Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

Закончили. И снова тишина. Я не знаю, что ожидал зритель, когда шёл сюда, а после космофеста от прорекламировавших себя дебоширов он определённо что-то ожидал, но мы явно перевыполни все планы. Марсиане сорвали резьбу восприятия всей русскоязычной диаспоры, и если бы мы остановились на этом, уже вошли бы в местную историю… Но мы отчего-то не ограничились.

Мы подняли вверх Знамя. Флаг. Создали образ героев, борющихся с режимом. Плохим и неправедным, покрывающим преступников только потому, что они для власти свои. Венере сильно аукнется наш концерт, но я не рефлексировал — не я покрывал все эти годы, и даже десятилетия, убийц и подонков, и искусственно разжигал национальную ненависть. Я всего лишь боец своего фронта войны, воспетый древней группой «шут» из только что исполненной песни. И могу отвечать только за свой участок работ. Это — нужно. Если не мы — то никто. И хорошо, если наше вмешательство поможет, и власти что-то сделают до того, как станет поздно.

Поднявшийся по стадиону гвалт описывать не хочу. Все ключевые слова уже сказаны, а снова превозносить себя не позволяет скромность. Да-да, я скромный. Иногда. В глубине души. Сегодня мы возродили образ героя-борца, потерянный Сектором лет сорок назад, и парни в Берлоге сейчас активно работали, чтобы «трёшка» дала растиражировать его как можно большему числу зрителей. И при этом сами стали героями для масс. СВОИХ масс. Мы показали свои фигуры на доске. Обозначили, что это именно фигуры, и они НАШИ. И даже сделали первый робкий ход партии, передавая право хода сеньорам. Которые не заставят себя долго ждать, но перед тем, как ответить, они наверняка всё тщательно обдумают, взвесят и проанализируют. А значит у нас есть несколько дней для себя, для решения собственных жизненных проблем — ибо после сегодняшнего концерта нам придётся долго восстанавливать душевный покой.

— Ну, а теперь, чтобы охладить горячие головы, хочу спеть вам следующую древнюю песню, — продолжил действо я. — Напомню, что всем нашим песням почти по пятьсот лет, и всё, что есть, уже когда-то было. Но сейчас я хочу спросить каждого из вас, кто увидев предыдущие кадры, разорвёт на груди майку, воскликнет: «Я тоже могу», и соберётся идти крушить врагов. Ребята, а вы готовы висеть на кресте? Они — готовы. А вы?

Многие поняли о чём я и что будет за песня. Волна была, но гораздо более слабая, и я бы сказал, осторожная, чем предыдущие. Правильно, сбить спесь — только горячих голов нам не хватает для полного счастья.

Руки сами взяли акустическую гитару — подарок девчонок, что с коняшкой. Пальцы сами заиграли вступление. Ребята, кто должен был, подхватили. В зале постепенно воцарилась задумчивая тишина. Драйву — своё место, но и думать людей тоже надо учить.

Концерт удался. Только четвёртая песня, но я это уже вижу и чувствую. Возможно позже мы скажем, что это был лучший наш концерт в творческой истории. Но наверняка самый эмоциональный.

Я пел про Андрея, отказавшегося (во всяком случае по началу, потом он конечно же пошёл с Иисусом бок о бок) от Выбора и размышлял о том, что мы свой Выбор сделали давным-давно. Но если перед космофестом для «Алых парусов» это был больше «прикол», они все молодые, рубаха-парни, и не до конца осознавали масштабов и последствий своего решения, то именно сегодня они увидели и крест, и кружащих над ним воронов. Именно поэтому перед выступлением так колбасило Карена, дрожали руки у Хана, и даже у спокойного Фудзи волчком вертелись палочки, выдавая запредельное для него напряжение.

Мы пройдём свой крест. И пронесём его. Все мы, кто сделал Выбор. А значит, несмотря на шестьдесят восемь тысяч из ста восьмидесяти, это чистая победа. Е-два — Е-четыре. Ваш ход, сеньоры.

Добрая традиция — будить меня звонками. Свои это быть не могли — знают, что я отсыпаюсь и буду рад видеть любого, кто посмеет потревожить. Остаются уважаемые сеньорины, но и тут всё схвачено. Вроде. Мне дали карт-бланш, у меня есть куратор (тётушка), есть спонсор (его превосходительство), с ними все ключевые моменты согласованы, и значит претензии должны быть к ним, а только после уже поинтересуются моим мнением…

…Либо это кто-то совсем чужой. Потому, что назвякивала обычная линия, не экстренная — фиг бы я гадал кто, будь звонок по экстренной. Ноги в руки и отвечать! Устав превыше всего!

Сегодня, да-да, это было сегодня, уже под утро, я снял браслет и оставил на тумбочке. А потому пришлось открывать глаза и тянуться. Хорошо ещё что сил не было на любовные подвиги, иначе понятия не имею где бы он мог находиться.

— Что, опять? — приоткрыла глаза Изабелла.

— Угу, — буркнул я и активировал линию, не глядя, кто там. — Слушаю.

— Доброе утро, сеньор Шимановский, — на чистом местном венерианском русском произнёс абонент. — Я не отвлекаю вас?

Не отвлекает ли меня он! Хм-м-м.

Но я сдержался. Не стоит окрысиваться на первого встречного, раз взял трубку. Мог бы не брать.

— А вы кто? — сделал я над собой усилие чтобы собрать мысли в кучу.

— Меня зовут Роман Полпольский, — представился абонент. — Вы могли слышать это имя, но не обязательно.

— Что, прямо такая вот фамилия? Полпольский? — Он меня развеселил. Пожалуй, не буду обрывать связь, выслушаю.

— Как бы это ни казалось смешно, но да, — совершенно серьёзно ответил он. — И это не псевдоним.

— То есть вы вращаетесь в кругах, где псевдонимы привычное дело, — сделал вывод я из его оговорки.

— Вы проницательны!

Пауза.

— Сеньор Шимановский, я являюсь главным редактором «Радио Романтика», город Самара. Вещаем на всю Обратную Сторону, плюс столица.

— И столица тоже? — переспросил я. Никогда такой радиостанции не слышал.

— Конечно. Почти половина нашей аудитории именно у вас, в Альфе и прилегающих посёлках. Правда на другие имперские провинции эфир мы не выкупали, только округ Альфа-Аделина.

— Это разумно, — отметил я. Трансляции стоят денег, а зачем вкладываться, если слушателей там всего-ничего? — И что вы от меня хотите?

— Хотим предложить вам прямой эфир. — Он помолчал, набивая вес своим словам. Мимо, я не проникся. — Я лично веду в эфире рубрику «Вечерние посиделки», куда приглашаются русскоязычные исполнители Венеры, и не только Венеры. Трёхчасовые передачи, с шести до девяти. Интимная доверительная обстановка. Разговоры о всяком разном. Плюс музыка. Ваша, естественно.

— Всяком разном? — зацепился за слова. «Всякое разное» иногда довольно специфическим бывает.

— Ну, где-то о личном, — пояснил он. — Где-то о социально-политических или философских взглядах исполнителей. Где-то истории из жизни или биография гостей. Ну и, само собой, история их личной жизни/великой/единственной любви. Это «Радио Романтика», любовь — наша специализация. Мы в принципе не политизированы, потому стараемся узнать именно внутренний мир приглашённого гостя. Или гостей, если это группа. В перерывах между темами гости исполняют свои произведения.