– Об экране, которым отгораживаются от электромагнитных полей. Назван по имени ученого, который изобрел его еще в 1800-х годах. Поэтому твой телефон плохо работает в лифте. Металлический экран.

Дакота кивнула:

– Железная коробка лифта блокирует сигнал.

– У нас это использовалось в тюрьме. Сотовыми телефонами там пользоваться нельзя, но заключенным их тайком доставляют. У нас были сенсоры, позволявшие определить наличие телефонного сигнала. Некоторые заключенные догадывались носить телефоны в сумках, у которых подкладку делали из алюминиевой фольги.

– И удавалось скрыть сигнал?

Пакстон пожал плечами:

– От сумки зависело. Если фольга со всех сторон окружает телефон, то удавалось. Идею, думаю, позаимствовали у тех, кто тайком выносит вещи из магазинов. Берешь сумку, выстилаешь изнутри фольгой, идешь в магазин, кладешь в нее предмет, который хочешь вынести. Фольга блокирует сигнал датчика, закрепленного на этом предмете. Датчик сработал бы, если бы ты попыталась вынести предмет из магазина, не заплатив. Как бы то ни было, прямо возле нашей тюрьмы выстроили новую башню сотовой связи, и система, позволявшая понять, есть сигнал от сотового телефона или нет, перестала работать. Сигнал рядом с башней оказался слишком силен.

Дакота доела последний кусок тако, вытерла рот салфеткой и бросила ее на поднос. Они встали, выбросили упаковочную бумагу и салфетки в урну и вышли в коридор. Дакота кивала, как будто слушала музыку.

– Так, значит, думаешь, эти гении оборачивают запястье фольгой? – спросила она.

– Сомневаюсь, – сказал Пакстон. – Этот способ позволял скрыть сигнал сотового, но был не очень надежен. Но, может быть, у них что-то в этом роде.

Часы Пакстона и Дакоты стали издавать звук, похожий на потрескивание.

– Код S, код S. Вестибюль «Клена».

– Вечеринка начинается, – сказала Дакота.

– Что значит код S?

– Кто-то уперся. Не желает соглашаться с увольнением.

– И что будем делать?

– Сейчас поймем.

Они сорвались с места и чуть не трусцой побежали в сторону «Клена». По мере приближения к общежитию людей становилось все больше, они останавливались посмотреть, что происходит. Поиски протестующих оказались недолгими. Шесть человек – двое красных, двое зеленых, коричневый и голубой – лежали на земле, не сопротивляясь и позволяя бригаде голубых оттащить себя в сторону трамвайной остановки. Повсюду лежали сумки, некоторые из них были открыты, рядом валялись личные вещи и одежда. Пакстон носком ботинка отбросил с дороги розовый флакон дезодоранта. Из-за сотрудников охраны, столпившихся вокруг лежащих, доносились крики:

– Пожалуйста!

– Нет!

– Дайте нам хотя был шанс!

– Господи, – сказала Дакота и бросилась в потасовку. В это время Пакстон заметил Циннию, она шла к коридору, ведущему к туалетам. При виде нее у Пакстона в голове что-то закоротило.

– Не стой! – крикнула ему Дакота.

Пакстон спохватился, что отстал, и подбежал к Дакоте, которая за руку волокла к трамваю женщину среднего возраста.

– Что, собственно, мы здесь делаем? – спросил Пакстон.

– Сажаем их в этот чертов трамвай, а уж в здании Прихожей с ними разберутся, – сказала Дакота.

– Это что, лучший способ использовать наше рабочее время? – Пакстон опустился на колено рядом с блондинкой среднего возраста и сказал:

– Мисс, меня зовут Пакстон. Не могли бы вы назвать свое имя?

Она посмотрела на него глазами, полными слез. Губы ее зашевелились, как будто она собиралась заговорить, но вместо этого плюнула ему в лицо. Теплая жидкость потекла по щеке Пакстона, и он закрыл глаза.

– Пошел ты, свинья, – сказала женщина.

К этому времени потасовку окружила стена сотрудников охраны в голубом, не позволяя посторонним видеть, что происходит в середине. Дакота осмотрелась, убедилась в этом и сильно надавила большим пальцем над ключицей женщины. Та закричала и попыталась вырваться, но Дакота держала ее крепко.

– Вставай на ноги, мать твою, – сказала Дакота. – Игра закончена.

– Пожалуйста, не надо… – сказала женщина.

– Дакота, – сказал Пакстон.

– Что? – Она взглянула на Пакстона и надавила сильнее. – Они здесь больше не работают. И неважно, что мы им сделаем. Чем скорее покончим с этим, тем лучше, потому что…

Позади них послышался крик.

Пакстон вскочил на ноги и побежал на голос. Кричали на трамвайных путях. Еще бо́льшая толпа, чем вокруг лежащих, стояла у лестницы, ведущей на платформу, к которой как раз подходил трамвай. Пакстон, расталкивая стоявших, пробрался к краю платформы.

Трамвайный кондуктор, пожилой лысый мужчина с выражением лица, как у пьяного, наклонился над путями. В пятнадцати метрах от себя на путях Пакстон увидел что-то бесформенное, что, когда он сумел подойти чуть ближе, оказалось человеком.

Пакстон спрыгнул на пути и пошел к нему, но, еще не доходя, понял, что человек мертв. Слишком много крови. Он лежал совершенно неподвижно, одна нога в колене противоестественно согнута. Что-то сверкнуло у него на запястье. Это были Облачные Часы, украшенные позолоченной игральной костью.

Пакстон остановился над телом, испытывая легкое головокружение. Рядом с собой он почувствовал движение и, обернувшись, увидел Дакоту. Она смотрела на мертвого.

– Это и есть код J, – сказала она.

– То есть «прыгун», – сказал Пакстон.

Дакота кивнула.

– Надеялась, что по крайней мере в первый День увольнений тебе не придется с этим столкнуться. Но не судьба. – Дакота посмотрела на свои часы.

– У нас код J, трамвайные пути у общежития «Клен».

Пакстон опустился на землю и засунул в рот руку. Это был не первый мертвец на его веку. Хоть условия работы в тюрьме были далеко не кошмарные, на его памяти все же случилось несколько нападений и передозировок, закончившихся смертью. Кое-что ему пришлось повидать, но больше он видеть такого не хотел.

– Давай, – сказала Дакота. – Надо расчистить территорию. – Она помолчала. – Пусть лучше он, чем мы. Верно?

Пакстон попытался ответить, но смог произнести лишь одно слово, да и то застряло в горле.