Владимир Моисеев - Здравствуй, Марс! [СИ]

И все бы ничего, но лесные тропинки отличаются от ровных асфальтовых дорожек тем, что там встречаются крутые повороты, подъемы и опасные спуски. Катастрофа произошла в тот самый момент, когда его самомнение достигло максимума. Логов с трудом вписался в крутой поворот и полетел вниз под горку. Внизу ему следовало сделать еще один поворот, и все бы обошлось, если бы он не испугался. На полном ходу Логов врезался в молодую сосну, подбородок выдержал удар, однако небольшой шрам остался на всю жизнь.

Логов потрогал свой подбородок, шрам был на месте. Его можно было нащупать. Его наличие подтверждало, что это не фантазия, а воспоминание.

Непонятно только было, что с ним делать, и почему оно вдруг всплыло в сознании. Но об этом надо было говорить с Виком. Интерпретация воспоминаний — это по его части. Логов представил, как Вик внимательно слушает его историю с велосипедом, а потом пытается объяснить ее значение своими литературными способами. И наверняка придумает какое-нибудь замысловатое объяснение тому факту, что вспомнился этот эпизод именно перед стартом. И это будет, конечно, дурацкое объяснение, потому что всегда можно утверждать, что между любыми фактами существует некая связь, особенно, если не интересоваться смыслом событий и не требовать разумных доказательств. Человеческая фантазия безгранична. И это — главный недостаток литературы.

Больше Логов свой мозг воспоминаниями не утруждал. Оставшееся время посвятил компьютерным играм, не забывая в назначенное время делать перерыв на обед. Так было проще освободить голову от ненужных мыслей. Вот и это испытание подошло к концу. Время летит быстро. За Логовым пришли специалисты. Время раздумий подошло к концу, пора было отправляться в полет.

Логов боялся, что его обязательно накроет волна черного пессимизма. Оснований для этого было более, чем достаточно. К его немалому удивлению, оказалось, что он испытывает неподдельную радость и облегчение, потому что в его жизни совсем скоро произойдет самое потрясающее изменение, которое только можно себе представить. Если бы у него брал интервью какой-нибудь известный блогер, то он бы честно признался, что сейчас больше всего хочет, «чтобы его путешествие поскорее началось»! Ожидание давно перестало быть забавным развлечением и превратилось в обычную нервотрепку. Логов был счастлив, потому что его желание очень скоро исполнится, и он покинет Землю. Навсегда.

Вот и этот этап жизни закончился. Логова еще раз обмыли синей жидкостью. Врач измерил его температуру и давление. Цифр не назвал, но остался доволен. Логову было предложено облачиться в защитный скафандр, используемый только при старте ракеты-носителя. Когда последний клапан был проверен, Логова отвели в комнату ожидания. Сразу после него привели Вика, а через пару минут и Марту.

Они успели обменяться только несколькими фразами, когда поступила команда занимать места на корабле. До стартового стола они доехали на автобусе, а дальше, на вершину огромной ракеты, готовой к старту, добирались на лифте.

Внешний вид ракеты удивил Логова. Он представлял, что она будет выше и не такой толстой. Впрочем, он не был разочарован: ракета была необычайно красива. Даже красивее тех, что он видел ранее в программах новостей.

Специалисты усадили экипаж в кресла, похлопали по плечам, пожелали успешного полета и закрыли люки.

Нельзя заранее предсказать, какие мысли возникнут у переселенца в последние минуты перед стартом. Логов, почему-то, стал оправдываться перед собой. Хорошо еще, что он не стал каяться вслух! Трудно доказать даже себе самому, что он решил покинуть Землю не потому, что возненавидел остающихся там обитателей, а по другим, благородным причинам. Логов оказался и обвиняемым, и судьей. В этом не было смысла. В такой ситуации не требуются прокуроры и адвокаты, достаточно честно признаться самому себе во всех грехах, если они есть. Любой ответ будет зачтен как истинный.

— Я покидаю Землю с чистым сердцем, прошу простить меня, если ненароком обидел кого-нибудь, но и сам на землян зла не держу! — сказал Логов громко.

— Хорошо сказано, дружище! — похвалил его Вик.

— Тебе страшно, Марта?

— Нет.

— Ты теряешь больше, чем мы.

— Почему ты так решил? Запомни, я ничего не теряю, только приобретаю. Любой психофизик был бы счастлив оказаться на моем месте. Кроме того, я считаю, что мы должны быть с тобой вместе, Логов. Так правильно.

— Это правда?

— Да. Но что потеряешь ты? Ты сказал, что я потеряю больше. Значит, что-то потеряешь и ты? Обычно так говорят о своих друзьях или врагах.

Разговор принял неприятный характер. Логов не мог признаться, что у него есть враги. Марта могла подумать, что он пытается сбежать от них, оставить за ними поле боя, признать свое поражение. Но Логов проигрывать не умел и не желал этому учиться.

— У меня нет врагов, — сказал он.

— Нельзя проиграть, если не играешь в чужие игры, — задумчиво сказала Марта. — Тебя нельзя назвать излишне общительным.

— Как-то так получилось, что мои друзья сейчас здесь, рядом со мной, на марсианском корабле.

— Хорошо устроился! — сказал Вик.

— Да уж, не жалуюсь.

— Но это неправильно, у тебя должны быть еще друзья. Постарайся вспомнить, — сказала Марта.

— Друзья, это люди, к которым я могу обратиться за помощью, и которые обращаются за помощью ко мне.

— Точно, — почему-то обрадовался Вик. — В одном моем тексте герой говорит своему бывшему другу, когда его начинает трясти от ненависти: «Все. Теперь я не только не обращусь к тебе за помощью, даже если от этого будет зависеть моя жизнь, но и свою помощь не предложу, когда тебе будет плохо».

— Мрак! — сказала Марта.

— Всего лишь литература, — сказал Логов.

Объявили, что до старта осталась минута, потом и она прошла. Ракету тряхнуло, Логов почувствовал легкую дрожь, его тело придавило к креслу. «Пошла, родимая»! — подумал он.

После выхода на орбиту наступила невесомость. Вик отстегнул ремень и с удовольствием покувыркался. Марта последовала его примеру. Логову баловаться не захотелось. Через четыре часа пристыковались к орбитальной станции, где им пришлось задержаться на трое суток. За это время специалисты Агентства должны были успеть пристыковать к кораблю посадочные модули, запущенные на орбиту отдельно и заполнить топливные баки горючим.

Вик и Марта шумно восхищались великолепием Земли, которая с промежуточной орбиты выглядела просто потрясающе. Логов старался лишний раз не заглядывать в иллюминаторы, чтобы не портить впечатления, которое осталось в его памяти от прекрасных фотографий Земли, которые он видел еще в школе. Он не верил, что реальные виды земной поверхности будут выглядеть лучше, чем обработанные профессионалами открытки.